Обломки нерушимого - Стейс Крамер
Позже Мэйджа все-таки прониклась к Салли всей душой. Ведь если тонюсенькие стебельки одуванчиков способны пробить асфальтный пласт, то и хиленькие зачатки необычной дружбы вполне могут пробиться через твердую преграду, образованную разными характерами, образами жизни и мышлением. Мэйджа уже не могла представить свою жизнь без этого звонкого, заразительного смеха, ее умиляло смущение Салли, что выдавали ее покрасневшие пухлые щечки, а также восхищала щедрость открытой души этой бедной женщины. Миссис Фокс, несмотря на скромный достаток, всегда баловала своих гостей вкуснейшими свежими угощениями. Те зимние вечера Лаффэрти и Фоксы проводили все вместе, дружно, с шутками и задушевными разговорами. Такие разные семьи, но вместе с тем такие близкие, родные…
Руди, как и обещал, нашел новый дом для Калли. Вернее, не дом, а комнату в голхэмской квартире, которую сдавали миссис и мисс Гарвинг. Руди узнал об этих дамах от своего коллеги, Харпера Дила, тот уже много лет был их арендатором. Комната была просторная, обставленная новой мебелью, и хозяйки взимали за аренду не такую уж высокую плату.
Калли не понимала, откуда, ну откуда у нее столько терпения, как ей удается все спокойно и достойно принимать, ко всему привыкать? Совсем недавно Калли жила в шикарном особняке, ей угождали прислуги, а теперь она обустраивается в комнате, в которой даже прислуга не согласилась бы жить. У Калли в голове не укладывалось, как они вчетвером будут делить эту комнату, как будут готовить на общей кухне, как долго будут привыкать к постоянному надзору щепетильных хозяек? А еще ей придется спать с братом, так как в комнате всего две кровати… Однако Калли была уверена в том, что, как бы тяжело ни было, ее семье удастся прижиться в этом новом, чуждом мире и обрести нечто похожее на счастье.
И вот она, как могла, обустраивала скромненькое жилище для своей семьи: безмятежно раскладывала вещи, двигала шкафы (в комнате было два шкафа: книжный и для вещей), делая из них перегородки и организовывая таким образом общие и личные зоны жильцов. Благо квартира располагала двумя ванными, и хозяйка полностью отдала в их пользование одну из них. Калли открыла ванную и невольно вскрикнула. Толстый, обрюзгший мужик стоял у раковины и мыл… пупок. Это был Харпер Дил.
– Простите… – вырвалось у Калли.
– Ничего. Не смущайся. Мы ведь теперь не чужие люди, правда? – Харпер отвлекся от своего пупка и осмотрел девушку премерзким взглядом. – Я рад, что у меня появилась такая симпатичная соседка.
– Мистер Дил, а что вы здесь делаете?
– Странный вопрос. Я здесь живу. – Харпер захохотал, да так громко, что, казалось, вот-вот рухнет потолок.
– Миссис Гарвинг выделила нам эту ванную. Я думала, вы знаете.
– Вам? – нахмурился Харпер.
– Да. Нас четверо, и мы будем пользоваться этой ванной, а в вашем распоряжении хозяйская.
Харпер вдруг помрачнел, весь его псевдодружеский настрой исчез восвояси:
– Ты что же, думаешь, что можешь командовать мной?! Я здесь уже пять лет живу, между прочим!
– Поздравляю вас, это великое достижение. Но я лишь донесла до вас решение хозяйки. По-моему, оно справедливое.
– Ха! Справедливое! Да черта с два! Аристократы долбанные, считаете нас плебеями и понукаете нами! Ну нет уж, деточка. Вы здесь – никто! И вы будете жить по моим правилам!
– С чего бы? Это не ваша квартира!
– Не моя. Но скоро ты поймешь, что я здесь имею кое-какое влияние. Так что дружи со мной, деточка, – осклабился Харпер. – Так уж и быть, я позволю вам пользоваться этой ванной. Только вещи мои не трогайте! Я выделю вам вот этот уголок, устраивает? – Харпер указал на маленькую полочку в углу, которая должна была уместить все предметы гигиены целой семьи, в то время как в его распоряжении были три таких же полки в другом углу и два шкафчика под раковиной. – Ну, конечно, устраивает! – и снова последовал громкий, издевательский смех.
Калли мысленно послала его к черту и отправилась к Рут Гарвинг – старшей хозяйке. Она делила с дочерью самую большую комнату в квартире.
– Миссис Гарвинг…
– Что? Не успела въехать, а уже начались какие-то проблемы?
Калли поняла, что та слышала ее спор с Харпером.
– Понимаете ли…
– Нет! Я не желаю ничего слышать! У меня голова болит! Очень сильно… Дождись мою дочь и с ней все обсуди.
– Хорошо, – спокойно ответила Калли, поразившись своей выдержке.
– Да, и еще, – остановила ее Рут. – Тебя разве не учили стучать в дверь, перед тем как войти? Вот уж не думала, что богатенькие бэллфойерские девочки обделены знаниями о правилах приличия.
Рут безумно льстило то, что у нее поселились люди из высшего сословия. Она не упускала шанса позлорадствовать, поэтому частенько вставляла вот такие сложносочиненные фразы, которые, как ей казалось, убеждали ее собеседника в том, что она не пальцем деланая и может дать фору светским людишкам. Калли веселила эта показная манерность.
– Извините, миссис Гарвинг, – сказала она, снисходительно глядя на Рут.
Немного погодя в комнату Калли зашла Долли Гарвинг – дочь Рут.
– Ну, что у тебя стряслось?
– Долли, мистер Дил не хочет уступать нам ванную, а ведь мы договорились, что…
– Ну не хочет, значит, не хочет. Что мне сделать?
– Как что? Вы же хозяйка. Вы должны поговорить с ним, напомнить ему, кто в этом доме главный.
– Мистер Дил – славный человек и мне бы не хотелось портить с ним отношения. Неужели это принципиальный вопрос? Я понимаю, у вас, в вашем доме в Бэллфойере, – эти слова были произнесены с едкой насмешкой, – была личная ванная даже у подвальных крыс, но у нас, простых смертных, все иначе. И ты либо привыкай, либо съезжай.
– Долли, а мы ведь съедем. Не пугай меня.
– Ради бога! Только вряд ли вам удастся снять что-нибудь за такую же цену. Мы ведь вам сделали приличную скидку и разрешили заплатить через месяц, не так ли?
Калли молча согласилась. Долли права, эта комната – единственное, на что они могут рассчитывать, им ни в коем случае нельзя упускать этот шанс. Да и к тому же совесть уже не позволяет ей стеснять Фоксов. Долли улыбнулась, удовлетворенная своей победой и окрыленная властью, а
