Владимир Сорокин - Поездка за город

Сорокин Владимир

Поездка за город

Владимир Сорокин

Поездка за город

- Вот по этой проселочной, - Степченко показал сигаретой в темноту.

Шофер кивнул, вывернул руль и, мягко урча, "волга" закачалась на ухабах. Фары высветили дорогу: подсохшая глина, ободранные кусты и редкий березовый лес вокруг.

- Тут места хорошие, грибные, - тихо проговорил Степченко. - Лес редковат, а места что надо. Белых много... Не бывал здесь раньше? - он повернулся к Виктору.

- Нет, не приходилось.

- А я частенько. Как август, сентябрь - так сюда. В августе белые. Белые обалденные. И других грибов много, но белые - с ума сойти!

- Много? - спросил шофер, не отрываясь от дороги.

- За день ведро спокойно наберешь... правей, Петь, правей. Там низина... вот... а в сентябре - опята. Правда, не здесь, а подальше немного. Пройти отсюда километра два.

- А мы прошлый год по Ильинке ездили, - проговорил Виктор. - В начале октября. Опята почти сошли тогда, но ничего, ведра два набрали...

Степченко рассмеялся:

- Сразу видно, Витек, - не грибник ты! Два ведра опят! Да их машинами собирать нужно! Брезент постелил в лесу и носи охапками.

- Точно, - пробормотал шофер, огибая низину с мутно-коричневой водой. Мы, бывало, как поедем, так по два мешка набьем опят. Жена всю неделю перерабатывает.

Степченко докурил, бросил окурок в окно:

- Петь, вон возле тех березок остановимся...

Шофер подъехал к березам и заглушил мотор.

- Ну, вот и приехали, - Степченко вылез из машины, закинув руки за голову, потянулся. - Оооо... тишина-то какая...

Виктор тоже вылез и осмотрелся.

Кругом стоял ночной лес.

Виктор потрогал влажные листья молодой березы:

- А тут один березняк в основном?

- Да, - Степченко захлопнул дверцу, посмотрел на светящийся циферблат. - Полодиннадцатого. Нормально. Как раз вовремя...

Шофер откинул переднее сиденье назад, снял пиджак и, кряхтя, растянулся.

- Подремешь, Петь? - Степченко заглянул в кабину.

- Подремлю.

- Ну, давай, - Степченко выпрямился, хлопнул Виктора по плечу. - А мы пойдем потихоньку.

- Счастливо, - пробормотал шофер, устраиваясь поудобнее.

- Пошли, Витек. Там вон тропиночка.

Виктор шагнул за ним в темноту.

Под ногами зашелестела трава, захрустели сучья, влажные листья скользнули по лицу Виктора.

Степченко вынул сигареты, закурил:

- Я тут позапрошлым летом лося встретил. Идем с приятелем, а он поперек нам чешет. Здоровый, черт!

- Большой?

- Здоровый. Они, вообще-то, щас измельчали что-то, а этот - бык здоровый.

- Я под Брянском был когда, тоже видел. Правда, лосиху. И кабанов видели. Мы на уток ездили. Утром пошли, а кабан в бурте колхозном роется. Они только картошку убрали, поздняя осень.

- А он, значит, жрет ее? Здорово!

- Нас увидел, повернулся. А потом, как паровоз - деру. И сопит, прям, как танк.

- Ну, они мощные звери. Особенно осенью. Жирные. Я троих угрохал...

Переступили через поваленное дерево, вышли на более широкую тропку.

- А мне вот не приходилось, - проговорил Виктор, вглядываясь в сырую тьму поредевшего леса. - Тогда вроде и пуль-то не было. И стрелять по нему не хотелось...

- Да, с ними поосторожней надо. Если бить - так уж бить. А то один знакомый нулевкой решил по секачу пальнуть. Ранил, а тот за ним. Хорошо, друг выручил - добил пулей. А то б кишки выпустил.

- Да...

Лес кончился, по бокам дороги всплыли одинокие кусты. Слабый ветер шевелил их.

- Ну вот, - Степченко бросил сигарету. - Почти пришли.

- Действительно близко...

- А ты как думал. Я ж говорил - десять минут ходьбы...

Дорога пошла через поле.

Впереди показались серые коробки домов, мелькнул свет и послышалась музыка.

- Слышишь, раскочегариваются? - усмехнулся Степченко.

- Слышу.

- У них это на краю поселка, так что удобно... Дорогу назад найдешь?

- Найду. Здесь вроде недалеко...

- Ну, и порядок, - Степченко сплюнул. - Иди, я следом за тобой.

Виктор кивнул и пошел дальше.

Вскоре свет стал поярче - показалась вереница уличных фонарей, музыка заиграла громче, дома приблизились и обступили Виктора.

Он прошел по улице до крайнего дома и стал медленно обходить его. Музыка загремела, голос певца стал жестким, отчетливей зазвенели тарелки. Виктор обогнул дом и сразу оказался перед танцплощадкой: лучи двух прожекторов протянулись над прыгающей толпой, скрестились на музыкантах.

