Валерий Попов - В городе Ю (Рассказы и повести)
Скромность и простота - стиль настоящего ВАСПа! Простые рубашки, футболки только одноцветные, без каких-либо аляповатых надписей и рисунков!
Через ровные расстояния на шоссе стоят красивые голубые мусорные баки, куда сбрасывают отходы пикников, и время от времени с них спрыгивают огромные мохнатые звери и лениво отбегают чуть в сторону. Барсуки! Местная гордость! Каждый маленький поселок хвастается перед другим, как часто барсуки посещают их мусорные баки! До чего экология дошла!
Огромные наглые твари!.. Моей Нелли на них нет! Она бы им сделала! Пугали: страна пороков, желтого дьявола... Где все это?
Жажда душит безумно! Об алкоголе здесь вопрос как-то не встает. Когда пространно и сбивчиво завожу речь на эту тему, реакция у всех вежливо-недоуменная: "Ват?"
Мы выгружаемся среди мшистых валунов на берегу океана. Вскоре к нам с таким же домиком-прицепом присоединяются друзья мистера Карпентера супруги Древодеел, костистые, лошадеобразные и тоже простые ВАСПы.
Мы ползаем по воде, отваливаем камни, ловим маленьких крабов. В какой-то момент разговора проскальзывает, что супруги - из космического центра!
Ну, ясно: в ракету решили меня запихнуть!
Я, Джайлс Карпентер, недолгий гость на этой земле...
Замудохали, мичуринцы проклятые!
Потом я ходил между дюнами и рыдал, и студенты школы О'Нила, орущие в океан, с интересом на меня поглядывали... Откуда такой взялся? Способный паренек!
Интересная моя особенность: всегда мои черные подозрения насчет моего будущего оказываются гораздо светлее, чем реальность. Ракету какую-то выдумал, уносящую меня в небеса. Все гораздо хуже... Но откуда во мне такой оптимизм?
Скорбно постучавшись, мистер Карпентер вошел на рассвете. Пора?
- Что бы... вы хотели? - кашлянув, спросил он. В английском не говорят "ты" - только "вы"! Какое, значит, последнее желание? Надо что-нибудь скромное, в духе ВАСПа...
- Да вы знаете... я здесь давно... но Нью-Йорка так и не видал.
Карпентер кивнул. Видно, глянулась ему моя скромность - может, он даже гордился ею!
- Вещей, я полагаю, брать не надо?
Карпентер грустно усмехнулся - спорить не стал.
Что "пошлю" я людям, какую "наложу" информацию?.. Только грусть!
Мы ехали по холмистой дороге... И это называется - штат Нью-Йорк? Какая-то тайга! Деревья и только деревья по всех холмам!
Наконец мистер Карпентер протянул вдаль руку - из-за деревьев выглянули черные зубцы небоскребов.
Обшарпанные дома с железными лестницами по фасадам, почти сплошь расписанные из пульверизатора яркими буквами. Какой-то пиратский райончик: косматые негры с намотанными на руки цепями, помахивают ими... разорвали, так сказать, оковы рабства!
Карпентер вдруг остановил машину, повернулся ко мне... В глазах его сверкнули слезы... Так вот, значит, куда меня?
Так что тебе от меня надо было? Может, список кораблей прочесть?.. До середины?
Мы молча обнялись, и я вышел. В конце улицы горела перевернутая машина, оттуда стлался черный дым, и я размазывал по лицу грязные слезы... Да, нет рая на земле.
Потом я в каком-то трансе стоял у витрины грязного магазинчика, слегка обалдев, на минутку даже забыв о своем горе: жестяная баночка кока-колы лихо отплясывала под джаз, рвущийся из магнитофона, кривлялась, переламывалась, вихлялась - точно в ритме! Во техника!
Вдруг тяжелая рука опустилась мне сзади на плечо - и по тяжести ее я сразу усек: наши!
Я резко обернулся.
Геныч!
- Ну что, - проговорил он, - выпить хочешь? Угадал!
- Тут у хлопцев в торгпредстве есть отличный "Смирнов"... не отличишь от вкуса слюны! Поехали?
Я хотел было гордо сказать, что вкус своей слюны знаю, а чужой не интересуюсь... но волнение душило меня. Я молча кивнул.
Сели в торгпредстве на балконе над садиком. Единственное уютное место! Как-то я отвык уже от обстановки советского агитпункта с огромными портретами Родных и Любимых!
- ... Когда приехал? - хрипло выговорил я.
- Недавно, - сдержанно произнес Геныч. - Кстати - ты тоже приехал... Но немножко отдельно. Никто пока не видел тебя.
- Ясно.
- И Алехин тут! Шастает по новым знакомым...
- Ясно.
- Короче - тут с тобой должен несчастный случай произойти.
- Ясно... Ты поможешь? Геныч покачал головой.
- Нет, пузырь.
Почему-то слегка пренебрежительно называл меня пузырем... Собрались наконец вместе старые друзья: пузырь и лапоть!
