Владимир Романовский - Цена человека
Перед новой кафедрой были поставлены задачи усовершенствования военных врачей, в первую очередь руководящего состава медицинской службы начальников медицинской службы дивизий и армий, начальников госпиталей и госпитальных баз по вопросам сбора, обработки, анализа и оценки статистических данных а также первичной подготовки по этим вопросам будущих военных врачей.
Предстояло решить множество организационных вопросов, создать и развить научные основы и методологию военно-медицинской статистики как частной военно-медицинской науки. Кроме того, на новую кафедру была возложена помощь Главному военно-санитарному управлению Красной Армии в обработке и статистическом анализе материалов текущей медицинской отчетности, получаемой из действующей армии, а также в подготовке и проведении специальных выборочных военных медико-статистических исследований.
К моменту появления Льва Евгеньевича в 1947 году на кафедре, благодаря энергии Каминского, его эрудициии и целеустремленности, были уже и учебные планы, и методические пособия, и многое другое. Каминскому в то время было 58 лет. Это был довольно крупный человек с импозантной внешностью, не очень-то вязавшейся с полковничьими погонами: усы, борода, седеющая голова с большим лбом, за стеклами тонких очков - дружелюбные глаза. Для кадрового полковника выглядел он староватым, и манеры были совершенно не полковничьи. Он и на самом деле был глубоко гражданский человек, теоретик, волею судьбы оказавшийся в военной медицине, приспособивший и узаконивший для её нужд аппарат математической статистики.
Он был беспартийный, не любил командного языка, не любил отчитывать людей, не обращал внимания на чинопочитание, был независим и позволял себе нелестные высказывания даже в адрес начальства. Каминский нередко, например, говорил: "Разве могут идти нормально дела в период патологического руководства?", имея в виду, что начальником академии в то время был патофизиолог, а его заместителем по научной работе патологоанатом.
Каминскому понравился молоденький старший лейтенант: симпатичное лицо, внимательный, спокойный взгляд, заразительная улыбка, вид его внушал доверие. Да и кто тогда рвался в военно-медицинскую статистику... Значит, решил пойти по стопам отца, а это уже серьезно, здесь влечение седца, чувство долга. Похвально. Даже отказался от святая святых для выпускников Военно-морской медицинской академии - от морской формы. Находчив. На вопрос мандатной комиссии, не жалко ли расставаться с морской формой, ответил: главное - не форма, а содержание. Членам комиссии оставалось только развести руками. Будет работать не за страх, а за совесть, надо только раскрыть ему смысл этой работы.
Лев Евгеньевич был в восхищении от своего шефа, выполнял все его рекомендации, осваивал новые для себя области знаний, занимаясь с раннего утра до позднего вечера.
- По-настоящему глубоко высшую математику можно освоить только в возрасте до 30 лет. Потом будет поздно. Только молодые мозги способны одолеть всю эту околесицу. Именно поэтому мало людей, глубоко владеющих двумя отраслями знаний. Статистика - превосходный инструмент и для практического врача, и для организатора, и для ученого. Но многие ли пользуются этим инструментом, многие ли знают о его возможностях? Вот мы и должны стать мостиком между медициной и математикой. А вообще, нам, работающим на стыке наук, надо знать как можно больше. Накапливай знания, но не бессистемно, соотноси их, с практикой здравоохранения, - говорил Каминский, и Лев Евгеньевич, привыкший доверять своим наставникам, истово выполнял его советы. Дифференциальное и интегральное исчисление, корреляционный и дисперсионный анализ, теория вероятностей и математическая статистика, - молодой адьюнкт медленно, но упорно постигал их, но чем больше он познавал, тем больше возникало вопросов. Это походило на заколдованный круг. Математиков в то время в Военно-медицинской академии не было, и все вопросы приходилось разрешать самостоятельно, не бегать же поминутно к Каминскому.
В то время на лекциях и занятиях со слушателями изучались: предмет и содержание военно-медицинской статистики, организация и этапы медико-статистического исследования, относительные и средние величины, методы изучения связи между явлениями, статистические методы изучения физического развития военнослужащих, статистические методы изучения санитарных потерь войск, медицинский учет и отчетность. Все это - и тоже срочно - надо было осваивать молодому адъюнкту. Помогли лекции, написанные Л.С. Каминским в виде восьми брошюр по важнейшим методическим и прикладным вопросам дисциплины. К тому же, Льву Евгеньевичу , подготовленному по военно-морской медицине, пришлось заново изучать особенности медицинского обеспечения сухопутных войск, организационно-штатную структуру медицинских учреждений, основы оперативного искусства.
