Мистер Вечный Канун. Город Полуночи - Владимир Торин
Получив нежданную свободу, Клара едва не свалилась с метлы. Она не могла как следует схватиться за метловище — вместо левого запястья было кровавое месиво, другая рука повисла плетью. Ведьма Кроу с трудом удержала равновесие. Она попыталась понять, что же так испугало пожиравшего ее Серого и, выровняв метлу, посмотрела вверх.
Над пустырем Гаррет-Кроу пошел дождь из мечей. Старинные клинки падали тут и там, со свистом вонзаясь в землю, в крышу особняка и в людей. Некоторые ведьмы успели сотворить колдовские зонтики, и мечи соскальзывали по ним, отскакивая в стороны.
Но это было еще не все, что вышло из книги. Из земли стал стремительно расти чертополох. Прямо на глазах он затянул собой весь пустырь. Раскрывающиеся пурпурные цветки, будто головы голодных существ, начали поворачиваться на колючих стеблях, выискивая, кем бы поживиться. Всего за несколько мгновений щедро политый дождем из мечей чертополох разросся так обильно, словно его специально выращивали здесь лет двадцать. Он поднялся уже на два-три фута и все продолжал расти.
Чертополох принялся затягивать автомобили, на которых прикатили ведьмы и колдуны, не гнушался он, впрочем, также и самих ведьм и колдунов. На какое-то мгновение Кларе показалось, что там, внизу, среди высоко поднявшихся колючих зарослей медленно бредет, словно прогуливаясь, угрюмая черноволосая женщина в зеленом платье, но стоило ведьме Кроу моргнуть, как та исчезла.
«Один из снов Морриган…» — появилась у нее в голове будто подсказанная кем-то мысль.
Не успела Клара обрадоваться, наблюдая за тем, как ее враги страдают от сил, высвобожденных из древней книги, как меч, внезапно вылетевший из очередной тучи, рухнул прямо на нее. Клинок едва не зацепил ее голову, пройдя в трех-четырех дюймах от затылка, и застрял в прутьях метлы у нее за спиной.
Метла тут же начала падать под его тяжестью, а вместе с ней и Клара. Бывшая городская сумасшедшая Ворона поняла: для того, что вырвалось из книги, нет ни своих, ни чужих — оно просто убивает всех, кто попадается ему на пути, без разбора. Да, дождь из мечей и колдовской чертополох помогли ей, но лишь для того, чтобы в следующее мгновение взяться уже за нее саму или за Сашу.
Клара, как могла, пыталась остановить падение. Последних ее сил хватало лишь на то, чтобы хоть немного его замедлить. Рядом пронесся очередной меч, он пригвоздил к земле одного из Серых, который в это время отбивался от шипованных стеблей и листьев чертополоха.
Метловище под Кларой болталось из стороны в сторону, и в какой-то миг оно все же сбросило ведьму, но уже возле самой земли.
Клара упала в нескольких шагах от двери и приземлилась прямо на ногу. Она закричала и заплакала от внезапно нахлынувшей острой боли. Едва осознавая, что делает, ведьма поднялась и поковыляла к дому. Она почти не могла двигать поврежденной ногой и лишь подволакивала ее. Кругом все слилось: вспышки, крики, птичье карканье, дергающиеся фигуры со всех сторон.
На пути Клары появилась какая-то престарелая ведьма. Она не обращала внимания на беглянку Кроу, обороняясь от ползущего к ней колючего стебля чертополоха. Клара полубессознательно оттолкнула ее в сторону — и стебель тут же обвил ноги старухи, потянув ее за собой туда, где уже алчно подрагивали голодные пурпурные бутоны. Крик ведьмы потонул в диссонансе прочих криков — криков отчаяния и боли, а также в яростных воплях и ругательствах, раздающихся со всех сторон. Над пустырем вспыхивали и гасли огни, ржавый дождь наталкивался на непробиваемые ведьминские зонты…
Клара наконец добралась до двери. Саша по-прежнему была окутана окровавленным и обожженным, непрестанно шевелящимся покровом из ворон. Ведьма Кроу уже протянула руку, чтобы вытащить дочь из этого раненого кровоточащего кокона, как вдруг над ее головой разорвался огненный бутон, осыпав колышущуюся черную стаю горячими рыжими искрами.
Клара обернулась — к ним шагала Джелия Хоуп, лениво прожигая себе путь через заросли чертополоха. Казалось, ее ничто не могло остановить. Сама Клара, по крайней мере, точно не могла: сил не было даже на то, чтобы притупить боль в подвернутой ноге или изуродованных руках, как, впрочем, и во всем остальном теле.
— Глупая-глупая Клара Кроу! — издевалась Джелия, демонстративно сложив руки за спиной. Она понимала, что Клара уже ничего ей не сделает. — Глупая Клара Кроу! Столько усилий, и все зря! — Она подошла ближе. Теперь один лишь шаг разделял Деву ковена Тэтч и беглянку Ворону. — Украла жертву из-под носа Корделии — какая наглость, дерзость и просто безумная затея! А может, в этом все и дело? Может, ты просто сошла с ума, глупая-преглупая Клара Кроу?
— Я здесь единственная в своем уме! — со слезами на глазах ответила Клара и схватила Джелию Хоуп за ее идеально уложенные по последней лондонской моде волосы.
Не ожидавшая подобного Джелия закричала, и тут Клара ударила девчонку лицом о дверной косяк. Молодая ведьма упала, замерев на земле, ее утонченное, стильное платье покрылось грязью, а из разбитого носа потекла кровь.
Избавление от мерзкой Девы ковена Тэтч можно было бы назвать небольшой победой, но вот только праздновать было нечего — ко входу в Гаррет-Кроу приближались Селен Палмер и еще несколько ведьм.
— Рэммора! — закричала Клара уже без всякой надежды.
И тут плющ, обвивавший стену дома, вдруг зашевелился, отползая от двери. Сама дверь неожиданно отворилась.
Пораженная, Клара засунула руку в живой кокон из ворон, схватила Сашу за запястье и вытащила ее наружу. После этого она затолкала дочь в открывшийся проход и, волоча ногу, нырнула следом, захлопывая за собой дверь.
Темнота Гаррет-Кроу поглотила Клару.
Томми глядел на бывшую отцовскую фабрику, и ему было действительно страшно. И это даже после всего того, что произошло с ним сегодня.
Когда ты пробираешься по городу, который прямо на глазах — прямо под ногами! — меняет свои очертания, кажется, что хуже уже быть просто не может. Но нет — всегда есть куда хуже!
Стоило только кромешной тьме упасть на город — и Томми совсем отчаялся. Он решил было, что вот и конец его безрассудному предприятию, но тролль уверенно нес его дальше — судя по всему, тот прекрасно видел в темноте.
Затем, когда часы со всех сторон ударили в очередной раз, а свет в глазах тысяч праздничных тыкв зажегся, мальчик увидел, как вытягиваются и изменяются дома
