Борис Виан - Дохлые рыбы

Виан Борис

Дохлые рыбы

Борис Виан

Дохлые рыбы

I

Дверь вагона, как всегда, не открывалась. На другом конце поезда стоял начальник при фуражке и давил на красивую кнопку, нагнетая по трубам сжатый воздух. Помощник тщетно пытался раздвинуть створки двери. Ему было жарко, по лицу, как мухи, ползли серые капли пота. Из-под его пиджака торчал грязный воротник рубашки из твердого, как броня, зефира.

Поезд уже трогался, когда начальник вдруг отпустил кнопку. Поезд весело изрыгнул под себя воздух, дверь внезапно открылась, и помощник чуть не упал. Выходя из вагона, он споткнулся и порвал сумку об открывающее устройство.

Поезд тронулся, и напором воздуха помощника прижало к вонючим уборным, где два араба разрешали поножовщиной политические вопросы.

Помощник встряхнулся и взъерошил волосы, прилипшие к черепу, как жухлая трава к земле. Полурасстегнутая рубашка обнажала выступающие ключицы и приоткрывала несколько некрасивых, криво посаженных ребер. Грудь у него взмокла, как у загнанной лошади, от него шел пар. Тяжело ступая, он пошел по платформе, вымощенной красными и зелеными восьмиугольниками, кое-где в черных подтеках. После обеда шел осьминожий дождь, а служащие вокзала посвящали постыдным занятиям время, отведенное, согласно генеральному уставу, на чистку платформы.

Помощник порылся в карманах и нащупал кусок толстого гофрированного картона: его надо было показать при выходе. У помощника болели колени и скрипели плохо пригнанные суставы, заржавевшие от сырости: весь день он работал в прудах.

Надо сказать, в сумке у него лежала более чем завидная добыча.

Он подошел к решетке и протянул билет безликому контролеру. Тот взял билет, рассмотрел его и свирепо ухмыльнулся.

- Другого нет? - спросил он.

- Нет, - сказал помощник.

- Этот фальшивый.

- Мне его дал патрон, - миролюбиво сказал помощник, вежливо улыбаясь и разводя руками.

- Ну, тогда ясно, что фальшивый. Сегодня утром ваш патрон купил у нас десяток таких.

- Каких? - не понял помощник.

- Да фальшивых.

- Зачем они ему? - Улыбка помощника потускнела и сползла налево.

- Вам дать, - ответил контролер. - Вас за это, во-первых, обругают, что я и делаю, а во-вторых, с вас возьмут штраф.

- Штраф? За что? - удивился помощник. - Видите ли, у меня очень мало денег.

- Постыдились бы ездить с фальшивым билетом!

- Но вы же сами их подделываете!..

- Приходится. Есть ведь еще такие, без стыда и совести, разъезжают с фальшивыми билетами. А как вы думаете, легко целый день делать фальшивые билеты?

- Лучше бы вы платформу почистили, - сказал помощник.

- Без разговоров! Платите тридцать франков.

- Тридцать? - удивился помощник. - Но за проезд без билета берут двенадцать.

- А за фальшивый билет берут больше. Платите, а то собаку покричу.

- А она не услышит, - сказал помощник.

- Ну и что? Зато у вас барабанные перепонки лопнут.

Помощник посмотрел на мрачное тощее лицо контролера, тот ответил ему ядовитым взглядом.

- У меня так мало денег... - пролепетал помощник.

- И у меня мало, - сказал контролер. - Платите штраф.

- Я получаю всего пятьдесят франков в день, на что же мне жить?..

Контролер оттянул вниз козырек фуражки и прикрыл им, как синей шторкой, лицо.

- Платите, - сказал он и пошевелил пальцами, словно считал банкноты.

Помощник вынул из потертого, заштопанного кошелька две десятифранковые бумажки в шрамах и одну пятифранковую, еще кровоточащую.

- Может быть, двенадцать? - робея, предложил он.

Контролер показал три пальца, что означало тридцать.

Помощник тяжело вздохнул. Под ногами у себя он увидел лицо патрона. Он плюнул и попал прямо в глаз. Сердце его забилось сильнее, а лицо патрона почернело и растаяло. Помощник положил деньги в протянутую руку контролера и вышел. Он услышал щелчок - козырек фуражки контролера встал на место. Помощник медленно пошел по тропинке, круто поднимавшейся в гору. Сумка терлась о его тощие бедра, а бамбуковая ручка сачка, раскачиваясь в такт шагам, била по тонким бесформенным икрам.

II

Помощник толкнул железную калитку, и она открылась с невыносимым скрежетом. На крыльце зажглась большая красная лампа, а в прихожей тихо зазвенел звонок. Помощник быстро вошел и закрыл за собой калитку. Тут его ударило током: сработал электрический сторож, переставленный с обычного места. Он пошел по аллее. На полдороге он споткнулся обо что-то твердое, из земли прямо в штанину брызнула струя ледяной воды и замочила ему ноги до колена.

