Сестры из Сен-Круа - Дайни Костелоу
Она осторожно положила браслет обратно в папиросную бумагу. Все, что лежит в этом последнем конверте, принадлежит бабушке, а бабушка до сих пор об этом не знает.
Несколько мгновений Рэйчел сидела в глубоком молчании: ее мысли были там, в 1916 году, ее сердце болело за тех, кто жил в то время. После всех ее расследований они стали для нее живыми и близкими, и она переживала их боль и утраты как свои.
Ник смотрел ей в лицо и в это мгновение понял, как сильно любит эту женщину. Она была не похожа ни на одну другую женщину из тех, кого он знал, и что-то в ней неотразимо притягивало его. Она была красива, но дело было совсем не в этом. Он знал и других красивых женщин, но никогда не испытывал ничего похожего на чувство, охватившее его сейчас. Рэйчел… Ему хотелось снова обнять ее, любить ее, открыться ей целиком, и он всем сердцем желал защитить ее от тревог и опасностей этого мира. Ник подумал о Томе Картере и понял, что он, должно быть, испытывал такие же чувства к Молли, потому и рискнул всем, чтобы спасти ее от позора «нагулянного» ребенка. «Он умер, потому что пытался защитить Молли, — подумал Ник. — А я бы сделал то же самое для Рэйчел?» В тот миг ему казалось, что сделал бы. «Очень мелодраматично, — сказал он себе, глядя, как свет пламени играет на ее лице, — но, кажется, это правда».
Он взял ее руку и поднес к губам. Рэйчел вернулась из прошлого и улыбнулась ему.
— Извини, — сказала она, — задумалась.
— Рэйчел, — тихо сказал Ник, и что-то в тоне его голоса заставило ее насторожиться. — Рэйчел, у тебя, случаем, нет кого-то?
Мгновение она вопросительно смотрела на него, бессознательно повторяя то самое выражение лица с фотографии.
— Нет, — сказала она. — А у тебя?
Ник покачал головой:
— Нет.
— Слава богу, — сказала Рэйчел. Ник с хохотом заключил ее в объятия и крепко поцеловал.
Наконец она отстранилась и сказала, слегка задыхаясь:
— Но это не значит, что хочу, чтобы был.
— Нет? — улыбнулся Ник. — А я, кажется, хочу.
Рэйчел сморщила нос.
— Только кажется?
— Нет, — тихо сказал он. — Я знаю, что хочу.
Он смотрел ей прямо в глаза, и она первой отвела взгляд.
— Завтра мне нужно встретиться с агентом по недвижимости, — сказал Ник, резко меняя тему разговора. — А потом, может, пригласим твою бабушку на обед в паб?
Рэйчел улыбнулась ему и сказала:
— Ей это понравится.
— Ты ведь, наверное, поедешь к ней прямо с утра, — сказал он. — А перед обедом я за вами заскочу.
Ник поднялся на ноги, и Рэйчел сказала:
— Уже уходишь?
Она была удивлена. Она попросила его приехать, потому что ей нужна была компания — его компания, и он, как можно было понять, все бросил и тут же приехал. Он целовал ее так, что дыхание перехватывало, и она целовала его в ответ — после этого, кажется, можно было бы ожидать, что он останется на ночь. Она подняла на него взгляд. Лицо у нее немного покраснело, и глаза блестели, но слез больше не было.
— Если только ты не попросишь меня остаться, — ответил он.
Рэйчел вдруг поняла, что настал поворотный момент в ее жизни. Независимость была важна для нее, но этот человек, Ник, как ни удивительно, уже стал не менее важен. Он знал, как она ценит свою независимость, он давал ей выбор — даже вынуждал ее выбирать. Делать выбор было пока рановато, но ей не хотелось, чтобы он уходил.
— Останешься? — спросила она. — Пожалуйста.
Лицо Ника расплылось в радостной улыбке.
— Когда меня так вежливо просят, — сказал он, — как я могу отказаться.
23
Ник забрал Рэйчел и Роуз из Котсуолд-Корт в половине одиннадцатого. Когда старушка села рядом с ним на переднее сиденье, ее кресло разместилось в багажнике, а Рэйчел сзади, Ник сказал:
— Итак, куда едем?
— Если не возражаете, Ник, — сказала Роуз, — думаю, мне нужно побывать в баре «Король Артур» в Чарлтон Амброуз. После всего, что Рэйчел рассказала мне сегодня утром, мне что-то захотелось еще раз взглянуть на это место.
Утром Рэйчел пришла к бабушке, захватив с собой жестянку из-под печенья вместе с ее содержимым.
— Привет, дорогая. Какой приятный сюрприз, — сказала бабушка. Она стала хлопотать на своей маленькой кухоньке, готовить им кофе, а Рэйчел разожгла газовый камин, чтобы согреть комнату.
— Мы сегодня едем обедать в город, — сказала она.
— Да? Как мило. Тогда позвони миссис Дрейк и скажи, что меня не будет в обед.
К тому времени, как Рэйчел закончила разговор с комендантом, кофе был готов, и она отнесла его в гостиную.
— И с кем же мы будем обедать? — спросила бабушка, когда они устроились у камина.
— С Ником Поттером.
— Это тот, что передавал приветы?
— Он самый.
— Хорошо. Рассмотрю его как следует.
— Бабушка! — предостерегающим тоном сказала Рэйчел, но бабушка только рассмеялась.
— Не волнуйся, — сказала она. — Я буду очень тактична. А теперь рассказывай, с чем пришла.
Рэйчел вынула из сумки жестянку из-под печенья и сказала:
— Вот, бабушка. Я просмотрела все, и один конверт там для тебя.
— Для меня? — Вид у бабушки был изумленный.
— В самом низу лежал большой коричневый конверт, — объяснила Рэйчел. — Он был запечатан, но никому не адресован, поэтому я вскрыла его. В нем были кое-какие вещи, я их тебе сейчас покажу, и письмо, адресованное тебе.
Роуз Карсон побледнела.
— От кого? И что там написано?
— Я не открывала его, — сказала Рэйчел, — но думаю, что оно от твоей матери. Почерк на конверте очень похож на тот, что в дневнике.
Она протянула бабушке маленький белый конверт, и та взяла его дрожащей рукой. Вгляделась в надпись на лицевой стороне и сказала:
— Не могу прочесть без очков. Что там написано?
— Оно адресовано Розмари Дэй. Это же ты, да, бабушка?
— Меня никто не называл Розмари с тех пор, как она умерла, — удивленно сказала бабушка.
— Я и не знала, что это твое настоящее имя, — сказала Рэйчел.
— «Розмарин для памяти…» Открой его, будь добра.
Рэйчел осторожно вскрыла конверт и, достав письмо, протянула бабушке.
— Сейчас найду твои очки, — сказала она.
— Нет, прочитай мне вслух.
— Может, ты все-таки сначала про себя прочитаешь, бабушка? Мне кажется, так будет лучше.
Рэйчел протянула ей очки.
— Ты знаешь, что там написано? — спросила бабушка, взяв очки, но не надев их.
— Точно не знаю, — ответила Рэйчел. —
