Разбей сердце принцессы - Фэя Моран
Папа теперь больше походит на зверя, нежели на человека. Я впервые вижу такую ярость в голосе, глазах и движениях.
Джозеф согласно кивает, Дилан хрустит костяшками пальцев. В отличие от отца в глазах брата больше преобладают сожаление и боль за меня.
Дверь в гостиную вдруг распахивается. В помещение почти влетает полицейский, который вместе с ещё несколькими мужчинами орудовал в моей комнате, проверяя следы прошлой ночи.
– Что у вас там? – Джозеф заметно оживляется.
– Сэр, этот парень почти не оставил никаких следов. Всё идеально подчистил… То есть, я имею в виду, что сказать, куда он направился, просто невозможно и…
– Ближе к делу! – рычит папа.
– Возможно, вас обрадует эта информация или… – Взгляд полицейского направляется ко мне. – Или хотя бы облегчит страдания мисс Норвуд… Кровь… Она не принадлежит ей. Это кровь парня. И по ней мы узнали его настоящее имя.
У папы напрягается всё тело, я вижу, как напряжена челюсть, как хмурятся брови и сосредоточены глаза.
– Гай Харкнесс, – наконец выдаёт полицейский. Он направляет взгляд к Джозефу и почти печально добавляет: – Тот самый.
Гай соврал мне насчёт своей фамилии. Он никакой не Сильва. Он – Харкнесс.
Впервые в жизни я вижу, как у отца от ужаса искажается лицо. Впервые вижу, как глаза наполняются страхом. Или чем-то на него похожим.
Я привстаю с маминых колен. Она даже не сразу находится с тем, чтобы меня удержать.
– Что такое, пап? – Мой голос звучит так тихо, что я сама едва слышу его. Глаза опухли от слёз, мне тяжело моргать.
Папа смотрит на меня всё с тем же взглядом. А потом вдруг отворачивается к юристу:
– Харди, можно ли сделать с этим что-то?
– Вы ведь знаете ответ, мистер Норвуд, – мрачно отвечает Харди. – Мне следовало внимательней прислушаться к вашим предположениям ещё в самом начале… Мне очень жаль. Я вас подвёл.
– Что происходит? – Я пытаюсь повысить голос, и удаётся мне это с трудом.
Мама пытается схватить меня за плечи, чтобы успокоить, но я одёргиваю руки, вставая.
– Пап! Скажи мне!
– Мэри, пожалуйста, уведи её отсюда.
На мои плечи ложатся нежные материнские руки, а я настолько слаба, настолько разбита, что к горлу вновь подкатывает этот противный ком, а потом я снова даю волю слезам. Они тут же катятся по щекам.
– Милая, пойдём, – шепчет мама, потянув меня к двери.
А я больше не сопротивляюсь.
Мы выходим из гостиной, оставляя мужчин, поднимаемся по лестнице. Горничные по дороге спрашивают, могут ли они чем-то услужить, они по-настоящему сочувствуют мне. Их глаза полны печали.
Когда мы входим в спальню родителей и мама просит меня поспать, а сама, поцеловав меня в лоб, выходит, слёзы сами вырываются наружу. Моими друзьями становятся потеря контроля, дрожь в теле и жжение в глазах.
Мне так плохо, что я на время теряю способность думать и дышать.
Я плачу, но изо рта не вылетает ни одного звука.
Я плачу, не позволяя себе делать это вслух.
Я плачу, пока меня разрывает изнутри.
Подушка мокнет, пропитывается слезами, а на щеках появляются мокрые дорожки.
Потом я вдруг вытаскиваю телефон из кармана. Открываю браузер и ввожу имя. Гай Харкнесс. Не знаю, зачем это делаю. Мне даже кажется, что я нарочно ковыряюсь в ещё свежей ране, когда в очередной раз вспоминаю его в своей голове, а теперь ещё и подвергаю пыткам глаза.
Но боль сменяется ужасающим любопытством, которое овладевает мной, когда я вижу отдельную строку с информацией о нём. Отдельную, как у какой-то знаменитости.
Внутри меня всё холодеет, руки трясутся, едва удерживая телефон.
О боже…
Гай Харкнесс
Преступник
Гай Уильям Харкнесс (род. 16 июня 2000, Лондон), также известный как Кровавый принц – британский преступник. Старший сын главы британской преступной организации «Могильные карты», Вистана Харкнесса. Родился в Лондоне, Великобритания, свою деятельность продолжил преимущественно на территории США.
Дата и место рождения: 16 июня, 2000, Лондон, Великобритания
Братья и сёстры: Дианна Харкнесс, Теодор Харкнесс
Родители: Вистан Харкнесс, Натали Харкнесс
* * *
Через два месяца мы будем в Миконосе.
Я хотела отменить этот полёт в Грецию из-за своего паршивого состояния и полного отсутствия какого-либо настроения, но решила подумать об остальных. О папе, о маме, о Дилане… Они ведь ни в чём не виноваты, чтобы я портила их планы. Поэтому я решила глубже запихнуть свои принципы и перестать давить на близких.
Но голова заполнена далеко не мыслями о предстоящем отдыхе.
Гай преступник… Его отец преступник… Боже, я ужинала в доме у британского мафиози. У людей, не знающих добра. У людей, занимающихся такими ужасными вещами, что вспоминать их больше никогда не хочется.
А я многое о них вычитала. Об их деятельности. Торговля оружием и наркотиками, игорный бизнес, рэкет, сутенёрство, работорговля… Это ещё малое из того, чем они занимаются.
Я вспоминаю Гая. Он столько раз оставался со мной наедине. Столько раз я подвергалась опасности. Но всё ещё жива.
Почему я всё ещё жива?
– Мам… – Я сажусь на диван перед мамой. – Прости, что не слушалась тебя с самого начала. Ты ведь… Ты ведь изначально была против наших с ним отношений. Я повела себя как дура, когда ослушалась тебя. Извини… Я теперь всегда буду принимать твои советы. Я обещаю.
Глаза её заполняются печалью. Она подходит и обнимает меня, дав мне возможность почувствовать её тепло, вмиг окутавшее всё моё тело и сознание. Я вдыхаю её прекрасный аромат и чувствую всю нежность рук. Прикрываю глаза и вновь плачу.
– Пожалуйста, милая, – шепчет она, и голос её дрожит. – Тебе незачем извиняться. Все мы порой совершаем ошибки… Папа найдёт его. Не волнуйся, он ответит за то, что сделал.
Я отстраняюсь:
– Ты ведь знаешь, что этого не будет. Ты ведь знаешь, чей он сын.
Мама мрачнеет на глазах. Конечно, она всё понимает, просто не находит мужества признаться родной дочери в лицо: мы ничего не сможем сделать им. А я вспоминаю вычитанную фразу в Интернете на каком-то форуме о «Могильных картах»: «Семья Харкнесс неприкосновенна». Полиция в их руках, в их руках люди из правительства. Они безнаказанно проворачивают грязные дела на территории всей Северной Америки, не ограничиваясь частью Англии, какую они прибрали к рукам ещё давным-давно. Они богаты, влиятельны, сильны и опасны.
И какая-то плаксивая девчонка, которую использовал сын лидера этой преступной организации, ничего не изменит.
Забавно. Я‐то всю жизнь считала нашу семью счастливой. Считала, что никто не осмелится принести к нам горе. Но оказалось, есть
