Иван Тургенев - Нахлебник

Тургенев Иван

Нахлебник

Иван Сергеевич Тургенев

Нахлебник

Комедия в двух действиях

Действие первое

Сцена представляет залу в доме богатого помещика; направо два окна и дверь в сад; налево дверь в гостиную; прямо - в переднюю. Между окнами раздвижной стол, на столе шашечница. Спереди налево другой стол и два кресла. Между гостиной и передней вход в коридор.

ТРЕМБИНСКИЙ (за сценой). Это беспорядок! Я во всем здесь нахожу беспорядок! Это непростительно!... (Входя в сопровождении лакея Петра). Я имею формальное предписание от госпожи! Меня здесь все должны слушаться! (К Петру.) Понимаешь ты меня?

ПЕТР. Слушаю-с.

ТРЕМБИНСКИЙ. Госпожа со своим супругом сегодня приехать изволят... меня вот наперед прислали, - а мы что здесь делаем? Ничего! Чистят ли дорожки в саду?

ПЕТР. Как же-с, чистят-с. С деревни бестягольных нагнали.

ТРЕМБИНСКИЙ (поступает к Петру). Да ты кто?

ПЕТР (с изумлением). Чего изволите-с?

ТРЕМБИНСКИЙ (подступает ближе к Петру). Ты кто, говорят тебе, кто ты?

ПЕТР (с возрастающим изумлением). Я-с?

ТРЕМБИНСКИЙ (подходит к самому носу Петра). Да, ты, ты, ты... Кто ты?

ПЕТР конфузится, глядит на ТРЕМБИНСКОГО и молчит.

ТРЕМБИНСКИЙ. Да говори же, наконец, - тебя я спрашиваю: кто ты такой?

ПЕТР. Я Петр-с.

ТРЕМБИНСКИЙ. Нет, ты лакей - вот ты кто. Дом - твое дело; и лампы чистить - тоже твое дело; а сад - не твое дело. Бестягольных ли нагнали или других там каких-нибудь - это не твое дело. Это дело приказчика. Я тебя не спрашивал; я от тебя ответа не требовал. Твое дело за приказчиком сходить. Вот это -твое дело.

ПЕТР. Да вот они сами сюда идут-с.

Входит ЕГОР из передней.

ТРЕМБИНСКИЙ. А, Егор Алексеич! Очень кстати изволили прийти. Скажите, пожалуйста, вы распорядились там в саду, насчет...

ЕГОР. Распорядился, Нарцыс Константиныч. Не извольте беспокоиться... Табачку не хотите ли?

ТРЕМБИНСКИЙ (берет табак у Егора и нюхает). Вы не поверите, Егор Алексеич, в каких я хлопотах я с утра. Признаюсь вам откровенно, не ожидал я в таком большом имении найти подобные беспорядки! Не по вашей части, разумеется, не по хозяйству - а в доме.

ЕГОР. Та-ак-с.

ТРЕМБИНСКИЙ. Вообразите себе, например, спрашиваю: музыканты имеются? Вы понимаете - надо господ как следует встретить. Говорят мне, имеются. Ну, говорю, подайте их сюда. Что ж вы думаете? Все они, музыканты-то, в разных должностях состоят. Кто огородником, кто сапожником; контрабас за волами ходит. На что это похоже? Инструменты тоже в беспорядке. Насилу кое-как сладил. (Опять нюхает табак.)

ЕГОР. Хлопотливую должность изволили получить-с.

ТРЕМБИНСКИЙ. Да, смею сказать, не даром хлеб свой ем... А что, музыканты стоят у крыльца?

ЕГОР. Как же, у крыльца. Дождик накрапывать стал - так они было в официантскую забрались: инструменты, говорят, подмочит. Да я их, признаться, выгнал. Ну неравно вестовой прозевает - господа вдруг пожалуют. А инструменты можно под полой подержать.

ТРЕМБИНСКИЙ. Совершенно справедливо. Кажется, все теперь в порядке.

