Больше, чем я просила - Екатерина Шерив
Он тихо плакал, уткнувшись в её колени. Его руки обхватывали её таз и спину, а она пыталась распределить свои руки по поверхности его тела настолько широко, чтобы он мог максимально почувствовать её.
– Тата, как же я устал… – услышала она его глухой голос. – Я смотрю на Лизу и не могу понять, как я мог когда-то захотеть связать с ней жизнь. И дело не в её болезни. Мне кажется, что она способна убить меня, не применяя нож, а одним своим поведением. Иногда я думаю, что если бы человек захотел узнать, что такое Ад ему надо было провести хотя бы один день вместе со мной и Лизой. Порой мне даже хочется поменяться с ней местами и показать ей как надо вести себя человеку в её положении. Потом я успокаиваюсь и мне снова становиться ей жалко, потому что как я не стараюсь, но я никогда не смогу понять её, пока по-настоящему не окажусь в её положении. Но, Тата, это всего лишь внешняя глянцевая сторона приличия… На самом деле мне всё надоело. Как мне всё надоело! Я хочу её бросить и никогда к ней не возвращаться! Но совесть давит на меня и тогда мне хочется стереть Лизу из памяти. Это сразу бы сняло с меня ответственность, и я наконец-то смог хотя бы вздохнуть свободно и найти сына… найти своего сына! Серёжка мой… хороший мой… Господи, он сейчас не слышит меня, но мне так хочется попросить у него прощения, за то что я не могу найти возможности отправиться искать его. У меня одна надежда на Бога. Господи, только бы он не ставил моего сына! Только бы не оставил… Тата…
Он ещё крепче прижался к ней, и Тата наклонилась к его голове и поцеловала в макушку несколько раз.
– Родной мой, поплачь… пусть твоя боль выйдет из тебя со слезами. Я здесь, я рядом… Я чувствую, как тебе тяжело и понимаю тебя. Скоро тебе станет легче. Поплачь ещё…
– Тата, без тебя я бы это не пережил. Страшно подумать, что было бы со мной, если бы мы не познакомились до этих трагических событий. Я знаю, ты такая, хрупкая, такая ранимая… Я не должен обрушивать на тебя свои проблемы, но у меня такое чувство, что тебе я могу признаться в чём угодно. Это для меня такое огромное счастье, что я не могу долго держать свои чувства в себе, когда ты рядом.
Она согнула спину и приложилась щекой к его затылку.
– Артём, да я готова сердце из себя вырвать, если оно вдруг понадобится тебе. Да, я хрупкая. Да, я очень ранимая, но ты никогда не сможешь сделать меня слабее, рассказывая о своих проблемах. Твои откровения наоборот делают меня сильнее. Я уверена… я чувствую в себе силы, что могу тебе помочь. Что мне сделать, чтобы помочь тебе? Может ты хочешь ещё что-то мне сказать? Говори всё, что захочешь… я выслушаю тебя…
– Нет, Тата, не нужно, – он протяжно выдохнул и ещё удобнее устроился на её коленях, – не нужно вырывать сердце для меня. Ты практически сейчас это делаешь. Знаешь, с тобой и Лизой у меня как будто Библия перед глазами… В Лизе заключён Дьявол, а в тебе Бог.
– Артём, не нужно так думать. Мы живём на земле и здесь все мы люди со своими плюсами и минусами. Лиза кажется тебе Дьяволом, потому что она ещё несчастнее тебя, но не показывает этого. Ты можешь прийти ко мне за поддержкой, а ей идти не к кому. Я горжусь тобой. Ведь, несмотря на её выходки, ты не опустился до её уровня. Твоя совесть чиста. А Лизе… Бог ей судья, за все её издевательства над тобой. Когда-нибудь всё встанет на свои места. А сейчас главное, что мы вместе, правда?
– Конечно. Тата, прости меня за всё это…
Он привстал, вытирая слёзы с лица.
– Тебе не за что просить прощения. Как ты себя чувствуешь?
– Мне кажется, я стал лёгким и очень слабым. Столько гадости вышло из меня сейчас со слезами, и видимо только эта гадость во мне и была, потому что я вообще сил не чувствую.
– Ложись.
Она раскрыла одеяло и подложила под его голову свою подушку. Когда он растянулся по правой стороне кровати, она укрыла его, а потом легла напротив него, подставив под голову руку вместо подушки.
– Артём, расскажи мне историю про своё последнее письмо. Что такого наговорил тебе мой папа?
Он лёг на бок и тоже подставил руку под голову.
– Твой отец пришёл ко мне перед Новым годом и был так убедителен. Он мне как будто голову прочистил и заменил мои мысли своими. Но тогда я подумал, что он открыл мне глаза. Помнишь, я говорил тебе о редком массаже?
Тата кивнула.
– Я так заразился этой идеей. Я взялся за неё с огромным энтузиазмом. Но Лиза… Она такая ленивая… Она постоянно твердила, что это чушь и отказывалась делать его. Мой энтузиазм начал таять с каждым днём. Но потом я понял, что только я один способен заставить её что-то делать. У меня долго не получалось, но однажды я ушёл и оставил её на весь день одну. Она встретила меня в трясущейся истерике. После этого случая я сказал, что если она хотя бы ещё раз откажется делать то, что я скажу, мне придётся оставить её одну на два дня. Это подействовало. Она стала послушнее, и я решил на этом не останавливаться. Я поставил её перед фактом, что буду работать не на полставки, а полный рабочий день, потому что нам нужны деньги на поиски сына. Когда я стал работать не по четыре часа, а по восемь, у меня почти не осталось времени на готовку еды с её прихотями. Я начал готовить простую еду. Если она не ела, я ничего не переделывал, а просто оставлял еду на её столе и уходил спать. Сейчас она ест всё, что я готовлю.
– Артём, это же здорово! Она наконец-то стала тебя слушаться.
– Да, ты бы знала, чего мне это стоило… Дело в том, что я не умею быть таким, понимаешь? Мне бы не хотелось превращаться в тирана, чтобы заставить её делать то, что мне нужно. Мне хочется поступать
