Отчаянная и другие рассказы - Сергей Аникин
Мужчина поскользнулся и выстрелил в потолок. Второй неизвестный мужчина вошёл в чёрном плаще в ванную с пистолетом. Геннадий бросился на него, и они оба вылетели из ванной и с глухим грохотом сломали перила и упали вниз на пол. Сзади в чёрном пальто подошел Константин и ударил сзади Геннадия по затылку прикладом автомата Калашникова. Геннадий потерял сознание. Из ванной выходит мужчина без маски, это Иван. Он сзади, скрестив руки, тащит в полусогнутом положении Ольгу.
– Тащи её вниз! – скомандовал Константин.
– Ублюдок! – закричала Ольга, – отпусти мои руки, мне больно!
– Следи за базаром, сука! – огрызнулся Константин и вмазал ей с размаха кулаком по лицу.
Спустя десять минут Геннадий сидел на деревянном стуле с откинутой головой назад и обвязанный вокруг тугой веревкой. Пётр вылил на него сверху из жестяного ведра воду. Геннадий мгновенно очнулся, тяжело дыша. Перед ним на деревянном кресте – крест, в свою очередь, был воткнут в пластмассовое красного цвета ведро, а ведро засыпано по краям песком – была распята Ольга. Всё её лицо было в крови, под глазами – синяки. В кисти с одной и с другой стороны были воткнуты до основания ножницы. По её лицу текли слёзы.
– Как ты мог на такое пойти? – хлюпая слезами, мямлила Ольга. – Ты думал, что месть восстановит баланс?
– Отпусти её, гадёныш! – игнорируя Ольгу и глядя в глаза Константину, который стоит напротив него с Иваном, срывается на истерический крик Геннадий.
– Я убью её, и заставлю тебя на это смотреть! – с гнусной улыбкой, демонстрируя прокуренные желтые зубы, съязвил Константин.
– Я потерял нашего сына, – повернув голову к жене, со слезами на глазах произнёс Геннадий. – Вот почему я захотел отомстить.
– Ты самый лучший отец, и ничто этого не изменит, я люблю тебя и всегда буду любить, – сквозь слезы сказала Ольга.
– Я тоже тебя люблю, дорогая, – взглянув на неё, искренне сказал Геннадий.
– Всё, хватит разводить эту телячью нежность, – схватив сзади за волосы Геннадия, огрызнулся Константин.
Пётр, схватив с пола алюминиевую, зеленого цвета, канистру с бензином, начал разливать его по полу. Разлив бензин, он бросил канистру на пол.
– Я должна тебе сказать кое-что очень важное, – взглянув на мужа, со слезами выдавила из себя жена.
– Что? – закричал муж.
– Я беременна.
– Нет! Нет! Не трогайте её, мразззи! – закричал Геннадий.
Иван достал из кармана зажигалку, чиркнул ею. На фитиле вспыхнул голубовато-красный огонёк, и он швырнул её на пол.
– Сейчас ты увидишь, как умрёт твоя жена, – прислонив свои губы к уху Геннадия, шептал ему на ухо Константин.
– Я тебе сердце вырву, гнида! – закричал Геннадий.
Зажигалка упала, огонёк коснулся пола. Бензин вспыхнул, воспламенился. Огненные голубовато-красные струи мгновенно по полу побежали в разные стороны.
– Вот, смотри! – подняв голову Геннадия на Ольгу, распятую на кресте, окрысился Константин.
Свирепый огонь мгновенно накинулся на крест. Ольга закричала. Огонь охватил её полностью. Тело покрылось волдырями, и спустя несколько секунд её крик утих. Константин ударил прикладом по виску Геннадия. И все трое покинули горящий дом.
Пламя охватило весь дом, линолеум на полу горел, от него шёл чёрный дым. Горел диван, стоящий в комнате. Языки пламени также охватили лестницу, ведущую на второй этаж. С окон на пол упала горящая гардина. Ярко-оранжевое пламя накинулась на окна, и пластиковые окна начали плавиться. Пошёл едкий дым.
– Кхе-кхе, – очнувшись от едкого дыма, прокашлялся Геннадий. Он открыл глаза. И оказался в дыму. Дым был похож на туман. Он встал, прикрыл глаза рукой. И едва успел сделать шаг в сторону. Потому что горящая, охваченная красным пламенем, лестница, ведущая на второй этаж, упала на пол. Геннадий прошёл вперед и прыгнул в окно. Стекло разбилось и разлетелось вдребезги. Грохнула взрывная волна. Крышу дома подкинуло вверх, и мгновенно она, горящая, упала вовнутрь дома. Геннадий лежал на земле и тяжело дышал. Его лицо было всё измазано сажей. Под левым глазом был синяк. На левой руке была разодрана рубаха и несколько вздувшихся небольших волдырей. Изо рта текла кровь, и переносица была сломана.
– За что мне всё это? – привстав на колени и вырвав пучок травы из грядки, закричал, обливаясь слезами, Геннадий.
Слезы капали с его лица. Он подкинул траву вверх, потом упёрся локтями в землю. Вдруг в метре от себя он увидел коричневого цвета какой-то блокнот. Он встал на ноги и, хромая на правую ногу, поднял его с земли. Блокнот оказался чьим-то паспортом. Он открыл его и увидел, что паспорт на имя Крючкова Ивана Семеновича. Геннадий вытер слёзы со своего лица и отправился в гараж.
В гараже он зажёг свет. Покрытая паутиной лампочка тускло светила. Геннадий взял с деревянной, недавно выкрашенной в зеленый цвет, полки небольшое треснутое посередине зеркало. Он посмотрел на своё отражение. Он был похож на алкоголика со стажем. Он подошёл к старому отсыревшему серванту и, открыв ящик, достал оттуда электрическую машинку для стрижки. И снова сев перед зеркалом, начал сам себя стричь. Надоедливая машинка жужжала, как шмель.
Побрив себя наголо, он открыл сервант и достал оттуда чёрные, пропитанные машинным маслом, джинсы, надел чёрную майку, а поверх неё – чёрную косуху. Теперь он стал похож на скинхеда. В серванте, также в нижнем ящике, он взял денежный пресс пятитысячных купюр и, выйдя из гаража, ушёл в сторону дороги.
Он вышел на дорогу и поднял правую руку. Его жест означал, что он ловит машину. Мимо пронёсся с бешеной скоростью грузовик. Геннадий прикрыл рукой глаза, потому что пыль столбом летела прямо на него. Потом по дороге ехали серебристого цвета «жигули» шестой модели. Машина резко остановилась около него. Геннадий приоткрыл переднюю дверцу.