ЕГОР. Будьте спокойны, Нарцыс Константиныч. (Взглядывает на Петра.) Ты что тут торчишь? Ступай-ка вон, на свое место, мой любезный, между продчим... (Петр уходит в переднюю. Из коридора выбегает Маша.) Ишь, ишь, ишь, куда, сударыня, спешите?

МАША. Ах, Егор Алексеич, оставьте! Прасковья Ивановна уж и так затормошила совсем. (Бежит в переднюю.)

ЕГОР (глядит ей вслед, потом оборачивается к Трембинскому и подмигивает глазом. Трембинский ухмыляется). А позвольте узнать, Нарцыс Константиныч, который час?

ТРЕМБИНСКИЙ (смотрит на часы). Три четверти одиннадцатого. Того и гляди господа приедут.

Из передней показывается КУЗОВКИН, останавливается, делает кому-то сзади себя за дверью знаки, осторожно входит и пробирается к столу возле окон.

ЕГОР. Пойду сбегаю в контору. Староста, наверно, себе бороды не вычесал, а целоваться небось тоже полезет... (Уходя, сталкивается с Кузовкиным.)

КУЗОВКИН. Здравствуйте, Егор Алексеич!

ЕГОР (не без досады). Эх, Василий Семеныч! Не до вас. (Уходит в переднюю. Кузовкин продолжает пробираться к окну.)

ТРЕМБИНСКИЙ (оглядывается и замечает Кузовкина. Про себя). А, этот! (Кузовкин кланяется Требинскому, Трембинский небрежно кивает головой и говорит ему через плечо.) Ну, что? И вы туда же? Тоже молодых господ встречать собрались?.. а?

КУЗОВКИН. Как же-с.

ТРЕМБИНСКИЙ. Ну что ж, и рады вы? (Не дожидаясь его ответа.) Приоделись?

КУЗОВКИН. Да... то есть...

ТРЕМБИНСКИЙ. Хорошо, хорошо... Вы можете тут в уголку посидеть. (Кузовкин кланяется.) Ах, да! Я и забыл! Петр!.. Петр!.. Петрушка!.. Что это? Никого нет в передней?

ИВАНОВ (до половины высовываясь из передней). Что угодно-с?

ТРЕМБИНСКИЙ (не без удивления). Да позвольте... Вы... каким образом...

КУЗОВКИН (Трембинскому). Сосед... здешний-с... В гости ко мне пришел-с.

ТРЕМБИНСКИЙ (с расстановкою и качая головой). Эх, не время теперь... не место здесь, господа!

ПЕТР выходит из передней мимо самого носа ИВАНОВА. ИВАНОВ прячется.

ТРЕМБИНСКИЙ (Петру). Где ты пропадаешь? Ступай за мной... Я хочу посмотреть - что у тебя там в кабинете... Чай, все не так, как я приказал... Положись-ка на вас!

Оба уходят в гостиную. КУЗОВКИН остается один.

КУЗОВКИН (после некоторого молчания). Ваня... а Ваня!

ИВАНОВ (из передней, не показываясь). Чего?

КУЗОВКИН. Войди, Ваня, ничего, можно.

ИВАНОВ (медленно входит). Я лучше уйду.

КУЗОВКИН. Нет, останься. Что за беда? Ты ко мне пришел. Вот поди сюда. Вот тут сядь-ка. Это вот мой угол.

ИВАНОВ. Пойдем лучше в твою комнату.

КУЗОВКИН. В мою комнату нам теперь идти нельзя. Там теперь белье разбирают... Перин тоже много нанесли. Да здесь чем худо?

ИВАНОВ. Нет, я лучше домой пойду.

КУЗОВКИН. Нет, Ваня, ты останься. Сядь-ка вот тут, ся-ядь. И я сяду. (Кузовкин садится.) Наши вот сейчас приедут. Посмотри на них.

ИВАНОВ. Чего смотреть.

КУЗОВКИН. Как чего смотреть? Ольга-то Петровна в Петербурге замуж вышла. Каков-то у нее муженек? Ну, да и ее мы с тобой давно не видали. Шесть лет с лишком. Сядь.

