Любовь пахнет понедельником - Соня Субботина
– Не поверишь, учиться, – Ева закатила глаза и попыталась сдержать чих, но не вышло.
Откуда-то раздался недовольный голос Кати:
– Кто болеет, надевает маску или сидит дома, чтобы не заражать всю группу! Впереди контрольные, лично я не собираюсь ничего отрабатывать.
На этот раз глаза закатила Лиза. Ева усмехнулась, уходить домой она не собиралась. Не только Кате не хотелось пропускать колки. При одном только упоминании отработок у Евы скрутило живот. К сожалению, врач на приёме не имеет права сказать: «Извините, я не знаю, что с вами, видимо, я болела, когда мы изучали патологии дыхательной системы» или «Ой, я не могу вам подобрать гипотензивный препарат, у меня по этой теме два». Поэтому каждый пропуск или неуд сопровождала необходимость тащиться вечером в институт на кафедру и сидеть в очереди, чтобы убедить преподавателя, уже давно уставшего от таких, как ты, что ты знаешь эту тему. Ева даже немного гордилась, что в течение первого года обучения ни разу не была на кафедральной отработке, и собиралась продолжать в том же духе. К тому же пойти сейчас домой означало для неё остаться один на один с мыслями о нём. Опять.
– Знаешь что, это ты кому-то другому рассказывать будешь. Учиться. Ну да, конечно, английский и биоэтика – два самых важных предмета в меде, после физкультуры, конечно же. Опять всё за тебя разруливать, – Лиза нахмурилась.
– Да в смысле опять, когда такое было?
– Было, и не надо спорить, – подруга обернулась, начала искать глазами старосту. – Катя! Если не хочешь заболеть, прикрой Еву, не говори, что её нет на биоэтике. Пожалуйста!
– Без проблем, с вас шоколадка, – Катя за смехом скрыла своё недовольство и вернулась к разговору с подружкой. Значит, на биохимии Садовской не будет. Хорошо, очень хорошо. Возможно, это её шанс наконец-то заполучить внимание Ильи Александровича, для которого она по-прежнему оставалась пустым местом.
– Вали домой, пока тебя тут никто не видел, а лучше сразу в поликлинику, – Лиза повернулась обратно к Еве, – английский всё равно никого не заставляют отрабатывать.
К тому моменту, как Ева добралась до студенческой поликлиники, ей стало хуже. Горло заболело так, будто кто-то не переставая тёр его наждачной бумагой, глаза начали слезиться, появился насморк. Милая женщина-терапевт открыла больничный, выписала лекарства и назначила дату следующего приема. Сколько всего придётся отрабатывать, Ева поняла, только когда добралась до дома. Да и к тому же как раз на этой неделе стояли колки по гисте и анатомии. Ей захотелось плакать. Пропуск пар всегда сопровождался стрессом, а пропуск контрольных… Ева не хотела, но не могла об этом не думать.
Она честно попыталась отнестись к больничному как к дополнительным каникулам у первоклашек и уделить немного времени себе любимой и своим мыслям, но это означало, что она опять непроизвольно начнёт думать о нём. Разговоры с ним каждый раз заставали её врасплох. Вчера он предложил ей свою кожаную куртку, но она отказалась: не хотелось потом быть обязанной чем-то. Сейчас Ева, конечно, думала иначе. Горло ужасно болело, когда она растворяла таблетку для полоскания и ставила чайник. Шум закипающей воды действовал на нервы, но смог заглушить часть мыслей и перебить внутренний голос.
Перед глазами проносились все сцены с Ильёй Александровичем, начиная с того вечера в клубе. Не считая того момента после пары, ей всё-таки было в чём-то приятно его внимание. В нём даже читались учтивость и своеобразная забота, если, конечно, отбросить все его шуточки и те раздевающие взгляды. Ева очень хорошо разобралась во всех своих вопросах, возникающих по ходу изучения нового материала, только потому, что Илья Александрович постоянно интересовался, всё ли ей понятно. Однако Еве было немного неловко и не по себе от этого. Во-первых, летние воспоминания были ещё свежи и всплывали перед глазами вне зависимости от её желания. Красный коктейль, голубая подсветка, её любимая песня, которую она теперь вряд ли сможет когда-нибудь снова переслушать, туман перед глазами, звон в ушах… Чем он её так зацепил? Почему она пошла следом? Во-вторых, вся группа теперь понимала, что что-то точно происходит. Или уже произошло. Плана действий у неё по-прежнему не было.
Ева не заметила, как фокус её мыслей сместился на другого Илью. В последние месяцы отношений её тогдашний парень откровенно забил на свою девушку, поэтому она и забыла, как это, когда тебя замечает кто-то, кроме друзей. Казалось, что приезды из Москвы в родной город для него какая-то пытка. Ему было тяжело слушать рассказы о парах и предстоящих экзаменах, он не настолько фанател от учёбы в институте. Илья, в отличие от своей, на тот момент, девушки, поступил для галочки. Причём больше для родителей, чем для себя. Он был уверен в своём будущем и знал, что ему уже пригрето местечко в родительской компании. Да и как можно думать об учёбе, когда ты наконец-то выбрался из маленького городка и теперь один движешься в бешеном ритме мегаполиса, а рядом нет ни родителей, ни девушки, чтобы тебя в чём-то ограничивать? Поэтому он сразу предпочёл клубную жизнь и свою немного глупенькую (но только на первый взгляд) одногруппницу. Знал, что отношения с этой девушкой не перерастут ни во что серьёзное, но всё же решил познакомить её со своими родителями именно в тот день, когда расстался с Евой. У него не было злого умысла, но он даже не думал, насколько серьёзно это ранит его уже бывшую. Он давно уже не думал о её чувствах. И не мог даже предположить, что своим поступком запустит целый каскад событий, который изменит не одну судьбу.
Ева была слишком наивна, чтобы понять, что где-то там, в паре сотен километров, её Илью весь год радует другая. И что именно Ева стала третьей лишней. О ней она узнала только потом, от общих друзей. После чего провела не один вечер за просмотром фото этой девушки, всё время сравнивая себя с ней. Стройная, высокая, с острыми чертами лица, Еве она казалась настоящей моделью и знатно пошатнула, сама того не ведая, её самооценку. Именно нужда в том, чтобы почувствовать себя снова желанной, хоть с кем-то, хоть недолго и мимолётно, толкала Еву на очередной поход в клуб, в объятия очередного незнакомца. Она осталась такой же глупой и доверчивой, эта черта характера никуда не исчезла, и ей сейчас было тяжело определить намерения её нового преподавателя. Ей не нравилось, что она так много думает о нём,
