Месяц на море - Наталия Миронина
Через полчаса вышедшая из ванной Архипова отдала себя в руки подруг. Леля ей пыталась высушить волосы, Степанова наносила макияж.
– Таня, только всего чуть-чуть, совсем немного. Иначе мне сразу на панель надо. И жених убежит из Дворца бракосочетания…
– Не волнуйся. Я чуть-чуть. И только потому, что примета, традиция и прочее.
– Вообще, я это впервые слышу – что невесту должны собирать подруги. Причесывать, красить, помогать одеваться.
– А вот у нас в нашей северной деревне именно так всегда и было. И сейчас так. Понятно, что приглашают теперь всяких стилистов, а подруги вертятся под ногами и мешаются, но обычай был, есть, и ему следуют.
– У вас там красиво, – сказала мечтательно Архипова, – я бы прям сейчас туда сбежала. В ваше белоснежное безмолвие.
– Сиди! Путешественница! Уже съездила! Теперь дома будешь с мужем сидеть и ездить тоже с мужем, – Степанова подпустила в голос сердитых ноток.
– Девочки, вы там быстрее. – Леле надоело возить феном по непослушным волосам Архиповой. – С прической все закончено.
Степанова наконец отошла от Александры.
– Вот, по-моему, она прекрасна!
Все посмотрели в зеркало. Там они увидели красивую женщину с выразительными глазами и торчащими на макушке волосами.
– Это что-то, – проговорила Архипова и скомандовала: – Давайте этот ваш безумный костюм цвета вологодского масла. Я готова идти замуж.
– Так бы давно! – в один голос обрадовались подруги.
Костюм был действительно цвета вологодского масла – не желтый, не белый, не кремовый. Он был неуловимо теплого цвета, мягкого, блестяще-маслянистого и в то же время очень нежного. Как это удалось совместить в одной ткани, оставалось загадкой. Когда Архипова надела юбку, всем показалось, что вокруг ее бедер и ног струится солнечный свет. Когда она надела жакет – превратилась в королеву. Смуглая кожа, темные глаза, черные волосы – все это стало еще ярче, еще значительнее.
– Господи, ты бы себя видела, – произнесла Леля.
– Хорошо? – улыбнулась Александра.
– Слов нет! – выдохнули подруги.
Накинув легкий меховой жакетик, Архипова пошла к двери.
Через полчаса вся группа вышла из подъезда и села в машину.
– Ты где эту шикарную машину взяла? – шепотом спросила Архипова у Тани.
– Один приличный господин свою уступил.
– Водителя этого красивого он тоже уступил? – добавила Леля.
– Господи, у тебя третий муж, угомонись, – шепотом сказала Таня.
– Ты так это говоришь, словно я Синяя Борода и все прошлые мужья уже на том свете. А между тем они все здравствуют и прекрасно себя чувствуют, – возмутилась Леля.
– Я совсем про другое! – сказал Таня. – Я про твой ненасытный аппетит.
– Девочки, это природа, мимо этого не проскочишь, – сказала Архипова, пытаясь разглядеть водителя.
Тот, словно чувствуя внимание, обернулся:
– Татьяна, мне говорили, должен быть еще один человек?
– Господи, Стас?! Стас! Куда делся Бажин? – вдруг заволновалась Архипова.
– Саша, у тебя с головой как? Ты же сама просила, чтобы он поехал сразу туда. Вместе с Серафимой! – изумилась Таня.
– А? Да? Что это я…
– Ничего страшного, бывает. Тебе сегодня можно! – рассмеялась Степанова.
– Мне тоже казалось, что Стас должен был с нами ехать, – спокойно произнесла Леля.
Тут уже заволновались все.
– А разве не ко Дворцу?! – теперь и Таня засомневалась.
Забыв про водителя, все кинулись звонить Станиславу Игоревичу. Тот ответил сразу.
– Стас, ты где? – заорали все три в трубку.
– Я жду невесту около Дворца бракосочетания. Со мной Серафима. С Серафимой коробка со шляпой.
– Мама, мама! Ты знаешь, что у тебя не работает телефон?! Или ты звук выключила? Я, мы не могли до тебя дозвониться! Ты зачем звук выключила? И вообще, что за события…
– Сима, я приеду сейчас и все расскажу.
– Мама, а ты не считаешь, что немного поздно? Нет? Нормально?
– Симочка, я не хотела тебя волновать, – в голосе Архиповой опять послышались нотки слез.
– Сима, ждите нас, мы скоро будем! И не расстраивай маму, она и так тут вся на нервах! – это уже отвечала Серафиме Таня.
– Так мы никого не ждем? Можем ехать? – спокойный водитель обратился к ним.
– Да, с богом, – скомандовала Таня, и машина выехала из двора.
У Грибоедовского Дворца бракосочетания было полно людей. Похоже, этой ранней весной все решили пережениться. Во всяком случае, вереница машин, процессии женихов и невест говорили именно об этом.
– Какие все нарядные, – пробормотала Архипова, выглянув в окно машины.
– Ты не хуже других, – сурово сказала Степанова. Она очень боялась, что Архипова или зарыдает, или вообще сбежит.
– Ты лучше других, – вдруг обняла ее Леля, – ты самая лучшая и самая умная невеста из всех, которых мы сегодня увидим. Поверь мне.
– И мне, – добавила Таня.
– И мне, – обернулся водитель, – вы очень красивая.
– Ну, раз так, – вздохнула Александра, – тогда пойдем.
Они вышли из машины, подруги бросились тормошить Архипову, словно она была не в скромном классическом костюме и тонкой меховой накидке, а в бальном платье с турнюром и шлейфом.
– Так, на улице все же холодно… – забеспокоилась Таня.
– Так апрель, начало апреля, – напомнила Леля, – с чего быть теплу.
– Пойдемте в помещение, уже скоро регистрация.
Тут все увидели, как им навстречу бегут двое – Бажин и Серафима.
– Мама, мама! Поздравляю! Но какая ты… Почему не сказала, почему утаила… Я бы… Я бы…
– Потому и не сказала, вот эти бы прыжки бесконечно были бы, – сурово отодвинула ее Степанова. – Не помни́ мать и выдай шляпу. Без шляпы как-то не так. Чего-то не хватает!
– Ах, мама! Прекрасная шляпа, тебе очень пойдет! И к этому костюму, и к меховой накидке!
Картонку раскрыли и совместными усилиями нацепили на Архипову шляпу. Она стояла уже безропотно. В какой-то момент ее взгляд упал на Бажина. Станислав Игоревич грустно наблюдал за всей этой суетой. В его взгляде можно было прочитать многое: и сожаление, и радость, и отеческое беспокойство, и что-то еще, что сложно было понять, но на что было неловко смотреть. «Это… это… Это упущенное время, это ушедшая молодость. Это… Это возраст!» – вдруг подумала Александра. Она мягко отстранилась от окружавших ее женщин и подошла к нему.
– Стас, – Архипова взяла его за руки, – огромное спасибо. За все. За мою маму, который ты когда-то очень помог. За меня. Я не представляю той жизни без тебя. Спасибо за Серафиму, за твое беспокойство о ней. Только родной отец так может относиться к ребенку. Да и то не всякий. Стас, спасибо тебе за всю нашу семью. Ты всегда будешь с нами. Но…
– Не надо, все замечательно. Ты правильно поступаешь, ты правильно делаешь. И я буду, я хочу быть свидетелем этого события. Я очень рад, что ты
