Джеймс Кервуд - Бродяги Севера (сборник)
У нее забилось сердце. На минуту она закрыла ладонями лицо и опустила голову. Приняв это за девичье смущение, он ласково стал гладить ее рукой по волосам. Из-за двери Пьеро слышал его слова и теперь видел эти ласки, он нарочно закрыл глаза, чтобы не быть свидетелем такого святотатства.
– Боже мой!.. – вздохнул он.
В следующий затем момент он громко вскрикнул от удивления одновременно с Мак-Таггартом, тоже вскрикнувшим, но от боли. С быстротою молнии Бари перебежал через комнату и вонзил свои зубы в ногу фактора. Его острые клыки вошли в нее до самых десен, прежде чем тот успел пинком отбросить его от себя. Тяжело застонав, Мак-Таггарт выхватил из кобуры револьвер. Но ему загородила дорогу Нипиза. Слегка вскрикнув, она бросилась к Бари, схватила его на руки и прижала к своей груди, к самому горлу, которое было у нее обнажено, совершенно не боясь, что Бари может ее укусить. Глаза ее метнули искры в фактора.
– Вы били его! – воскликнула она. – Вот он и ненавидит вас за это!
– Брось его! – крикнул ей Пьеро в ужасе. – Говорю тебе, брось его! Иначе он загрызет тебя до смерти!
– Он ненавидит вас, ненавидит вас, ненавидит! – то и дело повторяла Нипиза, глядя прямо в лицо остолбеневшему Мак-Таггарту. А затем вдруг обратилась к отцу: – Нет, он не загрызет меня, – продолжала она. – Смотри! Ведь это Бари. Разве я этого тебе не говорила? Ведь это Бари! Лучшее доказательство этому то, что он защищает меня от этого человека!
– От меня? – проговорил Мак-Таггарт, и лицо его потемнело.
Пьеро подошел к нему и с улыбкой положил ему руку на плечо.
– Уйдемте отсюда, – сказал он, – пусть они делают здесь, что хотят. Оба они – точно бочки с порохом. И если он ее укусит…
Он пожал плечами, точно громадная тяжесть вдруг свалилась с него. Теперь его голос звучал мягко и уверенно. В то же время и с Нипизы сошел гнев. Брошенный ею на Мак-Таггарта кокетливый взгляд задержал его, и, чуть-чуть улыбнувшись ему, она обратилась к отцу:
– Я сейчас приду к вам, отец, – сказала она. – К тебе и к месье фактору из Лакбэна.
Как показалось Мак-Таггарту, у нее в глазах запрыгали чертики, от которых у него кровь бросилась в голову и затрепетало под сердцем. Удивительные глаза! Скоро они будут принадлежать ему, и он зацелует их до слепоты.
Он последовал за Пьеро и в своем восхищении от Нипизы даже не чувствовал боли от укуса Бари.
– Сейчас я вам покажу новые санки, – обратился к нему Пьеро, захлопывая за собою и за Мак-Таггартом дверь. – Я сделал их специально для зимы.
Полчаса спустя Нипиза вышла из избушки. Она тотчас же заметила, что Пьеро и фактор разговаривали о чем-то таком, что, видимо, было неприятно для ее отца. Мак-Таггарт стоял с крепко стиснутыми зубами, но глаза его засветились от удовольствия, когда он ее увидел. И она сразу же поняла, в чем было дело. Фактор из Лакбэна ожидал ответа от Пьеро, а Пьеро отсылал его к самой Нипизе, как она и хотела того сама. Сердце у нее забилось, она повернула от них в сторону и стала сходить вниз. Мак-Таггарт последовал за нею. Она услышала за собою его шаги и послала ему улыбку через плечо. Но челюсти ее были стиснуты и маленькие руки сжаты в кулачки.
Пьеро точно застыл на месте. Он увидел, как оба они скрылись в лесу, Нипиза впереди и Мак-Таггарт в двух шагах позади нее. Глубокий вздох вырвался у него из груди.
– Пойми вот ее! – развел он руками. – Возможно ли, чтобы она искренне так улыбалась этому зверюге? Нет, этого не может быть никогда!.. А впрочем… Чем черт не шутит!
Одна из его загорелых рук конвульсивно схватилась за рукоятку ножа, висевшего у него на поясе, и он медленно побрел вслед за ними.
Мак-Таггарт не торопился обнимать Нипизу. Она шла по узенькой тропинке, круто спускавшейся в густой лес, и он был этому рад. Там они будут одни, далеко от Пьеро. Поэтому он держался шагах в десяти от нее, а она то и дело улыбалась ему через плечо. Она строго выдерживала это пространство между ними, но Мак-Таггарт вовсе не догадывался, почему именно она то и дело оглядывалась назад. Он был доволен уже тем, что она позволяла ему за собой идти. Когда же она свернула с узкой тропинки в сторону, то сердце у него запрыгало от радости. Если она пройдет еще хоть немного дальше, то будет принадлежать ему, так как они будут находиться далеко от дома. Кровь бросилась ему в лицо. Он не заговаривал с ней из боязни, что она остановится. Впереди них послышался шум воды. Это бежал ручей, сжатый между двумя камнями.
Напиза шла прямо на этот звук. Чуть слышно засмеявшись, она пустилась бежать и, остановившись около водопада, увидела, что Мак-Таггарт отстал от нее на пятьдесят шагов. Футах в двадцати ниже находился очень глубокий пруд почти с отвесными берегами, настолько глубокий, что вода его казалась густыми синими чернилами. Она обернулась лицом к Мак-Таггарту. Она еще ни разу не видела его таким красным. До сих пор она нисколько не боялась. Но с этой минуты он стал ее пугать. И прежде чем она сообразила, что будет ему отвечать, он был уже около нее и обеими рунами держал ее за щеки.
