Камиль Яшен - Xамза
Хозяева провожали гостей до калитки.
- Товарищ Юлдаш, - задержал Ахунбабаева Хамза, - вы сказали сегодня, что мы идем внутри страны на последний классовый бой... Мне бы хотелось поговорить с вами об этом более подробно, если только вы найдете свободное время.
- Для вас найду. Заходите в любой день.
- Я хотел спросить у вас вот о чем, - сказал Рустам Пулатов, пристально глядя на Алчинбека Назири. - Это вы распорядились переселить человека по имени Ташпулат, приехавшего из Шахимардана, в отдельную комнату в Доме дехканина?
- Да, я, - сказал заместитель народного комиссара просвещения и внутренне весь подобрался: значит, Кара-Каплан уже сделал свое дело.
- А зачем?
- Что зачем?
- Зачем вы переселили его?
- Ну... чтобы создать человеку хорошие условия.
- А для чего вам понадобилось создавать именно этому человеку хорошие условия?
- Видите ли, товарищ Пулатов, в чем дело... Он ночевал во дворе, под открытым небом...
- Ташпулат был обыкновенным дехканином и не привык...
- Почему был? Он что... умер?!
- Его убили ударом в затылок. И сбросили труп в овраг под балконом его комнаты.
- Как в овраг? - искренне изумился Алчинбек и даже привстал от неожиданности.
- Садитесь. Удар был нанесен очень опытной рукой - ни на балконе, ни в комнате не осталось никаких следов. Убийца, правда, инсценировал несчастный случай под влиянием алкогольного опьянения. Но вскрытие показало, что в момент смерти в организме убитого не было ни капли алкоголя.
- А почему вы мне все это рассказываете? Вы что же, считаете меня причастным к убийству?
- Почему вы решили оплатить стоимость его проживания в отдельной комнате за счет Наркомпроса?
- Я не понимаю вас, товарищ Пулатов... По-вашему получается так, что я поселил Ташпулата в отдельной комнате для того, чтобы убить его там?
- Вы оплатили комнату Ташпулата?
- Да, оплатили.
- Почему?
- Хорошо. Я расскажу вам все откровенно... Ташпулат привез заявление от жителей Шахимардана и передал его в секретариат товарища Ахунбабаева.
- Я знаю.
- Перед этим было еще одно письмо из Шахимардана.
которое поручили проверить мне.
- Почему именно вам?
- Я занимаюсь в Наркомпросе вопросами антирелигиозной пропаганды. А в том, первом письме, речь шла об усилении деятельности религиозных шейхов при гробнице святого Али.
- Каковы же были результаты вашей проверки?
- Я выезжал в Шахимардан, разговаривал с местными жителями... Должен сказать прямо: я недооценил, наверное, серьезности положения в Шахимардане. И поэтому, когда приехал Ташпулат со вторым заявлением, мне захотелось исправить свою ошибку и сделать что-то приятное для человека из Шахимардана. Именно поэтому я дал распоряжение оплатить стоимость его комнаты за счет Наркомпроса.
- Цена вашей ошибки - жизнь человека.
- Что за ерунда! Я отметаю подобные обвинения!
- Вас никто ни в чем не обвиняет. Вас ставят в известность о том, что в результате вашего желания сделать что-то хорошее для человека из Шахимардана этот человек погиб.
- Я протестую! - вскочил Алчинбек. - Я ответственный работник Народного комиссариата просвещения! Мне доверены серьезные участки работы! И нечего тут вешать на меня всякую уголовщину!
- Садитесь. Никто на вас ничего не вешает. Мы расследуем обстоятельства убийства.
- Когда во времена мухтариата мы боролись вместе с вашим старшим братом за Советскую власть в Коканде...
- Не нужно трогать память о моем старшем брате.
- В конце концов, если дело с этим Шахимарданом заворачивается так круто, я готов сам поехать туда и навести там порядок! Я умею работать! Я разгоню этих проклятых шейхов и закрою гробницу! Сколько могут страдать люди из-за этого осиного гнезда!.. Да, я не придал должного значения первому сигналу из Шахимардана, потому что в нем не было ничего конкретного, но это еще не дает вам права предъявлять мне всякие нелепые обвинения... Я поеду в Шахимардан! Я работал когда-то в Фергане и знаю местные кадры. Они почили на лаврах! Они забыли о том, что борьба не прекращается ни на один день! Я расшевелю их! Я буду работать с народом! Я организую в Шахимардане лучший колхоз в советской Средней Азии! Люди забудут, что их кишлак был когда-то местом сборища реакционных мракобесов и контрреволюционного духовенства!
Только на улице отдышался Алчинбек от своей пламенной речи в кабинете Рустама Пулатова.
Скорее! Скорее!
Надо исчезать из Самарканда. Почему рядовое уголовное дело о смерти какого-то простого дехканина оказалось у Пулатова? Значит, что-то пронюхали. Но что, что именно?
