Валериан Скворцов - Шкура лисы
А напряжение, в особенности постоянное - источник депрессии.
Общепринятое определение депрессии - подавленное психическое состояние, душевное угнетение, при котором окружающее представляется в мрачном виде. Такие настроения кончаются одним - тем, что на жаргоне называется "пофигизм".
Имеющие более или менее регулярные контакты с охраной на автостоянках, при входах на предприятия и учреждения, в том числе и закрытые или секретные, примечали, вероятно, смену внимания и настроений у людей на вахте. Иногда они кажутся сонными, что вообще-то недопустимо, а иногда возбужденными попусту, даже если на лицах профессионально ничего не выражено. Примелькавшихся им людей проверяют едва-едва. Или начинаются необоснованные придирки. Существует и остальная гамма состояний и настроя. Такие явления не случайны, какими бы случайными ни оказались конкретные поводы для конкретного настроя охранных агентов. Кстати говоря, некоторые состояния провоцируются при определенных условиях, например, в дни выплат, праздники основания "родной части", получения очередного чина, скажем, "отцом-командиром" или при необходимости помянуть "того парня". При отслеженном и просчитанном уровне внутренней и внешней культуры членов службы безопасности соответствующий подогрев в их среде "авторитетов" с упором на "боевое товарищество" и бахвальство, на "личные услуги" в разрез с профессионализмом и профессиональной этикой дает ощутимый эффект в разложении оборонительной системы вплоть до её неэффективности.
В службах безопасности действует закон депрессивной тенденции.
Охранная система расслабляется и процесс набирания вялости идет с убыстрением, если нужда в готовности к действию не кажется её операторам ежесекундной и здоровое напряжение не бывает постоянным. В основе этого процесса - общепринятое заблуждение, внушаемое силовиками всем и, чаще всего, самим себе, что охранные службы всесильны, всемогущи и всезнающи, что они "видят все" и обладают постоянной способностью контролировать кризисную ситуацию или проникновение.
Этого заблуждения начисто лишены нелегалы, профессиональные шпионы по найму. В отличие от неискушенных они-то знают, что "адекватная" реакция в подавляющем большинстве случаев - показушный грохот, с которым захлопываются, образно говоря, ворота обворованного уже склада. Характерные примеры: десант 375 следователей ФБР, высадившийся в Найроби после взрывов у посольств США в Кении и Танзании, глухие намеки о подготовке которых поступали задолго до террактов, или подобная же, хотя и меньшая по массовости, суета после взрыва в переходе под Тверской улицей в Москве...
После взломов информационных банков или "кражи намерений" агентам безопасности обворованной организации не приходиться даже чесать в затылках, тем более придумывать себе оправдания. Такого рода взломы, в особенности через завербованного предателя, проходят незамеченными, остаются не выявленными и причин для суеты вроде той, которая возникает после взрывов или открытых нападений, нет.
Служба контрразведки представляет собой своеобразную форму страхования, то есть дополнительные расходы финансовых средств и агентурных резервов для обеспечения безопасности определенной структуры. Защита стоит больших денег и требует множества далеко не ординарных по личным качествам людей, подготовка, переподготовка и содержание которых тоже расходы. Но альтернатива таким расходам одна - открытые настежь шпионам и террористам ворота.
Если организация, её персонал и информация, которой этот персонал располагает, представляет ценность как объект шпионажа или открытого нападения, нужна наилучшая, намного лучше, чем существующие системы шпионажа, защита. И более того. Даже если на кон ставятся промышленные, коммерческие и финансовые секреты одной фирмы или одного человека, кто знает, не являются ли они частью и национальной безопасности в целом?
В хищении секретов виновен не шпион, а владелец секретов. По мнению охранных экспертов, 70-80% структур, где происходит утечка секретных данных, просто-напросто подставляются. Возникла и соответствующая наука виктимология, которая исследует причины и признаки такой "добровольной" жертвенности.
Система безопасности информации, то есть её страховки, должна быть не пассивной, а активной. Соответственно напрашивается и вывод: охота на шпионов должна быть упреждающей и ловушки на них следует ставить ещё на подступах к секретам, то есть следует обзаводиться собственными шпионами, которые будут шпионить за потенциальными взломщиками секретов.
