Григорий Свирский - Бегство (Ветка Палестины - 3)
Эли стал получать приглашения на международные конгрессы, неизменно представительствовал там, вместе с "Вороном", от имени "олим ми Руссия". Две политические партии, в том числе, и та, которая обещала сломать стену на пути к демократии, предложили ему баллотироваться от них в Кнессет. И, тем самым, привлечь на их сторону голоса русских. Само собой разумелось, что они будут благодарны Эли и не оставят его издание без поддержки. Эли делал, что мог. На предвыборных митингах сорвал голос.
Его еженедельник перестали финансировать сразу после выборов, принесших победу как раз тем, кто грозился "сломать стену". Они позвонили Эли как только узнали о победных результатах. " Облапошили, как на рынке "Кармель", - печалился Ели.
... Наконец пришло письмо от Ёнчика, к матери. Коротенькое, на половине тетрадной странички в клеточку. Оно начиналось с фразы, торопливо написанной корявыми и торжествующими буквами: "Наконец, мне шестнадцать. Я полностью свободен по закону. По израильскому закону!!! Приезжал дед. Я к нему не вышел..." Енчик сообщал, что сдал экзамен в школу морских навигаторов и просил выслать его свидетельство о рождении.
"... Мама, не плачь. Мне ужасно хорошо. Здесь главное математика. И она у меня не подкачала..."
О Ёнчике и еще о нескольких благополучных "олим ми Руссия" появилась в местной печати статья. О ней вспомнил и в своем большом предвыборном выступлении будущий Премьер-министр генерал Ицхак Рабин.
- ... В Израиле все устраиваются, в конце концов! - воскликнул он, под аплодисменты своих неизменных сторонников.
... В прохладний день, когда Израиль кинулся к телевизорам:: на голубом экране Президент США Клинтон, но хозяйски спокойный, улыбающийся, подталкинал Ицхака Рабина к Арафату, не сменившего, вопреки ожиданию израильтян, свой китель цвета хаки на мирный костюм, в этот, думали, судьбоносный день, в квартире Саши прозвенел звонок. - Сашенька! - горячо задышала трубка. - Са-ашенька! Саша вскочил с дивана, зашлепал босыми ногами по каменному полу, не ощущая холода. - Только что сказали, я прошла "гиюр".
- Гиюр?! Где? В твоей военной комендатуре?.. В Москве? Что вдруг? недоверчиво переспросил Саша.
- Увидела, как здесь орут друг на друга, на детей, на жен, дерутся, пьют - меня это не устраивает.
Саша нервно перекинул телефонную трубку из одной руки в другую.
- С третьего раза приняли, - продолжала обстоятельная Софочка... Всё-всё знала? Ну да!- вырвалось у нее с детской непосредственностью, которую он так любил в ней. - Я их всех распушила: за что не пускаете в евреи?! С третьего раза отступились... Сашенька! - горячо задышала трубка.Са-шенька! От мамы пришло письмо. Сашенька, ты искал меня, да?!
- Нет! Я решил сесть в симферопольскую тюрьму, чтобы ты носила передачи.
- Са-ашенька! - всплакнула трубка. - Я хочу к тебе!
- Так приезжай!
- Я была в "Аэрофлоте". Там очередь на полгода.
- Я высылаю билет. Твой адрес? Крым. А далее?
- Са-ашенька! В Крым ни в коем случае. Тут режимный район, отец. Пошли в Москву на адрес мамы...
В раскаленный, обжигающий как порыв воздуха из доменной летки день из боковых узких дверей таможни аэропорта имени Бен ГУриона выскочила сияющая взмыленная Софа. Она катила в коляске Соломончика, который болтал ножками и щурился на солнце, не ведая о том, что попал в государство "Ихие беседер".
Она кинулась к Саше, всплеснув руками, чтоб обнять. И вдруг остановилась, словно напоровшись на невидимую ограду; шмыгнула носом, чтоб не зареветь, неохотно опустила руки: учили ведь, на людях ни в коем случае...
А он и с места не двинулся: ничего, кроме жаркой Софочки, уже не чувствовал. Затем она подвела к нему двух стоявших поодаль женщин в помятых праздничных платьях.
- А это мама и Даша, ее родная сестра.
Про маму Софа писала, Саша был подготовлен. Но о родной сестре вроде бы и речи не было. Заметив, по лицу Саши пробежала тучка, Софочка выпалила:
- Са-ашенька! Их обворовали! Всё унесли до последней ложки! Бож-же мой! А Дарью избили.
Саша немедля смирился с судьбой. Софа же чувствовала себя виноватой перед Сашей, и это мучило ее долго.
Кто негодовал, так это министр абсорбции красавец рав Зальц, которому доложили, что процент этнически русских в Израиле вырос за один день на пол-процента: "Ребе, к нам едут одни казаки!", и он разразился тирадой, которую ни в сказке сказать, ни пером описать.
1991-1993 гг.. Москва, Иерусалим, Торонто.
