Максим Горький - Варвары

(За деревьями является Монахов.)

Цыганов. Как злит меня, что вы неуязвимы для яда, который я хотел бы вам привить... Как это жаль!..

Анна (быстро). Пойдем отсюда, Катя... (Ведет ев за руку.)

Катя. Только не в комнаты! В беседку...

Черкун (усмехаясь, идет к дому). Ты слишком откровенно ведешь свои дела, Сергей...

Цыганов. Мир может восхищаться ими, если хочет...

Надежда (задумчиво). Жорж... милое имя! Маврикий, ты чего там?

Монахов (является, кивая головой на стол). А вот... сюда!

Надежда. Как нехорошо это - вертеться на глазах...

Монахов (кротко). Ты чего ворчишь? Опять живот болит? Или мозоль?

Надежда (Цыганову). Вы понимаете: это он нарочно грубости и гадости говорит, чтобы отвратить от меня мужчин...

Цыганов. Да? Прием... любопытный...

Надежда (искренно и просто). Ах, если бы вы знали, какой это противный человек! То он говорит, что у меня изо рта пахнет...

Монахов (тревожно). Ну что ты, Надя? Кому же я говорил?..

Надежда (идет к нему). Напомнить? Я напомню...

Монахов (отступает). Ну вот, Надя... что такое? Я пошутил...

(Они скрываются в деревьях. Цыганов устало садится в кресло, лицо у него тоскливое. К столу подходят Дробязгин и Гриша.)

Дробязгин. Сергей Николаевич! Позвольте вас спросить, что такое тайные пороки?

Цыганов. Я вам не скажу этого, мой друг... предпочитаю видеть вас явно порочным... Это значительнее и красивее...

Дробязгин. А добродетели тайные бывают?

Цыганов. Они, должно быть, всегда таковы... я не видал явных добродетелей...

Гриша. А как оно называется... это зеленое, густое... которое первый-то раз вы мне поднесли... помните?

Цыганов. Шартрез, юноша...

(Гриша повторяет вполголоса и улыбается. В саду Матвей зажигает фонарики.)

Дробязгин. А кто, Сергей Николаевич, мудрейший из мудрецов?

Цыганов. По этому поводу в истории философии рассказано следующее: было три мудреца; первый доказывал, что мир есть мысль, другой утверждал противное: я, право, не помню, что именно. Но я наверное знаю, что третий соблазнил жену первого, украл у второго рукопись, напечатал ее как свою и его увенчали лаврами...

Гриша (с восторгом). Ловко!

Дробязгин (неуверенно). Н-да... действительно... подкузьмил!

Цыганов. И объегорил, прибавьте... А теперь давайте выпьем, и да здравствует юность! Поздно понимает человек, как это прекрасно - быть юношей!

(Лидия стоит с цветком в руках и брезгливо смотрит, как мужчины пьют.)

Дробязгин (задумчиво). Я полагаю, Сергей Николаевич, так, что воровство - всегда будет?

Цыганов. Непременно, мой друг... По крайней мере до той поры, пока кто-нибудь не украдет всё... понимаете - всё! Тогда красть будет нечего, и поневоле все люди станут честными...

Гриша (хохочет). Голыми все будут... А вот Емелька Пугачев хотел всё-то украсть, так его живьем сварили... растопили котел серебра да башкой его туда... издох! (Хохочет.)

Лидия. Дядя Серж!

Цыганов. Что вы мне прикажете, дорогая моя?

(Дробязгин и Гриша почтительно сторонятся и уходят.)

Лидия. Зачем это вы их... так?

Цыганов. Приятно, знаете, немножко развратить этих двух поросят... может быть, порок сделает их более похожими на людей... а?

Лидия. Серж Цыганов, гурман и лев, еще недавно законодатель мод напивается... с кем?

Цыганов. И влюблен в жену акцизного надзирателя... Да, земля вертится скверно, что-то испортилось в гармонии вселенной...

Лидия. В самом деле - что с вами?

Цыганов (негромко). Какая это женщина... черт возьми!

Лидия. Вы дурите?

Цыганов. Нет...

Богаевская (кричит). Сергей Николаевич!

Цыганов. Иду. Знаете, моя дорогая... я, может быть, предложу ей вступить со мной в законный брак... Мне уже пора в брак, как острят приказчики... Идете?

Лидия. Нет... Тяжело смотреть на вас, господа... уехать хочется отсюда...

Цыганов. Потому что кто-то неожиданно приехал?

Лидия. Зачем же быть вульгарным и со мной?

(Цыганов пожал плечами и уходит. Лидия, тихо напевая, идет направо. Навстречу ей, быстро - Анна.)

Анна. Вы получили мою записку?

Лидия. Зачем вы написали это?

Анна. Я вас обидела?

Лидия. Вы унижаете себя... мне кажется...

Анна. Ах, разве это важно, если любишь!

Лидия. Вы хотите сказать мне что-то?

Анна (тревожно и тоскливо). Да. Да. Не презирайте меня... я сама себе противна в эту минуту... У меня нет другого места, вы понимаете, нет у меня другого места... Жизнь так огромна. Я могу жить только около него...

Лидия (холодно). Зачем мне это нужно знать?

Анна. Не говорите так. Сильные должны быть добрыми... Я хочу спросить вас и не могу... вы знаете, о чем я хочу спросить вас?..

