Так становятся кобелями - Рина Макошь
Но легче не становилось. От Ольги было противно. Родители вывесили железный занавес. Игорь растаял в тумане. Паша… Паша вернулся в Шанхай, и у него все хорошо.
Прошло три года. Олег в очередном ресторане пил рюмку за рюмкой, а молоденькая официантка морщила нос каждый раз, когда он подзывал ее к себе. На пятой или на шестой стопке Олег потребовал менеджера.
– Эта девушка… – начал Олег медленно, собирая все силы, чтобы его голос звучал чуть более трезво, чем есть на самом деле. – Маша, девушка Маша. Официантка. Я могу пятнадцать минут ей рассказать, а потом она опять будет еду разносить? Это тысяч сколько будет? Пять? Десять?
Менеджер вскинул белесые брови.
– Прошу прощения, – вежливо начал он, – я правильно понимаю, вы хотите переговорить с Марией?
– Да, она так морщится каждый раз… Она не знает, ну, знаете, почему я пью… а ведь… в общм…
Менеджер вытянулся по струнке. Кивнул со словами: «Одну минуту, подождите, я решу этот вопрос».
Его не было действительно минуту или даже чуть меньше. Лицо вежливое, но не улыбается. Голубые глаза сверкали.
– Знаете, в нашем заведении не принята подобная практика, – начал он. – К тому же вы предлагаете деньги, а это тем более неприемлемо в нашем заведении. Но в связи с тем, что Мария действительно позволила себе вольности в ваш адрес, мы приносим свои извинения. Она только заканчивает стажировку, и ей действительно стоит быть терпимее. Она подойдет к вам в ближайшие пять минут и выслушает все, что вы имеете ей сказать.
И вот она села напротив. Старалась держать вежливое выражение лица, но у нее плохо выходило. Она раздосадована и недовольна. Ее пухлые губки поджаты, веснушки темнели на красных щеках, черные кудрявые волоски выбились из хвоста, взгляд темных карих глаз то и дело соскальзывал в сторону и начинал метать молнии. Но она все время одергивала себя, заставляля слушать. И все меньше отвлекалась. Все чаще округлялись ее глаза.
– И ваши родители так и не простили вас? – тихонько пропищала она, прижимая ладони ко рту.
Олег покачал головой.
– Но они ведь ничего не знают… как они могут?
– А как вы могли? – Олег лукаво прищурился.
Официантка потупила взгляд.
– Я прошу прощения.
– Да ладно, расслабься. Просто водка у вас сегодня странная. Так и тянет рассказать кому-нибудь, хотя три года молчал. Ладно, иди уже, неси счет, а я поеду. Впервые до такси сам дойду.
– Хорошо, – улыбнулась Мария уже без всякой брезгливости, – у вас есть наша карточка?
– Да…
Олег оплатил счет и вышел на улицу. Стоял осенний, прохладный вечер, небо было низким, злой ветер мгновенно освежил и голову, и мысли. Он уже ругал себя за свою болтливость и ехал домой в дурном расположении духа, когда на телефон пришло сообщение.
«Это Маша, официантка. Я осталась под большим впечатлением от вашей истории. Если вдруг вы захотите еще как-нибудь поговорить, мы могли бы встретится, когда я не буду работать».
И дурацкий такой колобочек в конце с распростертыми ручками.
