Запутался в тебе - Ольга Вуд

Ольга Вуд

Запутался в тебе

Ванька встретил Леру совершенно случайно. Так бывает, не ожидаешь, не думаешь, а потом – раз! – и все твои мысли занимает этот человек. Ванька сам удивился, как она проникла к нему не только во сны, но и в обычные мысли, что там забыла, и почему так усердно пыталась найти себе место.

Он невольно зацепился взглядом за спину в серой ветровке. Прошёл бы мимо, да что-то запнулся, показалось, что плечи знакомые, да и блондинистая макушка была какой-то родной – не зря сидел позади неё с пятого по одиннадцатый класс.

– Лера? – не дотронулся, не решился, но появился перед ней неожиданно.

Она вздрогнула, вначале глянула непонимающе, а потом её лицо слегка заалело, хотя до этого было бледным и безжизненным. Светло-голубые глаза чуть наполнились темнотой и цветом, будто вот сейчас начнётся в них буря, но настороженно замерли, задумались. Лера глубоко-глубоко вдохнула и сжала руки, будто успокаивая себя. Голубизна глаз снова смягчилась, просветлела, под стать куртке на плечах.

– Ваня! Как же давно не виделись. Как ты? – она говорила безэмоционально, но то, как Лера сказала его имя, как она рассматривала его, словно они не виделись вечность – хотя это были обычные девять лет, – давало надежду, что она рада его видеть. Давало надежду.

– Неплохо, – руки Ваньки зудели, порываясь обнять её, но он не желал быть навязчивым, мало ли спугнёт. – Сама как? Ты… тут надолго?

Хотел спросить про вид, и почему она такая грустная. Хотел спросить про слухи, что уже с полугода ходят про неё по посёлку, но нет: нельзя так сразу, нельзя так резко. Некрасиво и нехорошо это всё. Да и вообще, не его дело. С чего он решил, что Лера захочет ему рассказывать о личном?

Она грустно улыбнулась, как будто понимающе. Опустила глаза, быстро осмотрела себя, невесело усмехнулась:

– Да вот на недельку к бабушке приехала. Отдыхаю. Набираюсь сил.

– О, мне бы тоже сил не помешало, – Ванька усмехнулся в ответ, но сказал это больше для поддержания разговора.

Мама его осталась в машине, она торопилась. Заставлять ждать кого-то из них: и маму, и Леру – не хотелось. Ванька занервничал: как быть?

– Слушай, мне надо идти. Вот действительно надо. Ты… найди меня. Есть телефон? А то я свой в машине оставил, – он для убедительности похлопал себя по пустым карманам.

– Да, конечно, – Лера засуетилась в ответ, словно зеркаля Ваньку.

– Давай я тебе свой номер оставлю, твой я всё равно не запомню.

Она достала дешёвый смартфон, без выкрутасов, с небольшим сколом на экране, и одним движением разблокировала его: ни тебе паролей, ни фейс айди.

– Вот, – протянула телефон с открытыми заметками.

Ванька аккуратно взял аппарат, чтобы не добить его окончательно. Написал номер, на всякий случай добавил имя с фамилией: мало ли у Леры таких заметок в телефоне тьма. И с улыбкой вернул смартфон.

– Обязательно напиши, не пропадай. Не просто же так мы встретились, – Ванька улыбался. Счастливо и беззаботно, ему впервые за полгода было так легко и благостно.

– Хорошо, – неуверенно сказала Лера. Телефон держала крепко, того гляди раздавит. Она всматривалась в Ваньку, чуть хмурилась, но и не переставала невесомо улыбаться. – Ты совсем не изменился.

Ванька фыркнул по-весёлому, по-детски беззаботно.

– Мы ещё молоды, куда меняться? – пожал плечом. Спохватился, опять вспомнил, что надо ехать. – Всё, я побежал, буду ждать тебя.

На последних словах он всё же решился дотронуться до её плеча. Даже сквозь куртку почувствовал, как она вздрогнула, как сжалась, будто похолодела вся. Но Лера быстро пришла в себя, легко встряхнув головой, и посмотрела на Ваньку чуть пристыженно, виновато:

– Иди уже.

Ванька не понял: то ли она его прогнала, то ли беспокоилась, что его ждут. И он надеялся, что в этом случае верен второй вариант.

*

С Лерой Ваньку связывали не такие уж и глубокие чувства. Точнее так, вероятно, сказала бы сама Лера. Ванька же тогда к ней относился с максимальной серьёзностью, какая только могла быть у влюблённого подростка.

Он влюбился в эту низенькую, совершенно невидимую из-за светлой внешности девочку ещё в первом классе. В то время Лера была ещё пухлым ребёнком, но уже тогда Ванька понял, что не сможет далеко держаться от неё. И начал по-своему ухаживать: то портфель предложит донести, то списать попросит, хотя и так сам всё сделал, то конфеткой угостит.

Лера была добра, да и только. По большей части она смущалась, куксилась и никак не могла посмотреть на него прямо, хотя с другими мальчиками вела себя по-другому. Ванька это списывал на его же настойчивость, после чего стал меньше надоедать.

Когда они перешли в пятый класс, многое изменилось. Появилось больше уроков, дополнительных занятий не только в школе, но и в кружках. И Ванька, само собой, завертелся в этом всём, потерялся, забылся, но каждый урок перед его носом сидела Лера со светлым хвостом, который никак не выходил из мыслей.

В старших классах, когда гормоны бурлили и в головах парней роились одни пошлые мысли, Ванька с ревностью следил за Лерой, которая встречалась со старшеклассниками. Он всё никак не мог понять, почему она не обращает на него внимания: чем он плох? что в нём нет такого, что было в других? почему не он? И тогда Ванька стал предпринимать новые попытки, потому что любить и не делиться этим чувством было очень тяжело.

Иногда ему казалось, что никакая это не любовь. Ну как можно любить и не быть с этим человеком? Но Ванька каждый раз радовался, как за себя, когда видел счастливую Леру. Восхищался её светлыми, даже с каким-то седоватыми вставками, волосами, когда они занимались физкультурой на улице. Вдыхал её свежий, сладковато-клубничный запах, когда она проходила мимо или на перемене стояла рядом, читая учебник. Иногда Ваньке казалось, что он весь укутан её запахом, что во время уроков он специально тянулся к Ваньке, чтобы заполнить собой носовые пазухи и поры.

Но Лера была неприступна. Под конец одиннадцатого класса она стала больше раздражаться на его признаки внимания, кипятиться от частых комплиментов, нервничать в его присутствии. И Ванька не знал, как это объяснить. Хотел с ней поговорить по этому поводу, но боялся, что так сделает ещё хуже, сложнее: заканчивать школу в распрях никто не хотел, даже Ванька.

Однако на выпускном что-то изменилось: то ли