– Дорогая моя! – воскликнул он, задыхаясь от страсти. – Пьеро сказал мне, что я получу ответ от вас. Но мне вовсе не нужно вашего ответа. Все равно вы – моя! Моя!
Она вскрикнула. Это был судорожный, сдавленный крик. Его руки обвились вокруг нее, как железные путы, сжимая ее хрупкое тело, выдавливая из нее дыхание, так что все потемнело у нее в глазах. Она не могла ни бороться, ни кричать. Она чувствовала на своем лице его горячие, страстные поцелуи, слышала его голос…
И вдруг неожиданно настало освобождение, и сдавленными легкими она наконец вдохнула в себя воздух.
Ее окликнул Пьеро. Он позвал ее по имени!
Мак-Таггарт зажал ей рукой рот.
– Не отвечай! – крикнул он ей строго.
Сила, гнев, ненависть вдруг возвратились к ней, и она резко отшвырнула от себя его руку. Что-то странное, вспыхнувшее в ее глазах, удержало его. Ее взгляд проник в самую глубину его души.
– Чудовище! – прошептала она, окончательно высвобождаясь из его объятий. – Зверь! Безжалостное животное!
Голос у нее дрожал, и лицо пылало.
– Смотри, – продолжала она, на этот раз уже быстро и запальчиво. – Я хотела показать тебе этот мой прудок и именно здесь сказать тебе то, что ты так хотел от меня услышать, и ты… ты поступил со мной как дикий зверь. Ну так смотри же сюда теперь!
Она рассчитывала, что все выйдет не так, как вышло сейчас. Она собиралась все время быть веселой, улыбаться и даже хохотать, но Мак-Таггарт сбил все ее планы, которые она так тщательно обдумала.
– Ну смотри же, как здесь хорошо! – повторила она.
Мак-Таггарт подошел к краю обрыва и заглянул с него вниз. Она вдруг звонко засмеялась, подскочила к нему и со всего размаха столкнула его в воду.
– Вот тебе мой ответ! – язвительно сказала она.
И он вниз головой полетел с отвесного берега в глубину.
Глава XIV
Сила женщины
Со своего открытого места Пьеро видел все, что произошло, и вздохнул с облегчением. Он тотчас же спрятался за можжевеловый куст. Он не хотел в эту минуту выдавать своего присутствия. В то время как его сердце билось, как барабан, лицо его сияло от радости.
Став на колени на самом краю обрыва и упершись в него руками, Нипиза смотрела вниз. Мак-Таггарта не было видно. Он свалился вниз, как огромный чурбан, вода разверзлась под ним и с торжественным всплеском приняла его в свои объятия. Затем он показался на поверхности, работая руками и ногами, чтобы как-нибудь выплыть, а Нипиза в это время кричала ему сверху:
– Чудовище! Чудовище! Зверь! Негодяй!..
Она стала бросать в него палки и комья земли, чтобы скорее потопить, но ему удалось восстановить равновесие, он поднял голову и увидел ее, настолько свесившуюся со скалы, что ему показалось, что она вот-вот сорвется сейчас с нее и полетит вниз головой. Волосы у нее растрепались и свесились вниз, глаза смеялись, а губы все еще продолжали его поносить:
– Животное! Чудовище! Негодяй!..
Все еще глядя на нее, он поплыл. Целых сто ярдов ему нужно было проплыть вдоль скалистого берега, чтобы выбраться наконец на отлогость, и половину этого расстояния она прошла рядом с ним, все время издеваясь над ним и швыряя в него палки и комья земли. Но он видел, что ни палки, ни комья земли не могут причинить ему ни малейшего вреда, так как слишком легки. И когда наконец он выбрался на твердую землю, то она отстала от него и ушла.
Она быстро побежала тою же самою тропинкой назад и почти упала на руки Пьеро. Ее душил смех.
– Я дала ему ответ, – сказала она. – Он теперь барахтается в воде!
И она, как птица, вдруг скрылась в можжевеловых кустах. Пьеро не сделал никакого усилия, чтобы ее остановить или самому последовать за нею.
– Что за чертовщина! – проворчал он и напрямик, другой тропинкой, пошел домой.
Возвратясь к себе, Нипиза еле могла отдышаться. Привязанный ремнем к ножке стола, Бари почуял ее, еще когда она приближалась к двери. Затем она вошла и прямо бросилась к нему. За все полчаса ее отсутствия Бари почти не двигался. Эти полчаса и время, предшествовавшее им, произвели на него ужасное впечатление. Природа, наследственность и инстинкт принялись в нем одновременно за свою противоречивую, но созидательную работу, вырабатывая в нем новые понятия и обобщения и доводя его до нового понимания окружающей обстановки. Неожиданный, дикий импульс заставил его броситься на Буша Мак-Таггарта, когда тот положил руку Нипизе на голову. Это была не рассудочная деятельность. Это была наследственность от собаки, в данном случае от Казана, который когда-то загрыз человека до смерти только за то, что он в подобном же случае поступил так же, как и Мак-Таггарт. К этому побудили тогда Казана сидевшая в нем собака и женщина. В данном случае тоже была женщина. Она затронула в Бари дремавшую в нем страсть, и эта страсть досталась ему в наследство от его отца Казана. Он знал, что ни за какие блага в мире он не укусил бы это существо, которое вошло сейчас к нему через дверь. Он даже задрожал, когда она опять опустилась перед ним на колени, и вдруг в нем заволновалась дикая, но благородная кровь Казана, преодолевшая в нем волка и подчинившая себе все его дикие наклонности… И лежа пластом на полу, Бари тихо заскулил и завилял своим хвостом.
