Дом у реки - Ханна Ричел

Ханна Ричел

Дом у реки

2021

Hannah Richell

The River Home

Перевела с английского Елена Яковлева

Дизайн обложки: Chiara Ghigliazza

Copyright © Hannah Richell, 2020. First published in Great Britain in 2020 by Orion Books

© Chiara Ghigliazza, cover illustration, 2021

© Яковлева E. E., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Поляндрия Ноу Эйдж», 2021

* * *

Пролог

Стоит только ей попасть в мягкие объятия сна, все возвращается.

Вначале — всегда — кисло-сладкий яблочный аромат из сада, где тяжелые плоды гнут ветви до земли и падают в высокую траву. Потом река. Серебристо-зеленая, матово блестящая, катящая свои воды через долину. И наконец каменный дом — Уиндфолз, плотно вросший в землю на самой вершине холма.

Воспоминания приходят во сне неожиданно. Пощипывают язык пузырьками свежего сидра, танцуют электрическими огоньками гирлянды над деревянным причалом, рассыпаются смехом по речной глади. Она лежит во тьме, крепко закрыв глаза, и сквозь сон снова чувствует бумагу, грубо прижатую к лицу, чужие крепкие пальцы, черную грязь на саднящих, расцарапанных в кровь руках, боль, взрезающую всю ее плоть тысячами стеклянных осколков.

Во сне вскипают и пробуждаются все ароматы, звуки и цвета прошлого; вся тьма, все секреты, все то, что она когда-то надежно зарыла в землю, — вновь возвращается к ней.

Что ты наделала? Что, черт возьми, ты наделала?!

Она знает, помнит всегда ту истину, которой уже миллион лет: даже самый сладкий плод однажды сорвется с дерева и останется гнить в высокой траве. И неважно, насколько глубоко зарыта эта боль, ее останки будут преследовать до конца жизни, точно сладкий аромат яблок в саду, точно отблеск дивной летней ночи на глади реки, неумолимо бегущей вперед.

Понедельник

Не уверена, что у тебя все еще этот номер, но ты нужна дома. Люси выходит замуж. В эту субботу. Слов нет! Позвони мне. Целую. Ева

Отправлено 18.09.18,17:58 √√

Ева тебе уже написала. Приезжай, пожалуйста. Ты мне нужна. Люси

Отправлено 18.09.18,20:49 √√

Вторник

1

Марго просыпается от истошного паровозного гудка, эхом отразившегося от стен туннеля. Щека, которой она прислонилась к холодному окну, заледенела, в воздухе висит знакомый аромат, тяжелый и сладкий. Открыв глаза, она натыкается на взгляд девочки в фиолетовых наушниках с кошачьими ушками, сидящей напротив и грызущей яблоко. Детский журнал-раскраска с большеглазыми котятами и щенками на обложке лежит на столике между ними.

Марго переводит взгляд с журнала на яблоко, затем на лицо девочки. На вид ей лет восемь, глаза голубые, за плечами — две косички цвета спелой кукурузы. Она чем-то напоминает Люси в детстве, только пробор у девочки идеальный, а косички аккуратные и тугие. Сестру же в детстве заплетали кое-как, Ева или отец, из-за чего уже к завтраку волосы у нее всегда были растрепаны. Люси чуть ли не с рождения была той еще дикаркой, а сейчас вдруг выросла и стала взрослой женщиной, которая вот-вот выйдет замуж.

Сообщение от Евы было первым. Поздним вечером, когда Марго только-только вошла в свою пустую квартиру, экран телефона вспыхнул Она открыла его уже на кухне, пока закипал чайник, и прочитала дважды, пытаясь понять смысл Люси выходит замуж через пять дней?! Их средняя сестра, конечно, отличалась взбалмошностью, решения принимала внезапно и говорила, не думая, все, что хотела, но вот прямо сейчас эта ее выходка выглядела настоящей катастрофой. Ева тоже не изменяла себе: ее сдержанные слова буквально сочились ядом и яростью. Марго заметила свое отражение в темном окне — глаза покраснели, во рту все еще чувствуется вкус водки — и подумала, что, в общем-то, и сама довольно предсказуема.

Девочка вгрызается в самую сердцевину яблока так, что видны коричневые зернышки. Марго смотрит на нее, ожидая, что та отдаст огрызок женщине — очевидно, матери, — склонившейся над книгой в соседнем кресле, но девочка съедает яблоко целиком, вместе с зернышками и тонким коричневым стебельком, который тоже исчезает у нее во рту. Да, в точности как Люси. Марго представляет сестру со всей ясностью: ее широкую улыбку и длинные загорелые ноги в обрезанных джинсах, как она лежит на покрывале среди зрелой падалицы в их фруктовом саду и спутанные светлые волосы то и дело падают ей на лицо.

Марго вздыхает и думает о продавщице с тележкой, прогрохотавшей мимо полчаса назад, и о стек лянных бутылочках, что так многообещающе зве нели. Она жалеет, что сдержалась тогда, что не купила хотя бы одну — просто чтобы справиться с похмельем.

Ты мне нужна.

Девочка напротив облизывает пальцы и смотрит на Марго, широко улыбаясь. Та мрачно кивает в ответ и отворачивается, прислонившись спиной к окну. Три слова. Все, что потребовалось, чтобы сломить ее решимость. Потому что она знает, каково это — нуждаться в ком-то. Она не может проигнорировать мольбу Люси. И вопреки здравому смыслу теперь едет домой, в Уиндфолз.

О чем она только думает?

2

В саду Ева, приложив одну руку к груди, другой, точно козырьком, прикрывая глаза от солнца, следит за человеком, который бегает между деревьев и громко причитает. Его хмурое лицо, то, как он качает головой, наклоняясь и делая замеры или рассматривая грунт, раздражают ее.

— Земля тут слишком рыхлая, — говорит он, вернувшись, — и склон не идеален, но, думаю, мы справимся. Для шатра здесь места хватит, гости поместятся. Вы сказали, человек пятьдесят будет?

— Уже, скорее, шестьдесят.

Мужчина громко втягивает воздух сквозь зубы и сверяется с заметками.

— Парни поставят его к утру четверга. Хватит времени украсить?

— Вполне. Уверены, что это место подходит? — Земля под ботинками кажется Еве даже слишком мягкой.

Сложно представить, как тут удержатся опоры шатра. Воображая, как огромное белое полотно взмывает вверх и летит через долину, она пытается не обращать внимания на непонятную тяжесть, сдавившую грудь. Что это? Всего лишь обычное предпраздничное беспокойство или предвестник инфаркта. Прямо сейчас последний пришелся бы очень кстати.

— Не волнуйтесь, мы все сделаем как надо. Красивое у вас тут местечко, — добавляет мужчина с искренним восхищением.

Ева окидывает взглядом окрестности. Ветви яблонь под тяжестью плодов склонились