Сергей Каледин - Шабашка Глеба Богдышева
-- Как же это?
-- А кто знает... Я с американцами не выпивал, значит, не рассказывал. Может, сами доперли, а может, кто из наших проболтал, каким я говорил... А этот, кто ее запатентовал, небось миллион получил. Такая, главное дело, простая пуля... для охоты...
-- А по науке-то ты открыл что-нибудь? -- Билов никак не мог успокоиться.
-- Открыл...-- пробормотал Глеб.-- Брату потом подарил. Он докторскую писал по твердому телу.
-- Какое "тело"?
-- Твердое...
-- Ва-а-ась! -- послышалось в темноте шипение Глеба.
-- Ну-у? -- тяжело отозвался Васька.
-- Сайгак в кузове... Чего с ним?
Васька вздернулся.
-- Билов! Глеб, пихни его. Подъем. Сайгака обдирать!..
-- А? -- очумело отозвался Билов и глубже зарылся в постель.
-- Не буди, давай я,-- дневным голосом сказал Юля и начал одеваться.
-- А чего не спишь? -- удивился Васька. Юлька мрачно натягивал штаны.
-- Сколько сайгаков? -- спросил Васька.
-- Один. Другие -- ребятам: шофер и с фарой кото* рый... светил... Я это... постель смотаю, раз уж машиной...-- Глеб смахнул с тумбочки ерунду на пол, кинул туда же сандалии, примял подушку и свернул тюфяк.-- В коровнике постелюсь...
В кузове лежали три сайгака: два с рогами, один -- без.
-- Козлы,-- Глеб показал на рогатых и стукнул по кабине. Машина дернулась. Глеб шлепнулся на куль с постелью.-- Три выстрела -- мертвобитые.
-- Угу,-- кивнул Юля. Он молча глядел на сайгаков, мотавших рогатыми головами по доскам кузова.
-- Двух сразу, а третьего долго искали...-- Глеб закурил.-- Эти уж припухли временно...-- Сайгаки тряслись, из них выкатывались черные горошины помета.-- Подсолить надо получше, чтоб не тронулись... У коровника они скинули на землю сайгака, куль с постелью. Машина укатила, номер ее был тщательно заляпан грязью.
-- Его надо за передние ноги повесить,-- хлопотал Глеб, оглядываясь в проеме.-- Веревки забыл!.. Юля снял с себя ремень.
-- Точно! -- Глеб полез под свитер за своим.-- Манято как теперь?.. Надо ей соболезнование... Помоги-ка... Ага...
-- Кареев хочет, чтоб я объяснительную прислал, как он упал...
-- Так ведь ты писал... Чего же опять...
-- А Васька говорит: пиши... Понимаешь, он же поддатый был...-- Юля с надеждой взглянул на Глеба.
-- Похмеленный, а не поддатый,-- уточнил Глеб.
-- Васька говорит, тогда Кареев наряды нам закроет... Егорыча-то нет... какая разница?..
-- Есть разница!--твердо сказал Глеб, надрезая шкуру на брюхе.-- Один трясет, другой дразнится. То пьяный, а то, можно сказать, трезвый... Чего вратьто, мол!..
-- Так ведь не закроет наряды...
-- Ну и хрен с ними! -- равнодушно сказал Глеб, ковыряясь у сайгака в брюхе.-- Тебе не закроют, зато Мане пенсию дадут!.. Не пиши. Бога побойся, как верующие говорят... На, зарой временно...
Глеб протянул Юле завернутые в целлофан сайгачьи внутренности.
-- А Билов чего? __ Сначала, как ты, говорил: не пиши, а как Васька про наряды сказал, сразу --пиши.
у _ Понятно... Во, в шею!..-- Глеб протянул Юльке на ладони картечину.-- И чисто!
-- Маленькая... _ Хва-а-а-тит... А из головы чучелу сделаю для дома. Или в подарок кому... Сколько Кареев может дать?
-- Васька говорит: тыщи полторы.
-- Правильно говорит: на полторы наработали. Закури мне, только фильтру оборви.-- Юля прикурил сигарету, всунул ему в рот.-- Я бы не писал... Все пропито, кроме чести!..
Ободрав сайгака, Глеб отмотал от рулона кусок рубероида, расстелил и на нем стал разделывать тушку. Юля сидел в стороне и молчал.
Глеб разделал сайгака, вытряхнул рюкзак прямо на землю, сложил в него мясо и заложил в кирпичи. А кровь закидал.
Разбудила их мешалка.
-- Э-э-это, час-то который? -- протирая глаза, спросил Глеб.
-- Полвосьмого,-- ответил Васька.-- Сколько могли -- не будили. Мясо где?
-- В рюкзаке,-- Глеб показал на кирпичи.-- А Билова чего нет?
-- Уксус ищет. Шашлык хочет заделать,-- Васька потормошил Юлю.-- Машина в девять на мост пойдет. Не забыл?
Юля встал, умылся возле мешалки и потянулся за рукавицами...
-- Ты чего? Не успеешь...-- Шевеля губами, Васька загружал мешалку: две лопаты цемента, шесть песка.
-- Я не буду писать.
-- Не понял,-- Васька замер с лопатой в руках, так и не высыпав песок в мешалку.-- Мы же вчера говорили...
-- Он трезвый был,-- пробурчал Юля, не глядя на Ваську.-- И все.
-- Не-ет, не все,-- четко, по складам произнес Васька и всадил лопату в песок.-- Кому вред, если ты напишешь?
-- Мане.