- Время, сам знаешь, какое, - сурово Геныч сказал. - Оружие взаимно уничтожаем! Начать решили с самого опасного...
- С меня?
Геныч хмуро кивнул.
- Готов в любой момент! Я поднялся. Геныч усадил.
- Не егози! Сначала все увидеть должны, от чего мы отказываемся!
- ...от какого ужаса...
- Да, - сурово он сказал.
Геныч вдруг лихо свистнул, и рука из темноты высунула на балкон тяжелый морской бинокль. Ну, ясное дело: как же в торгпредстве без бинокля? Геныч поглядел в него, покрутил, потом приложил к моим глазам. Среди прицельных делений и крестиков уходят в небо два высоченных стеклянных бруса. Ну, ясно: туда палить!
- Нью-йоркский торговый центр. Самое высокое здание в мире - триста этажей. Там некроантенна установлена... тебя ждет. Все состыковано. Все услышат тебя!
Ну, ясно... "А сейчас наш знаменитый трагик Егор Пучков обоссыт четырнадцатый ряд!"
- ... Какую хочешь информацию можешь наложить! "Свобода слова", говоришь? Наложим! Наложим на весь Нью-Йорк!
- Плесни-ка еще "слюны".
- Больше нету.
- Ну, тогда все ясно... Я нырнул.
Чтобы родных до боли портретов не видеть, сковырнулся прямо с балкона. А поскольку до проходной далековато было, лень ходить - прямо через забор маханул. На самом уже частоколе почувствовал себя не слишком хорошо: там и лазеры работали, и психотронная пушечка, и просто ток. Грохнулся наземь, голове как-то сразу стало горячо. Приподнялся: вокруг ноги кишат, нависают сверху телекамеры - телевизионщики накручивают что-то свое. И - полетел. Цель: два высоких бруса торгового центра, как два стоячих золотых кирпича. Внизу - статуя Свободы, маленькая, на крохотном островке. Мой корпус правый, трехсотый этаж, в стеклянном зале скульптура из меркурина стоит неизвестного автора. "Он ударил в медный таз!.."
И все почему-то сразу разбежались - зал опустел!
А что там у нас делается? Не удержавшись, обратно полетел.
Вижу с высоты - к торгпредству как раз подкатили одновременно скорая "амбуланс" и два шикарных "кадиллака", и из них мои бати вышли - Алехин с Карпентером: в визитках, бабочках, обнимаются, блицы щелкают! Торжественный прием, посвященный борьбе за мир и ликвидации самого страшного оружия меня.
Вон тельце-то понесли сторонкой. Но отцовскому сердцу - не прикажешь, и оба бати мои по бокам носилок бежали, за руки меня держа.
... Какие разные у меня фазы, по-русски то есть - отцы!
В этот раз я увидел ЕГО!
Он сидел, закинув ногу на ногу, в рваных брюках, домашних тапочках и чуть постукивал флейтой по колену.
- Пьян?
- Так точно!
- Чтобы в таком виде ко мне больше не являлся!
- Слушаюсь!
- Кру-гом!
Друзья мои по палате висели на "вытяжках", но тут их начинал колотить смех. Свои воспоминания я старался приурочить к самому главному моменту: по приказу санитарки бабы Кати, а точнее даже, по ее команде мы все дружно "рожали слона". В нашем положении ничего не было важней - и дух соревнования тут крепко помогал.
- О, отличный хобот у тебя пошел! А у меня не идет что-то!
- П-п-пааай-дет!
- Сейчас бы Трон Генсека ему!
Байки мои разошлись уже по больнице, и сопровождающий их утробный хохот здорово помогал "рожать слонов".
... Тогда, отфутболенный Самим за появление в нетрезвом виде, летел высоко над океаном... Корабли крохотные были внизу... Ну, страшно!
Потом стал снижаться над нашими суровыми северными краями...
В мою избушку влетел... Нелли нету!
Стал быстро метаться по комнатам - так при теле никогда не летал. Наконец догадался - метнулся в сарай. Она была там - в клеенчатом фартуке, в рукавицах, - жир соскребала со шкуры барсука.
Увидев меня - невидимого - жутко побледнела.
Потом вдруг жадно сглотнула: почувствовала мою жажду.
Но нездешний ветер унес меня...
... Больница для героев-подводников на Обводном переполнена была героев у нас всегда навалом, поэтому "рожали" все вместе - так даже веселей.
Однажды как раз во время этой процедуры увидел через окно: вышагивают через двор лысый и седой - Алехин и Грунин!
Сердце заколотилось радостно. И тут в покое не оставят!
Главврач в палату ворвался:
- Заканчиваем, заканчиваем! Важные посетители! Всех, кроме меня, выкатили в коридор. Коньяк... конфеты. Ого!
- Ты тут не расклеивайся, - Грунин хрипит. - А потом, если захочешь, к нам приезжай! Как это - если захочешь?!
- Работу тебе найдем!
Как это - найдем работу? А что же я - ее потерял?
А я - то приготовился сопротивляться коварным их планам!
