Сломанный образ - Александр Константинович Эганян
Прошла неделя. Две. И она так и не решилась появиться в университете. Вика, испугавшись её долгого отсутствия, решила узнать, что случилось, и поехала к своей бывшей сестре.
– Что случилось? – с порога спросила Вика.
– Он меня бросил, – ответила Лилия, начав громко и истерично плакать.
– Ну же, перестань. Иди ко мне, – и Вика обняла подругу, успокаивающе гладя её по голове.
Пройдя в квартиру, Лилия начала ей рассказывать всё. И про первый поцелуй, и необычные подарки, и частые свидания, и ту ночь в его доме.
– Прости меня, пожалуйста. Я очень-очень глупая. Я поступила, как самая последняя стерва.
– Так, не надо. Просто ты пойми, что интимная близость не делает людей ближе. И я тебя прекрасно понимаю. Зачастую любовь перебивает дружбу. Тем более, это были твои первые отношения. Так что, сестрёнка, добро пожаловать в страдальческий мир любви, – произнесла Вика, и они вместе засмеялись, как в былые беззаботные дни.
Записка
Глубокая ночь. Я сижу на берегу реки. Она кажется такой чистой и прозрачной, будто это не водоём, а стеклянная поверхность, по которой можно пройти на противоположный илистый берег. Блуждающие звёзды ярко отражаются в воде и создают некую многомерность. Я всегда сюда прихожу, когда моя душа и нутро сваливаются в пропасть.
Когда твой любимый человек, с которым ты знаком несколько лет, изменяет тебе, появляются мысли о предназначении себя в этом почерневшем мире. Шансы на настоящую любовь увязают в густом тумане, и ты ни о чём не думаешь, кроме своего психоза. Именно это со мной и произошло несколько недель назад.
На часах показывает 02:26, и я уже оказался дома. Через тридцать четыре минуты я выпущу пулю прямо себе в сердце. Почему именно в сердце? Потому что это единственный орган, который уже мёртв и ему нечего терять. Я нахожусь в однокомнатной квартире. Ключ в двери повернул на три оборота. Так, на всякий случай, чтобы после выстрела ко мне не сразу бы забежали соседи, а затем врачи.
Остаётся немного времени для написания записки. Сумбурно покопавшись в столе, я нахожу синюю шариковую ручку и чистый альбомный лист.
«Дорогие друзья, я пишу свои последние строки и свою последнюю записку. И да, простите меня за мою откровенную глупость и за ваше, в скором времени, горе. Но это не должно вызывать изумления и недоумения, ведь моё поведение и мои глаза говорили о тоске. Вы бы знали, как я жалею о том, что мои глаза – как распечатанное письмо, которое видят и читают абсолютно все. Я умею лгать, но те, кто знают меня близко, могут понять мой вздор и мою сущность по глазам. Так вот, не об этом. Извините, в первую очередь, те, кто верил, что я выкарабкаюсь из этой ситуации. Но, к сожалению, мне не за что ухватиться в этой среде.
Родные мои мама и папа, прошу прощения. Мне безумно стыдно даже сейчас, когда я это пишу. Вы подарили мне всё, что смогли, и я благодарен вам, но, увы… Пап, пожалуйста, успокой маму после моей смерти. Я знаю, что будет много слёз, но у меня не было выбора. Простите.
Дорогая моя сестричка Ксюша. Тебе только недавно исполнилось двенадцать лет, но мы уже стали настолько близкими людьми, что доверяем друг другу всё, что лучше скрыть от родителей. Главное, запомни – оставайся такой же целеустремлённой и открытой, только тогда ты достигнешь своих целей. Если будешь скучать по нашим разговорам, то просто открой форточку и взгляни наверх. Можешь ничего не говорить – я всё услышу по одному только взгляду.
Мои близкие друзья – Андрей и Лёша. Вы меня всегда выручали, и я вас выручал. Сколько у нас было забавных моментов, сможете сосчитать? Уверен, что нет. Мы вместе прошли путь с пятого класса, когда я к вам пришёл. Помните, как вы меня игнорировали вначале? Было забавно. Вы всегда были на одном уровне с семьёй по значимости для меня. Люблю вас.
И наконец, ты – Соня. Для начала я хочу сказать, что я тебя ни в чём не обвиняю. Просто ответь хотя бы для себя, если не смогла это сделать мне. Почему ты это совершила? Ведь каждый день ты мне говорила, глядя проницательными и горящими глазами, что любишь меня. Мне это казалось таким искренним, что я ни на секунду не сомневался в твоей правде. Но, к сожалению, эта любовь была направлена не в мою сторону. Знаешь, настоящая любовь выражается в дарении всего себя человеку. И я как раз таки отдал тебе не какую-то часть, а всю свою душу. Я жил для тебя. Для твоей жизни. Поверь, я уже могу отличать простое чувство от любви. Чувство рано или поздно уходит, а любовь вечна. Я это понимаю даже сейчас, за пять минут до исчезновения. Ведь я тебя всё равно люблю и…»
В этот момент я положил ручку на стол и глянул в пустоту, представив в голове её образ. На ней нежное платье цвета розового вина, которое определённо обрисовывает её тончайшую талию. Обнажённые руки и нежная шея передают чувственность и пикантность. Длинные и волнистые волосы обволакивают плечи и спускаются по мягкой и гладкой спине. Но самое главное – это глаза, широко распахнутые и искрящиеся, как топазы в непроглядной темноте.
И тут я подумал, что любовь настолько сильна, но в то же время непонятна, что ещё несколько минут назад она готовилась вонзить нож прямо в сердце, а спустя время решила вновь заставить полюбить жизнь и вернуть те чувства. Наверное, всё равно, какая будет это любовь: разделённая или неразделённая, счастливая или несчастливая. Важно, что она у меня есть.
На часах 03:01. «Нет, я не могу это сделать», – подумал я, глядя на пистолет. Мне надо лечь спать и уже завтра всё обдумать на холодную голову.
Проснулся я ближе к полудню и абсолютно ничего внутри не ощущал. Думаю, многие сталкивались с этим, когда в тебе ничего нет. Будто бы ты оставил всего себя ночному рассудку. Но почему-то в голову приходит мысль о том, что наиболее подходящее для меня решение – это религия, и уже через час я оказываюсь на другой окраине города, у храма.
Архитектура этой церкви была эклектичной, соединяя в себе русский и византийский стили. Казалось, что все детали постройки идеальны: полуциркульные арки, вальяжные