Служебная литература, естественно, на дом не выдавалась и он просиживал в библиотеках до самого их закрытия.
Одновременно он работал над кандидатской диссертацией, тема была новая, связанная с обработкой огромного количества данных о заболеваемости и состоянии здоровья воинов Ленинградского военного округа. А в то время, как известно, не было ещё ни компьютеров, ни даже калькуляторов. Настольный арифмометр и логарифмическая линейка, - вот и весь арсенал.
Он приходил домой заполночь и как подкошенный валился на кровать.
- Ты знаешь, Масенька, чтобы работать на стыке наук, надо иметь 4 глаза, 4 ноги и восемь полушарий мозга, - говорил он Кларе, засыпая.
Почему он с некоторых пор стал звать её Масенькой, она понять не могла, но и не спрашивала: в его голосе было столько нежности, к чему лишние вопросы... Ей и самой теперь доставалось. Мало ей было университета, так она ещё поступила на заочное отделение в Московский институт внешней торговли - нашла отдушину для детской своей мечты о дипломатической работе. Но чтобы там учиться, надо было работать в системе внештогрга, и Клара устроилась в Ленинградскую торговую палату, вначале уборщицей, а потом экспедитором. К 6 утра она мчалась мыть мраморные лестницы и полы Торговой палаты, а к 9 - на занятия в университет. К экзаменам и зачетам в Ленинграде прибавилось такое же количесво экзаменов и зачетов в Москве. Теперь они жили втроем: Лева, Клара и бабушка, на Петропавловской улице в одной комнате огромной коммунальной квартиры. Бабушка Екатерина Петровна только покачивала головой и вздыхала, глядя, как крутится её молодежь. При таком темпе жизни разве могла она рассчитывать на появление внуков, а точнее правнуков...
И вдруг эта гонка замедлилась, что-то произошло. А произошло то, что мягкий и терпеливый, позволявший Кларе делать все, что заблагорассудится, Лева, наконец, тоном одновременно и мольбы и приказа (он так умел) заявил:
- Я тебе официально, как врач запрещаю подрывать свое здоровье... И как друг советую и умоляю, брось ты эту карьеру уборщицы и дипломата. Тем более, что и он, - Лева показал глазами на её округлившийся живот, терпеть этого не намерен...
Клара вздохнула и согласилась, ведь они ждали ребенка. А Лева продолжал страдать от нехватки времени. Он вспоминал о своих планах, которые он обдумал после поступления в адъюнктуру, - изучить историю, искусство, английский язык, стать по-настоящему образованным человеком. Теперь все это отодвигалось на неопределенное время: в сутках было только 24 часа. Быт слушателя, когда-то казавшийся невероятно плотным, теперь выглядел едва ли не отпускным. Они тогда с Кларой ходили в театры, совершали многочасовые прогулки по Ленинграду, изучали музеи. Обо всем этом теперь вспоминалось с удивлением.
Оба любили путешествовать и летом они бросались в странствия. В 1948 году уехали в Закарпатье, путевки достались сравнительно легко: район был тревожный, в лесах ещё продолжались бои, поезда прочесывались вооруженными бандеровцами, поэтому охотников на туристский отдых в этих краях было немного. Там на улочках древнего Львова, среди прекрасных гор забывались и математика и английская грамматика... Львов выглядел заграничным городом, с множеством комиссионных магазинов, заваленных невиданными товарами, своеобразно одетым людом. По утрам Лева убегал на базар за овощами и фруктами (Клару подташнивало), и они устраивали витаминный пир.
- Внесем свой скромный вклад в статистику рождаемости... - смеялся Лева.
Потом уходили бродить по городу. Им было весело и хорошо, они были молоды, полны сил, и даже тревоги того времени - налеты бандеровцев, перестрелки в пригородах воспринимались как часть туристской программы.
17 января 1949 года у них родился сын, которого они в честь отца Левы назвали Женей, и подкатила новая волна забот. Малыш требовал свое, в том числе и по ночам. Они подходили к нему по очереди, качали, успокаивали, но все равно никто не спал. Утром, полусонные они убегали на занятия, с малышом оставалась прабабушка Екатерина Петровна, иногда помогала мама Левы, но она тоже работала. Нужны были две комнаты, чтобы в одной из них можно было по очереди отдыхать и заниматься. Клара систематично и последовательно взялась за дело.