Система активной защиты секретов представляет собой нечто, что невозможно ни купить, ни обустроить в спешке или в случае внезапной необходимости. А именно так и бывает. Шпионы по найму знают об этом, как и о законе депрессивной тенденции пассивных, выжидающих нападения охранных систем, а поэтому продолжают браться за свои подряды.
Характерно, что частных шпионов ещё в средние века нанимали в основном торговые и банкирские дома. Не все жители Твери, видимо, знают, что "ходившему за три моря" Афанасию Никитину памятник в их городе на набережной Волги - разведчику. Афанасия подрядил московский филиал английского банкирского дома. Никитин взялся проверить реальность проекта караванов по Волге и Каспию к персам и далее в Индию. Конечным пунктом его "хождения" стал тот же порт, где позже высадились португальцы, конкуренты никитинского работодателя. Возвращаясь через Сомали, Аравию и Турцию, опытный лазутчик сменил идентификацию - перешел в ислам и взял новое имя... Не праздно звучит вопрос: почему "купец", едва вернувшись в 1472 году домой, внезапно умер? Мавр сделал свое дело - слишком многое узнал о маршруте, по которому из Индии пошли товары, обменивавшиеся в Западной Европе на вес золота?
На протяжении истории человечества, начиная с библейских времен, разведывательные и контрразведывательные службы, включая частные, находились и находятся на службе и под контролем, прямым или косвенным, высших классов общества и функционируют только в элитных механизмах финансовой, коммерческой и государственной власти. Но сами шпионы по найму вряд ли относятся к элите и, конечно, никем, кроме самих себя, не защищены, хотя за порог дома их и выносит мощными финансовыми потоками...
3
Ремесло кражи информации, проще сказать - шпионаж, практикуют люди, выбирающие его по душевному складу, что бы там ни плели про идеалы или, наоборот, относительно жажды наживы мастеров плаща и кинжала. Вступивший на стезю разведки понимает, что, кроме всех прочих рисков, это и вероятность втянуться в оперативную мясорубку на уровне террористической разборки. Согласно "шпионской библии", как иной раз называют книгу А. Даллеса "Искусство разведки", непосредственно добыче информации всякий нелегал посвящает только 10% своего рабочего времени, остальные 90% ему приходиться затрачивать на "подрывную деятельность".
Не вербовка делает человека разведчиком. Вербовка - следствие призвания. Характера.
Методы, технические приемы, системы шпионажа, цели, ради которых к нему прибегают, одинаковы во всех странах. На Алексеевских курсах это стало очевидным немедленно. Умудренный международным опытом преподавательский сброд повествовал о самолетах-шпионах, кораблях, спутниках и прочей невероятной инструментальной чертовщине, включая и чертовщину в прямом смысле слова, вроде "учения" Блаватской. Но всем своим прошлым опытом и в особенности тем, что, в конце концов, им удалось выжить, этот же сброд свидетельствовал, что люди, выбирающие стезю второй древнейшей профессии, с вавилонских времен неизменно добровольцы, что в услужение тех, кто ими пользуются, они идут сами. За утонченными штучками-дрючками, психотропными и техническими рычагами вмешательства в чужую жизнь, финансы и политику всегда обнаруживается живой, копошащийся человечишка.
А он - предатель, Иуда. Потому что продукт разведывательной системы, построенной на предательстве.
Бывший унтер-офицер французского Иностранного Легиона, бывший частный детектив и в последствии университетский профессор Николай Бахтин называл своих однокашников-легионеров "беспутными монахами военного монастыря". В курсантах Алексеевских информационных курсов имени профессора А. В. Картошова, как мужчинах, так и женщинах, просматривалось нечто общее с этой характеристикой.
В качестве аналогов Алексеевских выкормышей по понятным причинам можно привести, конечно, не имена, а только типажи легионеров более позднего "разлива", нежели бахтинские коллеги. Среди Алексеевских "беспутных монахов" встречались аристократы, имелся один князь, были крупные воры с кликухами вместо имен. Имелись дезертиры, бродяги, сбежавшие военные и торговые моряки, невозвращенцы, офицеры советской армии, брошенные на произвол судьбы в Конго при Лумумбе, потом в Афганистане, пленные, уведенные моджахедами в Пакистан, один семинарист из Загорска, который переименовали в Сергиев Посад... Способный, хваткий, непредсказуемый, вольный и опасный люд, обреченный на вымирание или размножение где-нибудь вне пределов собственной Родины.