ПРИЛОЖЕНИЕ
(Газетно-журнальные материалы даются в сокращении)
"ИЗРАИЛЬ ТРЕБУЕТ ОТ США НЕ ПРИНИМАТЬ СОВЕТСКИХ ЕВРЕЕВ"
"Вашингтон, 2 марта. - Израильское правительство, рассчитывающее на резкое увеличение легальной эмиграции советских евреев, обратилось к госдепартаменту США с просьбой отменить для этой категории лиц статус наибольшего благоприятствования в случае их приезда в Америку, т.е. не рассматривать их как политических беженцев.
... В ходе своего недавнего десятидневного визита в США премьер-министр Израиля Ицхак Шамир ... заявил, что все выезжающие из Советского Союза евреи должны направляться в Израиль. " ("Новое Русское Слово", 3 марта 1987 года)
ПРАВИТЕЛЬСТВО ИЗРАИЛЯ ОБ ЭМИГРАЦИИ ЕВРЕЕВ ИЗ СССР"
"Иерусалим, 20 июня (АП и др.) - Кабинет министров Израиля принял решение препятствовать всеми возможными средствами решимости советских евреев эмигрировать куда угодно, но только не в Израиль.
С резкой критикой советских евреев, не намеренных ехать в Израиль, выступил премьер-министр Ицхак Шамир, назвавший их решение "предательством"... ("Новое Русское Слово", 2] июня 1988 года)
"НЕ ПРЕДВИДЕЛИ"
"Когда накануне Рош Хашана известного израильского политического обозревателя Йосефа Лапида попросили одной фразой охарактеризовать уходящий 5750 год, он ответил.' "Не предвидели".
...не предвидели и того, что Израиль должен всерьез готовиться к встрече, размещению и абсорбции миллиона советских евреев. Чуть больше года назад тогдашний министр финансов и руководитель социалистической партии Маарах Шимон Перес заложил в бюджет расходы на встречу и устройство ... 40 тысяч олим. Катастрофическая близорукость" ("Юность Израиля", 30 сентября 1990 года)
"СУДЕБНЫЕ ИСПОЛНИТЕЛИ ВЫСЕЛЯЮТ БЕЗДОМНЫХ ОЛИМ ИЗ ОБЩЕЖИТИЙ СОХНУТА"
"Репатрианты из центра абсорбции в Раанане, а также олим из общежития в Герцлии получили от судебных исполнительных органов указание освободить свои комнаты до конца апреля и в отчаянии обратились к официальным органам с просьбой помочь им в решении жилищной проблемы до того, как их выкинут на улицу.
Менаше Растоньян женат, отец троих детей, прибыл 3 года тому назад из Ирана и с тех пор живет в центре абсорбции в Раанане. Он работает сторожем и получает 900 шекелей в месяц. Снять себе квартиру он не имеет возможности. "Неужели и здесь я и моя семья будут продолуать страдать, - пишет Растоньян. - Я полон отчаяния и раскаяния о содеянном, помочь мне некому".Беги Сатир"
МНОГИЕ ОЛИМ - В БЕДСТВЕННОМ ПОЛОЖЕНИИ"
Газета "Маарив" приводит ряд примеров бедственного положения, в котором оказались новые олим из Советского Союза, в частности те, у которых кончился годичный срок аренды квартиры. Как сообщает газета, на площади перед муниципалитетом города Кирьят-Бялик (под Хайфой) разбила палатку семья Туровских - 60-летние Борис и Берта, их дочь Людмила и престарелая бабушка, прикованная к инвалидной коляске. Истек срок их договора о съеме квартиры, и они остались без крова.
Члены комиссии Кнессета по делам алии и абсорбции посетили гостиницы, где поселили новых олим из Советского Союза: в них царит страшная скученность, и там много инвалидов и больных, нуждающихся в неотложной помощи.
Газета приводит пример 50-летнего бывшего узника Сиона Владимира Трубского, который обратился к заместителю мэра города Кирьят-Бялик Дову Салману, заявив, что у него остались две возможности - покончить с собой или вернуться в СССР и рассказать ожидающим там евреям, как Израиль абсорбирует репатриантов. Этот человек - инженер по профессии - входит в число олим, которые с января не получили от министерства абсорбции причитающиеся им деньги.
* * * Министр по делам религии Авнер Хай Шоки заявил, что на правительство Советского Союза оказывается сильный нажим с тем, чтобы уменьшить число евреев, которым выдаются выездные визы." ("Наша страна", 21 марта 1991 года)
* * * "Никакой антисемитизм, никакая "пятая графа" не помешали мне в свое время получить высшее образование, стать учителем, завучем школы, пользоваться уважением коллег. Старшая дочь закончила школу с золотой медалью, стала врачом. Закончила университет и младшая дочь. И все это, заметьте, без протекций и взяток.
За то, ступив на израильскую землю, мы, как и сотни тысяч наших соплеменников, почувствовали себя людьми четвертого сорта (после сабр, арабов и эфиопских евреев). Складывается впечатление, что мы прибыли сюда, чтобы правительство имело возможность выкачивать "под нас" миллиарды долларов из международных еврейских организаций. Вспомним, как много эфирного времени уделялось алие в предвыборные дни и месяцы - причем на русском языке. И как "дружно" забыли о своих многочисленных обещаниях наши кандидаты в депутаты Кнессета!
