Тонкая нить - Елена Рунгерд
Тяжело ей было решение принять, но характер от мамы взяла: долго терпит, да скоро решает.
После очередной выходки мужа, собрала она свои вещи, пока тот на работе был, и уже на пороге стояла, как он вернулся. Супруг сразу с порога все понял, только в этот раз в ноги падать не стал, а замахнулся и ударил. Да так, что очнулась Надя уже в больнице, рядом нянечка сидит и руку ей гладит: «Очнись, очнись, девонька», — еле слышно нашептывает — «Очнись, милая. Ох, и угораздило тебя с этой семейкой связаться. Видать не местная ты, раз в их сети попалась, наши то девки про них знают да не связываются».
Сознание то возвращалось, то опять уходило куда-то далеко. Наступала полная тишина.
Вдруг, сквозь плотную тишину покоя она услышала какую-то возню и плохо различимые голоса, два из них она узнала. «Куда Вы, выйдите, немедленно выйдите из палаты», — настаивал голос, который она слышала, придя в сознание. «Пропустите, пустите меня, Вы не имеете права меня останавливать, она моя невестка». Голос зловеще шипел, и Надюша невольно съежилась, узнав голос свекрови.
Возможно, у девушки заморгали глаза, или она шевельнулась, и свекровь увидела, что невестка очнулась, потому что в следующее мгновение она услышала то, чего никак не ожидала: «Не вздумай подавать заявление в полицию, пожалеешь! Либо вернешься к моему сыну, либо останешься одна на всю жизнь, не будет у тебя ни мужа, ни детей! Ты мои слова всю жизнь помнить будешь! Никуда тебе от меня не деться!»
В дверях появились еще люди и мужской голос сурово потребовал: «Покинуть помещение! Всем». Почему-то спорить с ним никто не стал. Еще через мгновение все стихло и сознание Надюши снова погрузило её в тишину и безмятежность.
Организм потихоньку восстанавливался. На следующее утро она очнулась уже довольно бодрая и даже почувствовала в себе силу и желание встать. Но нянечка, которая, как оказалось, не ушла после смены домой, а осталась с ней и просидела рядом всю ночь, настояла этого не делать пока не разрешит врач.
«Василий Николаевич у нас хороший, грамотный. Коль скажет, что можно встать — значит можно, а нет, то уж придется еще немного полежать, окрепнуть. Такое перенести, как ты, не каждый может. А ты — молодец, выкарабкалась и в сознание пришла довольно быстро».
Надя огляделась и задумалась. Только сейчас картинка начала складываться целиком. Она вспомнила, как выходила из дома, муж, сильная боль, дальше пустота, а потом чьи-то мягкие, теплые руки похожие на мамины. Еще, вроде, была свекровь, но было это реально или ей причудилось она не понимала.
«Как я здесь оказалась?» — облизывая пересохшие губы, почти шепотом произнесла девушка.
«Ангел хранитель у тебя, девица, хороший. Как из больницы выйдешь, не забудь Николаю Чудотворцу и Святому Петру свечки поставить, поблагодарить, — тепло улыбаясь ответила нянечка, — Если б не соседский мальчишка, неизвестно, что бы с тобой сталось. Николка мимо из магазина шел и увидел, как твой муженек на тебя руку поднял, бегом к отцу побежал. Они через два дома от вас живут. А дед его — Петр Ефимович у нас на скорой работает, раньше врачом был, на пенсию вышел — водителем стал там же на скорой, опыт большой сама понимаешь. Иногда врачи с ним даже советуются какой диагноз ставить. Ты не удивляйся, мы тут в старом городе все друг друга знаем. Вот они-то и вмешались, тебя в машину и к нам. А Василий Николаевич, доктор наш, тебя считай с того света достал. Столько крови потеряла. Спасибо Петру Ефимовичу вовремя успел. Вот только…». Нянечка замолчала. Надя посмотрела ей в глаза и все поняла. Слезинка невольно скатилась по щеке.
«Ребенок?» — спросила Надя.
«Да, милая, не спасти его было. Ну а подробности тебе потом доктор скажет. Отдыхай пока».
Нянечка замолчала. Девушка отклонилась на подушку и закрыла глаза.
«А как Вас зовут? Вы просидели рядом со мной всю ночь?» — вдруг спросила она, повернув голову, — «Наверное, жутко устали?»
Нянечка улыбнулась. Уставшее, не выспавшееся лицо уже немолодой женщины сразу преобразилось: «Павла, люди зовут, кто Паша, кто тетя Паша, а по паспорту Павла Александровна я».
«Красиво! Но необычно для женщины», — заметила собеседница.
«Это сейчас редко, а раньше обычным именем было. А может родители мальчика хотели», — засмеялась, хитро подмигнув тетя Паша.
Было в её имени что-то доброе, теплое, как и в руках, которые помогли Надюше очнуться.
«А почему домой не ушла? — продолжила тетя Паша, — так как же я тебя оставлю в таком состоянии? Мне торопиться некуда, живу одна, дома никто не ждет. Дочка уж взрослая, уехала, далеко живет, в другом городе. — нянечка замолчала на секунду, потом нежным заботливым движением провела по Надины волосам, — ты мне её напомнила, такая же рыженькая!»
«Полежи, не вставай пока, а я за доктором схожу», — засуетилась Павла Александровна. Но в это же мгновение дверь палаты распахнулась и в палату вошел молодой красивый мужчина в белом халате и колпаке.
«Ну, тетя Паша, как тут наша пациентка?» — спросил врач. Голос был таким бархатным, что Надюша даже смутилась.
«Ой, Василий Николаевич! Только за Вами собралась идти. А Вы вот, собственной персоной». Тетя Паша отошла в сторону, уступая место доктору. Изредка она выглядывала из-за его плеча, как-бы давая понять, что она здесь, рядом и поэтому Надя в полной безопасности.
«Доброе утро», — голос действительно был очень приятным и совсем не совпадал с тем, который она помнила, придя в сознание. Когда приходила свекровь его голос был стальным, жестким и непререкаемым. Как оказалось, именно он выставил свекровь из палаты.
«Вы можете говорить? Вы помните кто Вы и как здесь оказались? У Вас есть родственники кроме мужа?» Он задавал вопрос за вопросом, что-то записывал у себя в блокноте. Когда разговор дошел до родственников, Надя сказала, что в этом же городе живет её сестра и, возможно, она её уже потеряла и ищет, ведь муж вряд ли признался, что поднял руку на жену и ту увезли в больницу.
Василий Николаевич что-то написал на листке бумаги, вырвал страницу из блокнота и передал тете Паше, добавив: «передайте Петру Ефимовичу, он поймет, что нужно сделать».
Доктор вновь переключил свое внимание на пациентку. Кудрявые локоны с рыжим
