Ничего, кроме личного - Лана Барсукова
– Вообще-то я вегетарианец, – смутился Антон.
– Стоп! Так ты ж плов у моей сестры только так наяривал!
– Это был исключительный случай. Чтоб не обижать хозяйку, – смутился Антон.
– Ну вот и сейчас исключительный случай. Чтобы не обижать меня, – Тихон захохотал. Было видно, что он сегодня в хорошем настроении. – Слушай, а как ты в вегетарианство вляпался?
– Это долгая история. Когда мы с женой жили на Тибете…
– Да иди ты! На Тибете? Как тебя туда занесло?
– У меня жена этим увлекается, – смутился Антон. – Говорит, что все болезни от внутренних переживаний.
– Стопудово! – поддержал Тихон Ерофеевич.
– Она практикует, через социальные сети набирает клиентуру, лечит людей, корректируя их душевный настрой.
– Это как?
– Ну вроде как худоба от чувства вины, когда человеку хочется спрятаться от всех. А полнота от чувства обиды, она изнутри распирает человека.
– Ловко! Типа если у человека геморрой, то это потому, что он по жизни задний ход дает? Геморрой от заднего хода? – Тихон Ерофеевич засмеялся так громко, что за соседним столиком неодобрительно посмотрели на них.
Антон еще больше ссутулился, а Тихон Ерофеевич продолжал смеяться. Антон с завистью посмотрел на него: сразу видно, что геморрой Тихону Ерофеевичу не грозит, он никогда не даст задний ход. Не то что он, Антон. Странно, что у него до сих пор нет геморроя.
Словно прочитав его мысли, Тихон Ерофеевич без всякого перехода спросил:
– А тебе, Антоша, не надоело задний ход включать? Так и до геморроя недалеко.
– Что вы имеете в виду?
– Твою карьеру, деньги и вообще. – Тихон Ерофеевич резко стал серьезным. – Может, пора уже серьезным бизнесом заняться?
– Меня там только и ждут, – усмехнулся Антон.
– А если ждут?
Повисла пауза. Антон внимательно смотрел на Тихона Ерофеевича, но не заметил подвоха или иронии.
– Вы что-то конкретное имеете в виду?
– А я когда-нибудь тебя на пустые разговоры звал? – Тихон Ерофеевич перешел на шепот. – Помнишь, как ты подзаработал на моих схемах?
– Помню, я вам благодарен…
– Не мельтеши! Я про то, что у нас с тобой получался неплохой тандем. Почему бы нам не продолжить?
– Сейчас с обналичкой строго стало, я в этом больше не хочу участвовать, слишком рискованно, – сгорая от стыда за свою неблагодарность, ответил Антон.
– Без тебя знаю. Не о том речь. Я предлагаю тебе абсолютно законную тему. От первой до последней буквы.
Их прервал официант, устанавливая блюдо с каре ягненка. К нему прилагалась батарея разных закусок и салатов. Вино решили не заказывать из-за жары.
Антон подумал, что случай исключительный, и вегетарианство не обидится, если его отправят погулять на день. Он радостно втягивал аромат жареного мяса. Тихон Ерофеевич наблюдал за ним с легкой усмешкой. «Все вы такие, вегетарианцы хреновы: за свои деньги капусту грызете, а на халяву и мясо не грех пожрать».
– Готов выслушать?
Антон кивнул. Рот был занят мясом. Лена приучила его тщательно пережевывать пищу.
– Опускаю подробности, как так вышло, но в закромах Родины остался один неоприходованный объект. И это неправильно, потому что линия партии, не колеблясь, направлена в сторону рынка. Объект должен стать частной собственностью. Таково веление времени.
Антон снова кивнул.
– И весь вопрос в том, кому он достанется. Как думаешь, кому?
Антон спешно проглотил и неуверенно ответил:
– Тому, кто победит на конкурсных торгах. Кто даст большую цену.
– Садись, пять! А если на торгах не будет желающих? Если только одной фирме интересен этот объект? Тогда по какой цене?
– По стартовой. По остаточной балансовой стоимости. Но только, Тихон Ерофеевич, это значит, что объект непривлекательный. Раз он никому не нужен.