Скорее! Скорее!
Но Кара, подлец, с простотой мясника и живодера ухлопал прямо на месте, чтобы далеко не ходить. Ну, подожди, сволочь, ты мне за это ответишь!
Скорее!.. Скорее!
Надо бы предупредить Шавката... А, да черт с ним, с этим Шавкатом! Лишь бы вовремя унести ноги, лишь бы сохранить свою голову. Запасной нет. Залезть бы сейчас в какую-нибудь щель, затихнуть, затаиться, переждать... А Шавкат пусть спасается сам. Турки ему помогут... А "Союз тюрков"? Провались он в преисподню! Хватит политики, хватит двойной жизни! Всю жизнь он носил на себе две маски. Разве это легко? Людям тяжело жить одной своей жизнью, а попробуй поживи двумя? Каково было столько лет таскать на себе этот горб своего подполья?.. Все началось еще с Коканда, с капитана Китаева! Деньги, проклятые, сгубили! С них все и пошло... Казалось, что тебе все доступно, что ты обладаешь какой-то тайной властью над людьми, если водишь знакомство с политической полицией. Как же, обладаешь! Где теперь Китаев? Удрал за границу и наслаждается жизнью в парижских кабаках или лондонских тавернах. А ты тут отдувайся за них. Продались "Интелледженс сервис" за приличные деньги и горя себе не знают. А ему тащить здесь весь воз... У кого родилась эта глупейшая идея о "Союзе тюрков"?
У Китаева? Посмотрел бы он, что из себя представляет этот жалкий союз... Все сидят по своим норам, никто носа не высовывает.
Скорее! Скорее!
Ох, Кара! Ох, подожди, что я с тобой сделаю за тот страх, который пережил в кабинете у Пулатова! Ведь он же мог меня арестовать из-за этого Ташпулата. Но не арестовал. Нет улик.
Распоряжение о переводе в отдельную комнату, видимо, не улика.
...Алчинбек остановился. Почему он бежит по улице как ошпаренный таракан? Что случилось? Что произошло? Куда это он, заместитель народного комиссара, собрался убегать? В какую щель прятаться? Что он, крыса в этом городе, половина которого - его лучшие друзья и знакомые?
Спокойно! Надо все обдумать. Рустам Пулатов со своей свирепой рожей, конечно, не добрая фея из сказок Шахерезады.
Но и его не нужно бояться больше, чем следует. Пока ничего страшного. Надо вернуться в прежнее состояние. И прежде всего проверить - не пустил ли младший брат Умара-палвана за ним своих молодцов... Ага, вот они, топают сзади два юных детектива под видом любителей-краеведов, делая вид, что разглядывают красоты старинной архитектуры.
Ну, от этих ротозеев, от этих-то сопляков он, Алчинбек Назири, с его опытом подпольной работы еще во времена мухтариата на стороне большевиков, уйдет очень просто. Два-три проходных двора, один подвал, развалины, древние руины, и эти большевистские сыщики-пионеры останутся с носом.
А если они побегут ждать его около квартиры, то напрасно потеряют время. Он ночевать сегодня не придет. Есть, есть еще у Алчинбека Назири в Самарканде места, где он может провести время в свое удовольствие.
Но сначала разделаться с Карой. Ибо главная опасность исходит сейчас именно от этого неразборчивого мясника.
- Ну как? - спросил Рустам Пулатов.
- Сначала он бежал несколько кварталов как сумасшедший, потом пошел тише, а потом исчез...
- Упустили?
- Упустили, товарищ Пулатов.
- Объявляю вам обоим для первого раза устный выговор.
Организуйте наблюдение за его квартирой. И как только он появится, дайте мне знать немедленно. Любым способом.
Кара-Каплан спал в конюшне, которую арендовал для лошади и пролетки. Собственно говоря, никакого другого дома у него не было.
Каре снился сон. Они с Эргашем - оба ханы Коканда.
Равноправные. И все у них пополам - гарем, драгоценности, слуги. Но потом Эргаш, как это всегда бывало, стал забирать себе две трети. Кара этого не стерпел. Он организовал свой мухтариат и повел против Эргаша подпольную борьбу. В результате Эргаш отрекся от ханства. Кара нанял его швейцаром к себе в конюшню.
Вот Кара подъезжает в пролетке к своей конюшне. Эргаш любезно открывает лошади ворота... А потом лошадь куда-то пропала. И Кара стал запрягать в пролетку самого Эргаша. Тот все время кусался. Кара регулярно давал ему кнута. А однажды огрел оглоблей по лбу. Эргаш присмирел... Вот как-то едут они по Самарканду. Эргаш стучит подковами, грызет удила. Навстречу плетутся Садыкджан-байвачча и Алчинбек. Просят подвезти.
