Книга жизни [сборник] - Владислав Иванович Авдеев
– Не бойся, не отсохнет, но если увижу ваших пизденышей рядом с Витей – пришибу. Да он и сам не захочет с такими якшаться.
Но получилось все наоборот. Они: Андрей Морбе, Витя Бердников, Света Ожигова и Алеша Томбусов – стали неразлучными друзьями. И когда приходили к Бердниковым, тетя Оля всегда старалась чем-нибудь угостить. Она была очень доброй женщиной.
Смерть Сталина застала неразлучную четверку в третьем классе. Томбусов запомнил на всю жизнь плачущих взрослых – это было страшно. Было ощущение всеобщего горя, казалось, нет ни одного человека, который бы не оплакивал Сталина. Еще говорили, что враги могут поднять голову, и им надо дать достойный отпор…
И вдруг, возвращаясь из школы, четверка услышала, как бабка Смольникова сказала:
– Слава Богу, сгинул антихрист, нерусь проклятая. Услышал Господь наши молитвы…
Ребята застыли от удивления, оказывается, враги были и в их деревне. Четверка стала ходить и прислушиваться, о чем говорят взрослые, но больше ничего ТАКОГО не услышали. Выходило, врагом была только Смольникова. И нужно было ей как-то за это отомстить. Хотели сначала из рогатки выбить стекла, но потом придумали другое.
Бабка Смольникова жила одна в покосившемся домике с высоким крыльцом. Да еще прижился у нее Дружок, огромная, бестолковая дворняга. И вечером, как стемнело, ребята облили Смольниковой крыльцо водой. Бабка была глуховата, а Дружок, вместо того, чтобы поднять тревогу, все норовил лизнуть кого-нибудь в нос.
А утром Томбусов услышал, как соседка говорила его матери, мол, умерла бабка Смольникова. Поскользнулась на крыльце, ударилась головой, и много ли надо старому человеку. Наверное, воду на крыльце пролила, надо бы ей убрать сразу, да, видать, забыла…
Никто в деревне и подумать не мог, что можно сделать такое нарочно.
Прошло пятьдесят лет, а перед глазами Томбусова – словно он был, присутствовал при этом – падающая с крыльца Смольникова. И не подбежать, не поддержать, не спасти, не повернуть время вспять, не упасть в ноги, не попросить прощения.
Пьеро
Все началось с того, что предприятие, где работал Юткин, оказалось на грани развала, и задолженность по зарплате достигла восьми месяцев. Но Юткин, как и миллионы россиян, находящихся в таких же условиях, исправно ходил на работу и ходил бы еще долго, да не вытерпела жена Варвара:
– Ну и сколько ты еще будешь задарма работать? Мужик ты или не мужик? Другие как-то крутятся, торгуют, работают на частных предприятиях, а ты, как робот или раб, зациклился на своей работе и ничего не видишь. У нас дочь в институте, если не вышлем денег – отчислят.
– Не один же я работаю. Да и потом, все равно когда-нибудь наладится. Аванс ведь иногда дают, да и по чековой кое-что можно взять.
– Аванс? Пятьсот рублей за полгода. Это аванс? А по чековой – непропеченный хлеб из вашей столовой и все. Наладится… Когда? Ты газеты почитай, там черным по белому написано: наладится через двадцать лет…
Жена говорила и говорила, но Юткин отмалчивался. Он привык к своей работе и не хотел ее бросать, лет двадцать пять назад после окончания техникума он устроился на ремонтный завод нормировщиком, потом стал мастером токарного цеха и на этой должности проработал уже двадцать один год. Юткин был из той породы людей, которые звезд с неба не хватают, но отличаются добросовестностью и трудолюбием. Они хорошие исполнители, но никак не организаторы.
Варвара и на следующий день вернулась к этому разговору – теперь каждый день после ужина разговоры о непредприимчивости Юткина были заместо десерта. И Юткин сдался, уволился с предприятия, и жена пристроила его торговать овощами на рынке. Торгуя, Юткин думал не о прибыли, а о том, как бы не обмануть покупателя, – его весы явно не довешивали. Хозяин, азербайджанец с пышными усами, проследив за Юткиным, возмутился:
– Дорогой, ты почему так делаешь? У тебя на весах кило двести, а ты берешь деньги за килограмм. Ты вешай килограмм, а бери за кило двести. Зачем торговать пошел, не понимаю. Совсем не понимаю.
На следующий день Юткин взял с собой безмен и проверил весы, как он и думал, весы не довешивали двести граммов. Сказал хозяину, тот вытаращил глаза:
– Дорогой, я тебя звала? – от волнения Гейдар забыл русский язык. – Ты сама пришла. Твой жена меня целый день уговаривал. Иди, пожалюста, иди…
Юткин долго бродил по осеннему городу, городу, сразу как-то ставшему чужим, который жил и веселился, и которому было наплевать на Юткина. Такого безысходного одиночества Юткин еще не испытывал.
А дома новость: за неуплату отключили телефон.
– Ничего, – не унывала Варвара, – Гейдар обещал расчет в конце каждой недели. Как получишь, сразу схожу на телефонку.
– Я не получу, – через силу выговорил Юткин, глядя в сторону.
– Как не получишь? – удивилась Варвара.
– Он меня выгнал.
– За что, что ты натворил? – всплеснула руками жена.
– Сказал, что весы его врут, я не могу обвешивать людей, – промямлил Юткин, почему-то его самые веские доводы всегда меркли под взглядом Варвары.
– Он не может! Люди добрые, – подняла руки Варвара, – поглядите на него. Он не может. Миллионер несчастный. Телефон отключили, обещают перекрыть газ, дочку вот-вот выгонят из института, а он не может. Ты же мужик! Боже мой! – Варвара не могла успокоиться целый вечер и даже в постели продолжала укорять мужа. Юткин притворился спящим – это все, что он мог сделать.
Последующие два дня Варвара подыскивала мужу работу: «Ты лучше сиди дома, а то сунешься не туда». Эти два дня измотали Юткина, по привычке он вставал рано, то есть день начинался как обычно, но тут же привычный ход его прерывался – потому что в РАБОЧИЙ день не надо было идти на работу. Ощущение было такое, словно он прогуливал.
Варвара пристроила Юткина на частное предприятие, там уже работал муж одной хорошей знакомой. Знакомая и попросила взять Юткина. Предприятия как такового пока не было, цех по сборке мебели еще только строился, устанавливали импортные станки, тут же ремонтировали само здание. Предприниматель обещал после раскрутки хорошие деньги. Два месяца работали с утра до позднего вечера, понимали, чем быстрей пустят производство, тем быстрей пойдут живые деньги. Но, увы, когда цех был готов к работе, его сожгли. Видимо, те бритоголовые, накачанные парни, что перед этим предлагали предпринимателю за определенную сумму свою защиту.
Юткин кинулся на родное предприятие. Тут надо сказать, что за эти два с половиной месяца Варвара наняла хорошего адвоката, и тот за двадцать процентов от суммы, что задолжал завод Юткину, выбил эту сумму. И когда Юткин заявился и
