FLAC – Литературный альбом - Илья Вячеславович Паньков

Track №1 Время и чайки

Мне вновь довелось увидеть волнующую красоту моря, теперь осеннего. Оказавшись на берегу, я залюбовался алеющим янтарным закатом, что возник в разрыве бурых облаков у самого горизонта. Двинулся вдоль волны, утопая ботинками в холодном и озябшем песке. Пляж был пуст, за исключением дрожавших на ветру чаек. Волны бились о берег не торопливо, наполняя разум и душу покоем и размышлением о вечном. С собой у меня был плед, прихваченный из номера пансионата, тем не менее, садиться на песок я не решился. Вдалеке маячили неясные очертания навесов служивших совсем недавно надежным укрытием от палящего летнего солнца. А когда я уже практически подошел к ним из-за утеса на меня, словно старый пиратский корабль, уставился заброшенный и как будто совсем никому не нужный, добротный деревянный летний бар. Я подошел к нему, с умилением отмечая сходство бара с каравеллой выброшенной штормом на берег, словно в книгах Стивенсона. Его корма, побывавшая во всевозможных морях и видавшая десятки морских баталий, все еще устремлялась в водную бесконечность, но барная стойка уже была засыпана песком, после последнего шторма. Не хватало лишь подсохших водорослей облепивших реи, и сундук с сокровищами в трюме заменял оставленный здесь кем-то аппарат для жарки курей гриль.

Я постелил плед на деревянную скамейку и стер рукавом плаща песок со стойки, уставился на танцплощадку, проигрывая в воображении, как в этом теперь тоскливом и крайне одиноком месте, всего пару месяцев назад кипела жизнь. Загорелые танцы страсти опьяневших красавиц в бикини. По их раскаленным телам сбегает горячий, соленый пот. Я заказал у медлительного бармена двойную порцию кубинского рома, с колой, кусочком лайма и конечно со льдом. Затем вынул из своего стакана соломинку, зачем-то вставленную туда, барменом и сделал небольшой глоток. Подмигнул рыжей, выделывавшей самые сексуальные па. А после уставился на холодную, иссиня-черную, октябрьскую морскую волну и на косяк птиц летевших на зимовку в сторону, алеющего янтарного заката.

Вокруг не было не души. Время быстротечно, со знанием дела прокричали чайки.

Track №2 Со средней скоростью 90 километров в час

Капли дождя упорно сопротивлялись ветру. Вопреки закону гравитации, они не падали вниз, а скользили влево, цепляясь своими молекулами за автомобильное стекло, при этом развеваясь, будто маленькие водяные флаги.

Что может быть лучше, чем путешествовать в дождь. Особенно когда уже стемнело, за окном холодно, а в салоне тепло и уютно. Впереди долгая ночь, но дорога еще длиннее. Вытираешь ладошкой запотевшее окно, а там, среди черных насупленных деревьев, едва различимых в темноте и одиноких огоньков видимых вдали, вдруг проносятся деревушки, поселки и маленькие города. И можно сколько угодно фантазировать, о людях, проживающих в домиках у обочины, свет окон которых проносится со средней скоростью 90 километров в час. Слаживать их судьбы, придумывать характеры и имена. Вот в том окне счастливая семья садится за поздний ужин. А в том двадцати трехлетняя Ксюша грустит из-за того, что ее никто не берет замуж. Ну а в этом покосившемся домике живет известный всей деревне алкоголик.

А вот, наконец, и заправка, можно размять онемевшие суставы, пока водитель наполняет бензобак. Открываешь дверь, делаешь шаг наружу, накидываешь на голову капюшон, по которому тут же начинают стучать капли дождя. Идешь к ларькам, манящим своими неоновыми вывесками, словно провинциальные путаны дешевым макияжем. Заказываешь кофе, отхлебываешь растворимую дрянь и наконец, закуриваешь.

А затем принимаешь один из самых сладких антидепрессантов – сон в дороге. Тихо шуршит резина, плавно урчит мотор и дождь, тарабанит в окно. Ты спокоен, ты защищен…

Наконец, сквозь сон замечаешь водную гладь, понимаешь, что это Сиваш. Открываешь глаза пошире, чтобы рассмотреть получше и вновь закрываешь. А когда открываешь снова, обнаруживаешь, что ночь стала серой, дорога въестся по горному хребту серпантином и в салоне , не смотря на плотно закрытые окна, сильно пахнет можжевельником. Дождь давно закончился, а за следующим поворотом скрыт главный приз – полудиск восходящего ярко алого солнца, над морской бесконечной гладью.

Track №3 Диван

Я просто слушаю время. Оно шуршит, капает, тикает настенными часами, врывается порывами ветра в открытую балконную дверь, голосами людей, проходящими по улице, шумом от проезжающих машин и трамваев. Сумрак на террасе почти рассеялся, а я просто лежу на диване и слушаю время.

Я ощущаю бесконечность, то чего нет, не было и просто быть не может, она начинается во мне, через меня протекает во мне же и заканчивается. Безудержным большим взрывом, миллионами гигантских звезд и вращающейся вокруг своей оси планеты, которую я называю голубой. Похотью, страстью, жидкостью, спиралями ДНК, Женскими чреслами, руками в медицинских перчатках, Маленьким насекомым, ползущим по стеблю напоенной майской грозой травы, растущей прямо перед моими глазами в дешевом китайском вазоне. Исписанной бранью книгой для отзывов и предложений, вечно скрипящими, обшарпанными лестничными ступенями и этим диваном, на котором я ощущаю бесконечность.

Я чувствую жизнь ударами пульса , вздохами легких, инстинктами. проникающим в окно утренним лучом солнца. Яркими красками на летней террасе кафе, закажу капучино, положу ложку сахара. Скоро сюда придешь ты и наверно еще с тобой кто-нибудь, я почувствую запахи и легкие воспоминания.

А сейчас я просто слушаю время, в бесконечности громко звенящее, чувствую жизнь слушая время которое внезапно кончается. скоро меня здесь не будет, а вот пожалуй диван останется.

Track №4 Медуза (вдохновение)

Мне кажется, что лучше любить и страдать или любить безответно, чем не любить вовсе, погружаясь во внутреннюю без эмоциональную среду, наполненную бесполезными бытовыми вещами вперемешку с потаканиями своим собственным порокам при этом мысленно стимулируя себя к действию достижения чего-либо. Хотя и об этом ты хочешь поспорить

Мне кажется, что лучше и вовсе постоянно влюбляться, именно влюбляясь человек, стремится быть лучше ведь тогда и рождается ВДОХНОВЕНИЕ – желание творить, поражать воображение, быть исключительным, единственным в своем роде.

И все это до тех пор, пока удивлять не становится скучно, не нужно и бессмысленно захлебнувшись в рутине повседневности, двигаясь по инерции в бесперспективном направлении, будто потерянный в бескрайнем человеческом океане парусник с давно поникшими парусами все еще хранящими воспоминания о прошлогоднем ветре – так умирает ВДОХНОВЕНИЕ.

Наверно именно в этот момент надо бежать сломя голову, пока любовь не превратилась в безжалостную, опустошающую борьбу; в чудовищную по своему