Фаддей Булгарин - Димитрий Самозванец
– - "Тайная цыфирь, или Новая азбука для письма вязью"! -- сказал Басманов, подавая свиток.
– - Видишь ли, Меховецкий, что и мы не новички в делах политики. Эту часть разумел Борис; нам надобно учиться у него. Возьми это к себе, господин канцлер.
– - "Астрономия и Алхимия" английского мудреца Джона Ди, переведенная в Посольском приказе для царя Бориса,-- сказал Басманов, подавая большую толстую книгу.
– - Патер Савицкий! Это по вашей части,-- примолвил царь, подавая книгу иезуиту.-- Кажется, что Годунов не искал золота в горнилах алхимических, подобно нашему приятелю Сигизмунду,-- примолвил царь.-- Борис нашел вернейшее средство наполнять свои мешки золотом, а именно опалою. Это средство было его алхимией. Но, неуверенный в прочности настоящего, Годунов беспрестанно старался проникнуть в будущее гаданиями, астрологией и всем, чем только надеялся достигнуть своей цели. Поверите ли, господа, что он предлагал этому математику, Джону Ди, тысячу рублей годового жалования с царским содержанием, чтоб он поселился в России (109). К чести науки, Ди, видно, предузнал судьбу Бориса и отказался. Что далее, Басманов?
– - Вот знаменитая "Черная книга" (110) Годунова, в которую вписаны все подозрительные и беспокойные люди,-- сказал Басманов.
– - Подозрительные люди -- льстецы, а беспокойные -- именно те, которых менее всего должно опасаться,-- сказал Бучинский.-- Ты знаешь, государь, правило: кто ласкается, тот или обманул, или обмануть хочет. Кто ж много болтает, бранит и ропщет, тот не опасен, по пословице: "Собака, которая лает издали, не укусит". Истинно подозрительные и беспокойные люди не так легко открываются и так поступают, что их ловят на деле, а не на умысле. В этих случаях обыкновенно бывает так: оставляют в покое поджигателей, а преследуют тех, которые бьют в набат на пожар. Вели сжечь это, государь! Напрасно будешь смущать себя.
– - А я иначе думаю об этом! -- примолвил патер Савицкий.
Лжедимитрий взял книгу и, перевертывая листы, сказал:
– - Отметки написаны рукою Бориса перед каждым именем. Перед одним: не давать ходу; перед другим: держать в почетной ссылке; перед третьим: погубить при случае: перед четвертым: держать в черном теле. Нет, это не львиные дела Годунова. Позволяю тебе сжечь это, Бучинский!
– - Жаль! -- сказал патер Савицкий.
– - Список тайных верных слуг,-- сказал Басманов.
– - Всех этих молодцев за ворота! -- примолвил царь.-- Басманов, выгони их всех из Москвы. Мне не надобно слуг Годунова, и притом еще тайных.
– - Все они будут так же усердно служить тебе, государь, как и Годунову! -- отвечал с улыбкою Басманов.-- Эти люди, как собаки в доме: кто их кормит, тому они и служат.
– - А если кто даст более корму, так растерзают прежнего господина,-- возразил Лжедимитрий.-- Знаю я этих верных слуг! Вон их, за город!
– - Дельно! -- воскликнул Меховецкий.
– - Напрасно! -- примолвил патер Савицкий.-- Их можно было бы употребить с пользою.
– - Вот, государь, то орудие, которым Годунов думал утвердиться на царстве и которое погубило его, как лопнувшая пушка от слишком большого заряда. Это изветы и всякие сплетни, по которым он губил одних кознями других (111).
Лжедимитрий взял один из свитков и, бегло пересматривая листы, сказал:
– - Большая часть без подписи имени. Но я узнаю некоторых. Вот милая ручка Семена Годунова! А вот и верного всем князя Василия Шуйского. Работал он много, бедняжка, да жаль, что по-пустому! Не хочу видеть этого плода взаимной злобы и зависти: в огонь!
– - Прекрасно! -- сказал Меховецкий.-- Правду говорить должно явно, открыто и обнаруживать злые умыслы не робея. Тогда узнаем истинных врагов и друзей! Обо всем, о чем я говорю тебе тайно, государь, готов сказать на площади, если только самое дело не требует скрытности для успеха. На злых буду указывать среди двора и в народе. Так быть должно.
– - Не так, не так! -- воскликнул патер Савицкий.-- Я должен поговорить с тобою об этом, государь, наедине.
– - Знаю, что вы мне скажете! -- возразил Лжедимитрий.-- В делах тайных надобно верить немногим, чтоб они были тайными, а иначе охота знать много послужит злым людям орудием к погибели всякого. В огонь Борисовы сплетни!
– - Да тут такая пропасть бумаг, что мы не разберем до завтра,-- сказал Басманов.
– - Довольно! Закрой лисью нору, мы пересмотрим это на досуге. Теперь пойдем в сокровищницу. Там веселее…
Басманов, запирая шкаф, обратил внимание царя на образ Успения Пресвятыя Богородицы в золотом окладе и сказал:
– - Это труд знаменитого русского иконописца Федора Единеева, который при прадеде твоем, великом князе Иоанне, обучался у греков ремеслу и превзошел своих учителей. Даже немцы удивляются превосходным его трудам, но их немного. Время истребило образа в старом Кремлевском дворце при деде твоем Василии Иоанновиче.