ИВАНОВ. Да что, Василий Семеныч, право...

КУЗОВКИН. Сядь, сядь, говорят. Ты не смотри на то, что новый дворецкий кричит. Бог с ним совсем! Он ведь для этого приставлен.

ИВАНОВ. Ольга-то Петровна, чай, за богатого вышла? (Садится.)

КУЗОВКИН. Не знаю, Ваня, как тебе сказать, а чиновник, говорят, важный. Ну, Ольге Петровне так и следовало. Не век же ей было со своей теткой жить.

ИВАНОВ. А как бы, Василий Семеныч, новый-то барин нас с тобою не выгнал.

КУЗОВКИН. А зачем ему нас выгнать?

ИВАНОВ. То есть я про тебя говорю.

КУЗОВКИН (со вздохом). Знаю, Ваня, знаю. Ты, брат, что ни говори, все-таки помещик. А на меня и платье-то не из целого кроят. Все с чужого плеча. А все-таки новый барин меня не выгонит. Покойный барин - и тот меня не выгнал... А уж на что был сердит.

ИВАНОВ. Да ты, Василий Семеныч, петербургских молодцов не знаешь.

КУЗОВКИН. А что, Иван Кузьмич, разве они... того?

ИВАНОВ. Просто, говорят, беда! Я их тоже не знаю, а слыхал.

КУЗОВКИН (после минутного молчания). Ну, посмотрим. Я на Ольгу Петровну надеюсь. Она не выдаст.

ИВАНОВ. Не выдаст! Да она, чай, и забыла тебя совсем. Ведь она отсюда, после смерти покойной матушки своей, - с теткой-то со своей, - ребенком выехала. Что ей? И четырнадцати лет не было. Ты с ней в куклы игрывал велико дело! Она и не посмотрит на тебя.

КУЗОВКИН. Ну нет, Ваня.

ИВАНОВ. Вот увидишь.

КУЗОВКИН. Ну полно же, Ваня, пожалуйста.

ИВАНОВ. Да вот увидишь, Василий Семеныч.

КУЗОВКИН. Право, Ваня, перестань... сыграем-ка лучше в шашки... А? Как по-твоему? (Иванов молчит.) Что так сидеть-то? Давай-ка, брат, давай. (Берет шашечницу и расставляет шашки.)

ИВАНОВ (тоже расставляя шашки). Нашел время, нечего сказать. Дворецкий позволит тебе, как же!

КУЗОВКИН. А мы разве кому мешаем?

ИВАНОВ. Да господа сейчас приедут.

КУЗОВКИН. Господа приедут - мы бросим. В правой или в левой?

ИВАНОВ. Уж прогонят нас с тобой, Василий Семеныч, вот увидишь. В левой. Тебе начинать.

КУЗОВКИН. Мне... Я, брат, сегодня вот как начинаю.

ИВАНОВ. Вишь, что вздумал. А я вот как.

КУЗОВКИН. А я сюда.

ИВАНОВ. А я сюда.

Вдруг в передней поднимается шум, крики: "Едут! Едут! Нарцыс Коскенкиныч! Едут!.." КУЗОВКИН и ИВАНОВ вскакивают.

КУЗОВКИН (в большом волнении). Едут? Едут?

Из гостиной раздается голос ТРЕМБИНСКОГО: "Что такое? Господа господа едут?" Он вместе с ПЕТРОМ выбегает из гостиной.

ТРЕМБИНСКИЙ (кричит). Музыканты! Музыканты по местам!

Убегает в переднюю; ПЕТР за ним. Из коридора выскакивает МАША.

МАША. Господа едут?

КУЗОВКИН. Едут, едут.

ИВАНОВ с тоской забивается в угол. МАША бежит в коридор с криком "Едут!". Через мгновенье из коридора вырывается ПРАСКОВЬЯ ИВАНОВНА, а из передней ТРЕМБИНСКИЙ.

ПРАСКОВЬЯ ИВАНОВНА. Едут?

ТРЕМБИНСКИЙ. Девок зовите сюда, девок!