Убийства во Флит-хаусе - Люсинда Райли
– Миссис Кавендиш, я понимаю, вам сейчас не до расследования, но вы наверняка хотите узнать, как и почему Чарли умер.
Лицо Адели смягчилось, она кивнула.
– Вы правы. Конечно, хочу. Прошу, приступайте. Давайте с этим покончим.
По мере того как Адель рассказывала, начинал вырисовываться портрет богатого и довольно избалованного подростка.
– Я больше не могла иметь детей, и мы позволяли ему слишком многое; это, наверное, естественно.
– Они с отцом ладили?
– Уильям был разочарован тем, что Чарли не блистал в учебе. Его непоступление в Итон стало большим ударом. Муж всегда считал Чарли просто лентяем. – Адель вздохнула. – Пожалуй, справедливо считал. Чарли выручало обаяние. Он любил спорт и направлял энергию на общение и развлечения, жил в свое удовольствие. Теперь я этому в известном смысле рада.
– То есть отношения Чарли с отцом были несколько натянутыми?
– Чарли хотел поступать в Мальборо, куда подались многие его товарищи по школе, но Уильям отказал. Назвал колледж чересчур либеральным. Хотите знать правду? Думаю, Уильям отправил Чарли в Святого Стефана в наказание за то, что сын не поступил в Итон. Меня все устраивало, я сама родилась и выросла в Норфолке. Это достойная школа, хотя признаю – она не столь высокого уровня, как хотелось бы.
– По-вашему, Чарли был там счастлив?
– Не особенно, нет. – Адель вновь вздохнула. – Он воспринимал пребывание в Святом Стефане как провал, считал себя неудачником. На Рождество Чарли приезжал домой – тогда я видела его последний раз – и все твердил, что ждет не дождется выпуска.
– Собирался поступать в университет?
– Да, хотя… – Адель поднесла руку ко лбу. – Господи, все так сложно. Перед отъездом Чарли в школу они с Уильямом поругались. Чарли хотел сделать годичный перерыв, как сейчас принято, – пока не знал, чем заняться в жизни, и собирался отложить подачу документов в университет на год, до своего возвращения.
– Чтобы обдумать карьерное направление? – подсказала Джаз.
– Совершенно верно. Уильям вышел из себя, обозвал Чарли тунеядцем. Муж всегда считал, что сын пойдет по его стопам в юриспруденцию, но у того оказалось другое мнение.
– Это было три недели назад? Чем закончился спор? Они до чего-нибудь договорились?
– Нет. – Адель покачала головой. – Увы. Уильям заявил, что не оплатит Чарли годичных каникул, если тот сперва не поступит в университет. В начале января я отвезла Чарли назад в школу. – Адель разглядывала свои ладони. – С тех пор отец с ним не разговаривал.
– Теперь ваш муж, наверное, из-за этого очень расстроен?
– Без сомнения; хотя по нему не заметно. – Адель посмотрела на Джаз. – Традиционная выдержка, крепкий характер и все такое прочее… Однако в глубине души Уильям любил Чарли до умопомрачения, я знаю. Они были очень похожи: волевые, упрямые. Потому, видимо, и ссорились часто.
– Когда вы отвозили Чарли в школу, как он держался?
– Был тише обычного, по понятным причинам.
– Миссис Кавендиш, я должна задать страшный вопрос, – медленно проговорила Джаз. – Однако не задать не могу. Учитывая ссору между отцом и сыном и ощущение Чарли себя неудачником, мог ли он намеренно лишить себя жизни?
Адель в ужасе уставилась на Джаз.
– Вы спрашиваете, не совершил ли Чарли самоубийства из-за ссоры с отцом? Нет! Ни в коем случае! – Адель яростно помотала головой. – Если бы вы встретились с Чарли, то поняли бы. Его проблемы с отцом были следствием Чарлиной жажды жизни, а не страха перед ней. Таких активных и энергичных людей еще поискать!
Остатки сдержанности рухнули, и Адель Кавендиш разрыдалась. Вынула из кармана платок, высморкалась.
– Простите, но мысль о том, что Чарли лишил себя жизни… это уже слишком.
– Извините меня, миссис Кавендиш, я обязана была спросить, – мягко ответила Джаз. – Полагаю, коронер рассказал вам, что Чарли умер от анафилактического шока, вызванного аллергической реакцией на аспирин?
– Да, коронер звонил Уильяму вчера вечером.
– Тогда… – Джаз помолчала. – Самоубийство могло бы все объяснить, вам не кажется?
– Нет! Совсем не кажется! Чарли так не поступил бы. Он принял таблетки по ошибке, никак иначе.
Джаз подождала, пока Адель вновь высморкается и спрячет платок в карман, затем уточнила:
– Чарли точно знал о своей аллергии на аспирин?
– Конечно. Мы вбили ему это в голову. Сами узнали, когда сыну было пять. У него поднялась температура, и я дала ему жаропонижающее на основе аспирина. Через пару минут Чарли начал задыхаться, забился в судорогах, очень страшно. К счастью, «Скорая» успела вовремя, и его реанимировали, но он был на волосок от смерти. Именно тот случай запустил эпилепсию – так часто бывает, – с тех пор Чарли ежедневно утром и вечером принимал таблетки для предотвращения приступов и обходил десятой дорогой аспирин.
– В крови была обнаружена доза, эквивалентная двум таблеткам аспирина. Следов борьбы не имелось, поэтому версию о том, что Чарли заставили принять лекарство силой, можно отбросить.
– Он пил?
– Доза алкоголя в крови говорит всего лишь об одной пинте пива, так что пьян ваш сын не был.
– Уж лучше бы, наверное, был, – задумчиво проговорила Адель. – Неизвестно, что ему довелось пережить в последние минуты. Жуткая смерть. Да еще в одиночестве…
Джаз дала Адели возможность собраться, спросила:
– Миссис Кавендиш, имелись ли у вашего сына враги, недоброжелатели? Не упоминал ли он кого-нибудь из школы – одноклассника или учителя, к примеру?
Адель ответила не сразу:
– Уверена, что недоброжелатели у Чарли имелись. Сильные личности вызывают у других враждебные чувства, согласны?
Джаз кивнула.
– Хотя, если вы спрашиваете, убил ли кто-нибудь Чарли… Нет, это вздор!
– У Чарли была девушка?
– О, у него было много девушек. – Адель слабо улыбнулась. – Они регулярно приходили и уходили, так и положено, когда тебе восемнадцать и ты красив. Совместное обучение, пожалуй, единственное, что нравилось Чарли в Святом Стефане.
Джаз убрала блокнот с ручкой в портфель.
– Что ж, пока на этом все. Спасибо за помощь, миссис Кавендиш. Я сделаю все, чтобы разобраться в произошедшем с Чарли, обещаю.
– Ответы нужны Уильяму. Мне же просто нужен сын. – Адель встала. – Хочу выпить, – добавила она, словно про себя.
Джаз проследовала за хозяйкой к выходу из гостиной.
– Вы не возражаете, если я взгляну на комнату Чарли? Это поможет мне его лучше узнать.
– Конечно, не возражаю.