– - Пойдем в сокровищницу,-- сказал царь. Спускаясь по лестнице в нижнее жилье, царь встретил
у дверей кладовых боярина Вельского, который с поклоном поднес ему на золотом блюде ключи от сокровищницы. Вошед в первую кладовую, огромную залу со сводами, царь увидел бочки, кади и кожаные мешки, от полу до потолка уставленные особыми отделениями.
– - Растолкуй мне, какие здесь деньги и откуда поступают,-- сказал царь Вельскому,-- по милости Бориса я чужой дома!
– - Вот в этих мешках хранятся доходы от твоих царских вотчин: тридцати шести городов с селами и деревнями. Оброку доставляют они тебе, государь, до двухсот тысяч рублей серебряных, да все запасы. Кроме своего дворцового обиходу, продается ежегодно этих запасов на двести тридцать тысяч рублей. Здесь налево, в бочках, деньги с тягла и подати, всего на 400000 рублей в год. Вот в этих кадях разные городские пошлины: торговые, судные, банные, питейные, всего до 800000 рублей ежегодно. Здесь хранятся оставшиеся деньги от разных приказов; вот пошлина с иноземных товаров. Но тебе долго было бы слушать исчисление всех сборов, государь! Скажу одним словом: за исключением всех издержек на войско, двор и жалованье всем твоим слугам, в твою расходную казну поступают ежегодно не менее миллиона четырехсот тысяч рублей (112). Вот в этих кадях хранятся чужеземные деньги, которые пускают в ход, прилагая к ним клеймо государства Московского.
– - Я должен учредить новый порядок в этом деле,-- сказал царь.-- Пора вывесть из употребления эти новгородки, чужеземные ефимки, эти безобразные рубли. Стыдно, что мы не имеем еще своей золотой монеты и покупаем иноземные деньги на вес, как товар. Наши серебряные деньги и копейки также должны иметь пристойный вид. Я уже послал в Голландию образец и ожидаю новых русских денег (113).
В другой обширной кладовой были горы серебра: посуда царская.
– - Вот двести золотых блюд и шестьсот золотых чаш, стоп и кубков,-- сказал Вельский.-- Эта посуда редко употребляется вместе, в последний раз Годунов пировал на ней, угощая Датского князя Иоанна, которого хотел женить на своей дочери. Вот посуда серебряная, на которой Годунов угощал 10000 войска в стане под Серпуховым, собираясь войной на Крымского хана в начале своего царствования. Кроме того, серебряная посуда на 1000 человек и золотая посуда для тебя, государь, хранится у крайнего, для ежедневного царского употребления. Вот шесть бочек, вылитых из серебра, добытого отцом твоим, государь, в последний поход в Ливонию. Но отец твой, блаженной памяти царь Иоанн, не любил копить сокровищ. Во время торжества по взятии Казани он в один день раздарил 400 пуд серебра в деле. Правду сказать, умножил и привел в порядок сокровища и доходы -- Годунов!
– - Да, он был мой хороший казначей! -- возразил с улыбкою царь.
В третьей кладовой находились драгоценности царские. Кругом были полки и поставцы, покрытые красным бархатом. Вельский, указывая на вещи, сказал:
– - Вот венец Мономахов большого наряда, которым венчаются на царство государи Московские. Он из золота, греческой сканной отделки, и украшен 4 яхонтами, 3 лаллами, 4 изумрудами и 32 бурмитскими жемчугами.
– - Я никогда не видал такой короны,-- примолвил Меховецкий.-- Это остроконечная шапка наподобие скуфьи с бобровою опушкою и только крестом на верху отличается от простой шапки.
– - Вот венец Мономахов малый, второго наряда,-- сказал Вельский.-- Он древнее первого. Отец твой, государь, и Годунов носили его в меньших выходах. Вид его таков же, как и первого. Это венец Едигера, царя Казанского, плененного с царством родителем твоим, великий государь! Он видом непохож на наши. Видишь ли, государь, что это высокая остроконечная шапка из золота с чернью сканной работы, украшенная яхонтами, рубинами, бирюзами и крупным жемчугом. Вот венец Астраханского царства, также покоренного отцом твоим, государь. Он выше казанского, с выгнутыми боками в середине. Большой изумруд наверху и две жемчужины ценятся весьма дорого. Это также памятник славы твоего родителя: венец царства Сибирского, покоренного храбрым донским удальцом Ермаком Тимофеевичем. Венец сей небогат и, как видишь, похож несколько на Мономахов. Он из сукна, украшен 30 алмазами, 100 яхонтами, 2 лаллами, 14 изумрудами и 15 бурмитскими зернами. Вот золотой скипетр Мономаха, с венцом и двуглавым орлом, украшенный драгоценными камнями и греческими надписями; вот Мономахова держава золотая с дорогими камнями. Это золотая цепь Mономахова, присланная ему в дар от Греческого императора, а вот свягые бармы, также дар Греческого императора Мономаху…
