Эд и Шут знает кто - Эдуард Вячеславович Поздышев
– Про палец не забудь! – оскалился амбал улыбкой терминатора. – Глядишь, и не заблудишься.
* * *
Выехав из подземки, я чуть не врезался в перегородивший мне путь шлагбаум. Там всё было впритык, двор практически отсутствовал, и за постом охраны почти сразу начиналась территория гипермаркета. Меня пропустили. Но, проезжая мимо ворот огромного магазина, я почему-то вспомнил про тот магазинчик, где мы некогда подрабатывали с Шу́том. При мысли о старике у меня что-то ёкнуло внутри, словно переключился какой-то тумблер. И вмиг исчезли тревожные чувства, которые я столь тщательно пытался, но так и не смог до конца заглушить, беспробудно предаваясь утехам в таинственном небоскрёбе. И стало вдруг ясно, как день, что дед вовсе не был причастен ко всей этой призрачной хрени. И, возможно, всё дело во мне, и только мне одному суждено теперь было разобраться в происходящем во вне ли, во сне или, может быть, лишь в моей голове. Но для этого мне надо было ехать неизвестно куда, неизвестно зачем, непонятно в какой реальности – да и реальности ли?
Правда, вскоре от всех этих мыслей меня окончательно и бесповоротно отвлекли два неожиданных и не очень приятных приключения. На светофоре, задумавшись, я пересёк стоп-линию и остановился на переходе, создав препятствие пешеходу. И переходившая дорогу беременная женщина, подойдя к машине, со всей дури ударила пятернёй по капоту и что-то гневно и грубо выкрикнула. Затем я слишком поздно заметил выезжавший с парковки автомобиль и потому не успел его пропустить. Из авто тотчас выскочили мужик со своей спутницей и тоже принялись кричать. Когда же я попытался что-то вякнуть в своё оправдание, они дружно перешли исключительно на мат, а мужик ещё и сорвался с места, чтобы, ясное дело, набить мне мою наглую морду. И мне ничего не оставалось, как с необычайной ловкостью и проворностью смело дать по газам.
Чуть позже, переводя дух на обочине, я долго и мучительно размышлял на тему слогана «бери от жизни всё». «Да и как можно, – думал я, – что-то взять у живого, если он отдавать не хочет? Может быть, мне всё-таки надо было соглашаться на «мерина»?» И почему-то вспомнился один молодой батюшка. Как он сетовал: «Что за дела! Я им говорю. Они кивают. А исполнять не хотят!» И ещё подумалось: «Так что же легче – там молиться или здесь брать?».
И мне расхотелось ехать в тот магазин. Я зашёл в первый попавшийся и купил себе костюм, что пришёлся по вкусу.
* * *
Впрочем, Жора не стал лезть из-за этого в бутылку. Он просто выхватил пистолет, чтобы всех замочить – ну, тех, кто оставил вмятину на капоте. И я, кажется, впервые тогда осознал, в чём заключается высокий смысл этого великого чувства – хотеть и брать. Но успел лишь прихватить бутылку вискаря, чтобы как можно скорее свалить оттуда на работу. Настала, знать, пора исполниться и моей мечте!
* * *
Прежде я никогда не садился за руль пьяным. Не смог и тогда. Вот что за натура – всегда первым здороваться!
Сам притормозил у поста ГИБДД. Вышел, поздоровался. Попросил, поскольку я выпимши, оставить у них авто до утра. А старлей возьми да и ляпни:
– Вали отсюда, пока не оформил по полной программе! Шастают тут…
– Так давай, оформляй, я же сам к тебе подкатил. Только всё равно ведь не оформишь. Кишка тонка.
– Оформишь вас… Как же… Тоже мне… Хозяева мира… Ё…
– Слушай, мил человек… Помоги, а! У меня деньги есть, много. Сколько пожелаете! Мне не жалко.
– Засунь их!.. Сам знаешь куда…
Но летёха оказался нормальным мужиком. Пар выпустил и успокоился. А я добрёл до своей скамейки. Теперь у меня было много работы. Посидеть, подумать, вмазать – не без этого. Снова подумать. Да прилечь, пожалуй, чтобы удобней думалось. Подготовиться к завтрему. Мечта! На крутой тачке… К моей прынцессе! И как когда-то, в школьные годы – перед экзаменом… А! Перед смертью не надышишься!
Глава десятая
Когда проснулся, была ещё ночь. Я продрог почти до костей.
– На, выпей, – услыхал знакомый голос. – Уже остыл почти.
Дед сидел рядом. В руках он держал кружку с кофе.
– Привет! – сказал я. – Чё ж не разбудил?
– Зачем? У тебя есть холод и голод. Они разбудят.
– Хм, а если не разбудят? Не, насчёт голода и жажды – тут не поспоришь. А вот – холод… Да ещё когда и – с бодуна.
– Следи за собой, будь осторожен, – усмехнулся дед.
– От Цоя тащишься?
– Чего?
– Ничего, проехали. Ладно. А у тебя-то что есть?
– У меня кофе. Выпей.
– С сахаром?
– Какая разница?
– Твоя правда!
– А твоя? – спросил дед, забирая у меня пустую кружку.
– Да, собственно, тоже – без разницы. Подкачу я к ней или не подкачу. Да хоть и на мерсе! Не, конечно, бабло побеждает зло. Но не может скопца превратить в мужчину.
– Ну и зачем тогда? – сказал старик, медленно поднимаясь со скамейки. – Снова грешить?
– Э, а когда это я грешил?
– Спроси у своей совести.
Старик ушёл.
* * *
Я остался. Он не взял меня с собой, потому что и мне что-то мешало пойти за ним. Но я тотчас же догадался, что, и достав из кармана карту, разломал её на части и выкинул в урну. Затем пошёл ещё раз поздороваться со старлеем, чтобы забрать машину. Но там уже не было ни старлея, ни авто, ни даже вчерашнего поста ГИБДД. На их месте из земли торчал остов старой заброшенной часовни, заросший бурьяном.
И, подумав, я решился на новую стрелку с Папой, посчитав, что нехорошо уходить не попрощавшись. Однако внезапно пронзившая мысль о возможной смерти подтолкнула меня сначала навестить деда. И не то чтобы я сильно боялся. Не в этом дело. Наверное, всё-таки в чём-то и прав был дядюшка Фрейд, хоть я, конечно, не фанат его баек про вездесущее либидо. Но как раз чего-то такого мне тогда не хватало, чтоб увидеть мир в каких-то других красках кроме тех, в каких видит его обычный пёс, да к тому же ещё и бездомный.
* * *
За этими мыслями незаметно добрёл до места. Уже и утро забрезжило. Но вместо заброшенного завода там возвышалась многоэтажка, напоминавшая вчерашний небоскрёб. Правда не было ни охраны, ни шлагбаума. Вокруг дома простирался обычный двор. И я увидел располагавшийся неподалёку гипермаркет. Вероятно, накануне я не очень внимательно