– Вот тут ты не спеши. Объект нормальный. Можно сказать, козырный.
– Почему тогда на него покупателей нет?
– Это тебя не касается. Нет и все. Это не твоя забота и не твоя область ответственности. В мире разделение труда еще никто не отменял.
– А моя зона ответственности тогда какая? Чем я могу вам помочь?
– Ты его купишь.
Антон закашлялся.
Он выпучил глаза и начал беспомощно бить себя по загривку.
Тихон Ерофеевич брезгливо отвернулся и сделал знак официанту. Тот подбежал и хорошенько треснул Антона по спине. Это помогло. Тяжело дыша, Антон приходил в себя, переваривая услышанное.
– Ты водички попей, – сказал ему Тихон Ерофеевич. – Можно продолжить? Так на чем мы остановились?
– На том, что я куплю объект, на который не будет других претендентов. Но у меня нет денег, – обрадовался Антон. – А кредит моей фирме ни один банк не даст, потому что я на грани банкротства.
– Кредит не понадобится. Я тебе займу.
Антон потрясенно молчал. Его нос удрученно повис. Его «самоотвод» не сработал.
Тихон Ерофеевич продолжил:
– На мои деньги ты купишь объект. И начнешь им рулить. Я тебя вниманием не оставлю, не боись. Все бюрократические решения будут приниматься исключительно в твою пользу. Твоя задача будет держать паруса, а моя – нагнать в них ветра. Бизнес будет прибыльным, в этом даже не сомневайся. Как-то так. Понял?
Антон кивнул, но как-то неуверенно.
– А потом?
– Потом, когда придет срок, ты мне его вернешь. И все. Я стану законным владельцем, а ты свободным и, заметь, небедным человеком.
Антон налил себе воды, медленно выпил, растягивая каждый глоток. «Думает», – сообразил чиновник.
– Тихон Ерофеевич, зачем вам я? Купите сами!
– Я – слуга государев, мне не положено, – усмехнулся тот.
– Тогда на жену оформите.
– Я не женат, – холодно ответил собеседник.
– Тогда на сестру.
– Чтобы меня разные блогеры на части порвали? Сестра чиновника, домохозяйка, купила по начальной стартовой цене прибыльный промышленный объект. А торги курировал ее брат. Какое совпадение! Пять миллионов просмотров! Ты на что меня подписываешь?
– Я не подписываю, просто предлагаю варианты.
– А не надо ничего предлагать, надо исполнять.
Антон еще ниже опустил нос и сказал исподлобья:
– Тихон Ерофеевич, я очень ценю ваше доверие, но, пожалуй, вам лучше найти для этой роли другого человека.
Он бы ушел, но побоялся показаться невежливым. Все-таки его пригласили, каре ягненка заказали. И Антон остался сидеть, повесив нос.
– Смешной ты человек, – легко и небрежно начал Тихон Ерофеевич, – отказываешься от предложения, даже не дослушав его.
У Антона немного покраснел кончик носа. То ли от стыда за свою недотепистость, то ли от первых признаков жадности.
– Условия таковы, – продолжил Тихон Ерофеевич, – пока объект числится за тобой, ты получаешь пятую часть прибыли. Остальное – мое, это честно.
Антон округлил глаза.
– Это то, что касается прибыли. Теперь о твоей зарплате как генерального директора.
Тихон Ерофеевич, совсем как в кино, взял со стола салфетку и что-то написал на ней. Свернул салфетку и придвинул к Антону. Тот смущенно взял ее и, предварительно оглянувшись по сторонам, раскрыл.
На салфетке был нарисовал Волк из «Ну, погоди!».
Тихон Ерофеевич взорвался от смеха.
– Ты бы… себя… видел, – утирал он слезы, – как Штирлиц… ой, не могу.
Антон в замешательстве убрал салфетку в карман. Он не знал, смеяться ему или плакать.
– Зарплату твою потом обсудим, не обижу, – отсмеявшись, сказал Тихон Ерофеевич.
– И все-таки вынужден отказаться, – задумчиво сказал Антон. – Вот