Танцплощадка была покрыта потрескавшимся асфальтом. Поломанный забор огораживал ее. Вместо сцены в дальнем углу забора лежали сдвинутые вместе бетонные плиты, из размозженных торцов которых торчала гнутая арматура.

Виктор купил билет в фанерной будочке, отдал контролеру и вошел в распахнутые ворота. Музыканты только что кончили играть - ударник прошелся по барабанам, а гитаристы прощально качнули грифами. Толпа расползлась по краям площадки и принялась шумно занимать лавочки. Рядом с Виктором собралась группа подростков. Они курили, шумно разговаривали, толкая друг друга.

Возле будочки послышался голос Степченко. Виктор обернулся.

Семен Палыч покупал билет:

- И мне билетик, девушка... Всего-то? Дешево. Нет, не был. Да, приезжий я, в гостях. На молодежь хочу поглядеть. Спасибо.

Он вошел в ворота, не торопясь побрел вдоль лавочек, улыбаясь и рассматривая сидящих.

К группе подростков подходили все новые и новые, она росла и вскоре Виктору пришлось потесниться - вокруг замелькали лохматые головы, какой-то парень в цветастой рубахе толкнул его и примирительно коснулся рукой:

- Извини, старик.

Виктор пошел вдоль забора. На лавках сидели девушки, ребята стояли рядом.

Всюду валялись окурки, смятые пачки из-под сигарет. Возле заставленных аппаратурой плит стояла группа девушек. Виктор подошел и встал рядом.

Музыканты взобрались на плиты, повесили на шеи электрогитары. Один из них - коренастый, с плоским загорелым лицом - приблизился к микрофону и быстро проговорил, пощипывая струны:

- Раз, два, три, раз, два, три...

Микрофон засвистел.

Одна из девушек что-то громко сказала и подруги дружно рассмеялись.

Виктор посмотрел на нее. Она была стройной, полногрудой и белокурой. Сильно подкрученные волосы рассыпались по ее плечам. На ней было зеленое платье и белые лакированные туфли.

Она опять что-то сказала, показав пальцем на музыкантов, и снова все засмеялись.

Виктор оглянулся. Рядом стоящие парни смотрели на девушку.

- Эй, Васька, давай дю папал! - крикнули из толпы музыкантам.

Коренастый гитарист кивнул своим партнерам, они взялись за гитары и посмотрели на ударника. Ударник разгладил подстриженные в кружок волосы, стукнул палочкой раз, другой. На третий они заиграли - сумбурно и оглушительно.

Виктор осторожно протиснулся между девушками и, подойдя к белокурой, протянул руку:

- Можно вас пригласить?

У нее было широкое лицо и ярко накрашенные губы. Она удивленно подняла брови, усмехнулась и шагнула к Виктору. Он взял ее за руку и вывел на середину танцплощадки.

Солист схватил микрофон и что-то запел, силясь перекричать рев динамиков.

Девушка положила руки Виктору на плечи, он обнял ее за талию.

- Вообще-то это быстрый танец, - проговорила она.

- Я быстро не умею.

- Что ж так?

- Не научили вовремя.

- Почему?

- Да вот не научили и все тут... - Виктор мельком глянул вокруг и понял, что вся танцплощадка смотрит на них. Рядом танцевали несколько пар, поодаль девушки образовали круг.

- Вас как зовут?

- Люба. А вас?

- Миша, - Виктор сильнее привлек ее к себе и, уткнувшись ртом в ее волосы, прошептал:

- Вы очень хорошая девушка, Люба.

Она отстранилась, быстро взглянула на него:

- Вы всегда так обнимаетесь?

- Нет, только в исключительных случаях.

- Вы что - приезжий? Из Щелково, наверно?

- Да, из Щелково.

Он снова попытался прижать ее, но Люба уперлась ему ладонями в плечи:

- Вы что? Вы всегда так?

- Я же говорил, Любаша, что не всегда. Просто ты мне понравилась.

- Я многим нравлюсь. И если вы так еще раз сделаете, я с вами танцевать не буду.

- Ну вот, сразу и обиделась! - Виктор на мгновенье отстранился, но потом вдруг схватил ее за талию, поднял в воздух и громко поцеловал в лоб.

Девушка вскрикнула и стала вырываться:

- Пусти, пусти, дурак!

Виктор отпустил ее. Она повернулась и быстрым шагом пошла к выходу кудряшки подрагивали на ее поджавшихся плечах. За ней побежали подруги.

Виктор огляделся.

Со всех сторон на него смотрели лица. Смотрели, перешептываясь, накрашенные девчонки, смотрели подвыпившие парни в мешковатых пиджаках, смотрели музыканты, смотрел Степченко.

- Ну вот и совсем обиделась! - Виктор рассмеялся и неторопливо пошел вдоль лавок.

- И что, у вас все такие обидчивые? - спросил он у какой-то девушки, беря ее за локоть.

Она прыснула и нырнула в толпу подруг.