Он побежал. Как всегда по вечерам, в нем нарастал гнев. Он сжал кулаки и взлетел по ступенькам. На крыльце ручка сачка попала ему между ног, взмахнув руками, чтобы сохранить равновесие, он зацепился за гвоздь, торчащий из пустоты, и опять порвал сумку. В теле у него что-то свихнулось, он задыхался и ловил ртом воздух, запрокинув голову. Через минуту он успокоился и уронил голову на грудь. Ему стало холодно от мокрой штанины. Он схватился за ручку двери, но тут же отдернул руку. Неприятно запахло горелым мясом, а на раскаленной фарфоровой ручке остался кусочек кожи; он чернел и съеживался. Дверь открылась, и помощник вошел.

Его тощие ноги подкосились, и он рухнул на холодный зловонный кафельный пол. Сердце хрюкало между ребер, и все тело сотрясалось от его грубых неравномерных толчков.

III

- Не густо, - сказал патрон.

Он изучал содержимое сумки.

Помощник стоял перед столом и ждал.

- В каком они у вас виде, - сказал патрон. - Вот у этой, посмотрите, все зубчики оборваны.

- Так ведь сачок-то старый, - сказал помощник. - Если вам нужны молодые марки в хорошем состоянии, дайте мне денег на новый сачок.

- А кто сачок стрепал, вы или я? - спросил патрон.

Помощник не отвечал. У него болела обожженная рука.

- Отвечайте, вы или я?

- Я... для вас, - сказал помощник.

- Кто же вас заставляет? Вы сами хотите получать пятьдесят франков в день. Но их надо зарабатывать.

- Я уже потратил тридцать на билет... - сказал помощник.

- Какой еще билет? Я же оплачиваю вам дорогу туда и обратно.

- Сегодня вы мне дали фальшивый билет.

- Ну так будьте повнимательнее в следующий раз.

- Разве я отличу фальшивый билет от настоящего?

- Нет ничего проще, - сказал патрон. - Фальшивые билеты делают из гофрированного картона, а настоящие - из дерева.

- Ну хорошо, - сказал помощник.- Верните мне сегодняшние тридцать франков.

- Нет, - сказал патрон. - Все эти марки никуда не годятся.

- Неправда. Я сделал прорубь и ловил их очень осторожно. Я целых два часа потратил, я поймал шестьдесят штук, а если и попортил, то две-три, не больше.

- Но мне таких не нужно, - сказал патрон. - Мне нужна двухцентовая Гвиана восемьсот пятьдесят пятого года. Зачем мне ваш Занзибар? Такие вы мне еще вчера принесли.

- Что попадается, то и ловлю, - сказал помощник. - Сачок-то старый. Для Гвианы еще не сезон, а Занзибар можно на что-нибудь обменять.

- В этом году у всех Занзибар, он уже ничего не стоит.

Помощника взорвало:

- А промокшие ноги, ток в калитке, ручка двери - это чего-нибудь стоит? Его худое желтое лицо сморщилось, и, казалось, он сейчас расплачется.

- Это вас закалит, - сказал патрон. - А чем мне заняться? Мне скучно.

- Ловите марки сами, - ответил помощник, с трудом сдерживая себя.

- А за что же я тогда плачу? Вы - вор. Вы воруете мои деньги.

Помощник устало вытер лоб обтрепанным рукавом. Голова гудела, как колокол. Стол слегка отодвинулся, и помощник поискал, за что бы ухватиться, но печка тоже увернулась, и он рухнул на пол.

- Встаньте с моего ковра, - приказал патрон.

- Мне бы поесть... - сказал помощник.

- В другой раз возвращайтесь пораньше. Да подымитесь же, черт вас побери, не валяйтесь у меня на ковре!

Голос патрона дрожал от ярости, он нервно барабанил по столу узловатыми пальцами.

Неимоверным усилием воли помощник встал на колени. У него болел живот. Из обожженной руки сочились кровь и сукровица; он кое-как обмотал руку грязным носовым платком.

Патрон быстро отобрал три марки и швырнул их помощнику в лицо. Они чмокнули и присосались к его щеке.

- Унесите их обратно в пруд, - сказал патрон с металлом в голосе, чеканя каждое слово.

Помощник плакал. Жалкие волосы падали ему на лоб, левая щека была маркирована. Он тяжело поднялся.

- Чтобы это было в последний раз! - сказал патрон. - Мне не нужны испорченные марки. А про сачок я и слышать не хочу.

- Хорошо, месье.

- Вот вам ваши пятьдесят франков. - Патрон вынул из кармана бумажку, плюнул на нее, надорвал и бросил на пол.

Помощник с трудом нагнулся. Его колени коротко и отрывисто потрескивали триолями.

- У вас грязная рубашка, - сказал патрон. - Ночевать сегодня будете на улице.

Помощник поднял деньги и вышел. Ветер дул еще сильнее, так что дрожало волнистое стекло перед кованой решеткой входной двери. Закрывая дверь, он в последний раз посмотрел на патрона. Тот, вооружившись большой желтой лупой, склонился над альбомом и сличал с каталогом занзибарские марки.