Лидия. Да. Пожалуй, знаю... Люблю ли я вашего мужа, - это? Нет. Не люблю...

(Гриша осторожно подходит к столу, берет бутылку вина и исчезает.)

Анна. Правда? (Хватает ее за руку.) А - он? А он вас? Скажите!

Лидия. Не знаю. Не думаю...

Анна (тоскливо). Этого нельзя не знать!..

Лидия. Мы с ним друзья... о многом говорим...

Анна (гордо). А! Теперь я сама могу поговорить о многом!

Лидия (улыбаясь). Вот и прекрасно!

Анна. Я женщина, я люблю, я хочу быть с ним...

Лидия. Могу уйти?

Анна (искренно). Я вам противна, да? Поймите, - я не могу жить иначе...

Лидия. Простите меня... но, мне кажется, ваша... такая любовь - тяжела ему.

Анна. Он - сильный, он очень сильный!

Лидия. До свиданья! (Идет.)

Анна. Не презирайте меня... Ну, все равно! О господи... помоги мне... помоги мне!

(Идут исправник и Притыкин, оба сильно выпившие. Анна, заметив их, поспешно исчезает.)

Исправник. Представь, Архип, что ты исправник и тебе надо жениться... на ком? Вот вопрос... да!

Притыкин. Я бы во всяком положении на богатой женился...

Исправник. Это разумеется... Ну, а если они обе богаты - и Монахова и Лидия Павловна? Ну?

Притыкин. Я бы Лидию Павловну взял...

Исправник. Н-да... а почему?

Притыкин. Потому - Монахова замужем... А вот студент этот, знаете... я вам скажу...

Исправник. Черт с ним! Мальчишка... Она замужем... мм... это верно! Но ведь она может быть вдовой...

Притыкин. Это всякая женщина может...

Исправник (поражен). Именно... всякая! Ф-фу! Значит - все мы умрем... ты понимаешь?

Притыкин. Уж такое положение.

Исправник. Верно - положение! Это ты хорошо сказал... каналья! Положат тебя, и - лежи...

Притыкин. Он такие слова говорит... ой-ой!

Исправник (задумчиво). Другие люди ездят на охоту, играют в карты, а ты - лежи...

Притыкин. Вы обратите внимание: да! Он говорит - народ своей кровью...

Исправник. Ерунда!

(Дробязгин бежит.)

Притыкин. Нет... он язва!

Дробязгин. Яков Алексеевич, пожалуйте! Доктор Монахову в морду дал!

Исправник. Что такое? Почему?

Дробязгин. Неизвестно...

(Втроем идут к дому. За деревьями является Дунькин муж, одичавший от пьянства, оборванный. Черкун ведет за руку доктора, сзади идет Надежда и потом Степа.)

Черкун. Вы сейчас же уйдете...

Доктор (ревет). Кто вы такой? Вы здесь развратили всех...

Черкун (тихо). Ну... молчать! Стыдитесь...

Доктор. Вы оба - воронье... Я вам не падаль... меня не расклюете, как Редозубова... Кто вы такой, я спрашиваю?

Черкун. Да ну, идите же! (Ведет его в глубину сада.)

Надежда (радостно, Степе). Ты видела, как он его? Какой прекрасный... храбрый! Как просто... схватил, увел... (Идет вслед за Черкуном.)

Степа (кричит). Егор Петрович! (Видит отца, - испугана и обозлилась.) Опять пришел... опять! Зачем? Чего тебе?

Дунькин муж. Степанида! Я твой отец... верно? Иди ко мне... значит!

Степа. Я не хочу! Уйди! Я не пойду...

Дунькин муж. А я тебя через полицию...

Степа. В могилу - уйду... (Идут Черкун,

Надежда, Анна, Лидия, Цыганов.) Слышал? Ты не отец мне... ты болезнь моя...

Черкун. Ты снова? Чего тебе?

Дунькин муж. За ней... за этой...

Степа. Он по душу мою пришел...

Анна. Уйдите, Степа...

Черкун. Ну, ты ступай вон!

Дунькин муж. Уж ежели отняли дочь... дайте хоть рубль.

Степа (выхватив из кармана деньги, бросает их и бежит прочь). На! Подавись! На!

Черкун. Послушай, если ты...

Надежда. Ах, ну зачем вы с ним говорите?

Черкун. Позвольте, Надежда Поликарповна...

Надежда. Вам вовсе нельзя говорить с таким. Ты - уходи. А завтра я скажу исправнику, чтобы он тебя уничтожил...

Дунькин муж (подбирая деньги). Нельзя меня уничтожить... не боюсь я...

Цыганов. Каков мужчина, а? Все растет...

Лидия. Чувствует свою силу... силу слабости...

Анна. Вот вы, Сергей Николаевич, постоянно даете ему...

Цыганов. О, не беспокойтесь! Это меня не разорит...

Надежда (Черкуну). Какой сегодня тяжелый день для вас... всё неприятности!..

Анна (невольно, как эхо). Тяжелый... Ты устал, Егор?

Черкун. Я вот... не знаю, что нужно сделать с этим человеком, чтоб он оставил дочь свою в покое? Это злит.

Надежда. Вам ничего не надо делать! Я сама... вы только не волнуйтесь...

Цыганов. Моя дорогая, - ваш супруг, вот кто, мне кажется, взволнован...

Надежда (как бы удивилась). Он?