-- Какой еще Мане?! -- заорал Васька.-- При чем здесь Маня?!
-- Мане, жене его... Ей пенсию дадут, если трезвый...
-- А-а-а!.. Тут Глебушка поработал! Божий человек!..-- Васька обернулся к Глебу: -- Вы чего, ошалели? Помер он. Все! Поезд ушел! А денег не будет! Нам не будет! Ясно?!
-- И не надо,-- проворчал Юля.
-- Тебе не надо! -- взвился Васька.-- У тебя папашка с мамашкой!.. Полмашины отстегнули и еще дадут!.. Подохнут-все твое! А я?.. У меня две девки!.. А у Билова трояк!.. Вон он пришел, скажи ему, что писать не будешь...
-- Действительно,-- пробормотал Билов, не глядя на Юлю.
Юля обернулся к Глебу:
-- Глеб...
Глеб уже умылся из шланга и теперь вытирал лицо подолом рубашки.
-- Билов, хочешь, я тебе расскажу временно, какой у тебя расклад мыслей был... про это дело? Поначалу ты был против, чтоб писать. Мол, не по богу. Это когда разговора о деньгах не было. А как деньгой запахло, ты по ней затосковал и по-другому стал думать.-- Глеб натянул рубашку на мизинец и покрутил в ушах.-- Какое, мол, ты имеешь морально-христианское право своим детям недодать... Трем... Мол, ты перед богом за них ответствен... А за Егорыча, за одного, тебя бог простит временно...
-- Ладно! Завязывай! -- отрезал Васька.-- Пусть Юлька пишет. А получим деньги -- вы свои пайки Мане отошлете. Всего делов. Можете и венок выслать... Пожалуйста... Так что пиши, Юль.
-- Не буду!
-- Не будешь?! -- заорал Васька.-- Ну и... с тобой! Зину Васька нашел в конторе. Она сидела за машинкой и что-то печатала двумя пальцами.
-- Чего тебе? -- она раздраженно тыкнула пальцем в клавишу.
-- Михайлов писать объяснительную не хочет.
-- Почему? -- Зинка подняла голову от машинки.
-- Маню жалеет, жену сварного... Пенсию не получит...
-- Чего-чего? -- Зинка сморщилась, подалась вперед.-- Вот тоже!.. Тьфу! Ты знаешь, что Рафу будет?.. Ну, Карееву, если Михайлов не напишет? Посадить же могут! Ты хоть сказал ему?..
-- Говорил...
-- А ты знаешь что, Василий? -- Зинка поманила его поближе к столу.-Поезжай-ка сам на мост. Поговори с Кареевым. Понял? -- Она взглянула на часы.-- Машина сейчас пойдет... Успеешь.
-- А вы Глеба попросите напечатать! -- уже в дверях сказал Васька.-- Он быстро умеет, по-слепому. Васька появился после обеда.
Билов с Юлей заканчивали белить. Глеб возился в коровнике.
-- Порядок,-- негромко сказал Васька.
-- В отношении? -- спросил Глеб.
-- Извести хватило?
-- Хватило...
-- Ас той стороны?
-- Как в лучших домах!--отозвался снаружи Билов.-- Над воротами только... Поешь шашлычку... Васька обошел коровник. И настроение у него окончательно выпрямилось: хорошо слепили -- лучше нового.
-- Вот та-а-ак,-- довольно протянул он.-- Не упадет, Глеб.
-- Постоит временно! Теперь только шифером покрыть. Когда шифер будет? в
-- Вроде завтра обещали,-- ответил Васька.
-- Директор! -- крикнул Билов.
"Волга" остановилась у самых ворот. Из-за руля вылез директор, с другой стороны -- Зинка.
-- Ну что? -- негромко спросила она.
-- Угууу-у...--довольно промычал директор.--Следила?
Зинка кивнула. Директор прошелся вдоль стены, пощупал ее...
-- По два контрфорса на стену -- покрепче будет... А так -- нормально. Поехали, Зинаида Анатольевна! Машина прошла несколько метров, остановилась. Зинка вылезла.
-- А ты поплачь! -- сказала она, подойдя к Ваське. Тот отвернулся.
-- Ну, хочется ему, что теперь?! Директор! Кладкито на пару дней -- не разговор. Другое, скажи, плохо: кирпича нет!.. Студенты свой не дадут...
Зинка примолкла и постучала пальцами по влажной стене коровника.
-- Придется в печь лезть... В горячую... Кирпичного завода, по сути, не было, одно название. В сарае из горбыля стояла формовочная машина. Из щели в машине выдавливалась серо-зеленая, как пластилин, полоса, специальная сечка рубила ее на куски, и сырые кирпичи ехали на транспортере в барак -сушиться. Метрах в пятидесяти от барака две огромные, в три роста, ямы -печи.
Позавчера студенты набили обе печи сырым кирпичом и зажгли форсунки. Печи гудели двое суток. Значит, к вечеру студенты их выключат -- готов кирпич.
-- Они ямы погасят, а мы раскроем,-- прикидывал Васька.-- Главное: на студентов не нарваться... До шести надо печи раскрыть... Сходишь, Глеб?
-- Сходить-то можно... Красть-то больно не с руки... Глеб не ложился, чтоб не проспать.
Пока он дошел до кирпичного завода, рассвело. Над бурым квадратом печи дрожало упругое марево. Глеб разыскал скребок и со скребком в руках ступил на печь. От кед сразу же завоняло горелой резиной. Глеб, приплясывая, соскоблил засыпку и начисто размел метлой -- метла дымилась.
