Уильям Конгрив - Любовь за любовь
Тэттл. И не таких я лавливал плутовок.
Убегают.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Сцена первая
Нянька одна.
Нянька. Барышня! Барышня! Мисс Пру! Господи твоя воля, да что там с ребенком? Э-эй, мисс Форсайт!.. Дверь на запоре - должно, почивает или молится!.. Барышня! Слышно, возится. Отец вас кличет. Отопритесь. Да отопритесь же, мисс! Похоже, чуть вскрикнула... Господи, да кто там? (Глядит в замочную скважину.) Что ж это там творится? Царь небесный, да с ней мужчина!.. Ну не сносить нам головы! Вот ведь бесстыжая - из молодых да ранних! (Стучится.) Ты отопрешь, пакостница? Попробую другой дверью. (Уходит.)
Выходят Тэттл и мисс Пру.
Мисс Пру. Господи, опять она идет! Она все расскажет отцу. Что мне теперь делать?
Тэттл. Ах чтоб ее!.. Пришла бы чуть позже - так милости просим.
Мисс Пру. Господи, ну что я скажу? Придумайте, пожалуйста, мистер Тэттл, как мне соврать.
Тэттл. Не тот случай, чтоб врать. Я никогда не лгу без причины. А раз мы ничего не сделали, то, по-моему, и говорить нечего. Слышите - идет! Я оставляю вас вдвоем, выкручивайтесь, как можете. (Вталкивает ее в спальню и закрывает дверь.)
Входят Валентин, Скэндл и Анжелика.
Анжелика. Как можете вы обвинять меня в непостоянстве?! Я же никогда не говорила вам, что люблю вас.
Валентин. Тогда я могу обвинять вас в уклончивости: вы не говорите ни "да", ни "нет".
Анжелика. Не смешивайте равнодушие с уклончивостью. Просто вы так мало интересовали меня до сих пор, что я не задавалась этим вопросом.
Скэндл. И у вас не хватало доброты ответить тому, кто вас спрашивал? Простите, что вмешиваюсь, сударыня.
Анжелика. Как, вы вступаетесь за доброту?
Скэндл. Только за напускную. Ведь женская непреклонность такова же.
Анжелика. Убедите своего друга, что у меня она тоже напускная.
Валентин. От этого мне будет мало пользы. Как отличить постоянное притворство от реальности?
Тэттл (приближается к Скэндлу и шепчет ему). У вас тут какой-то частный разговор. Тайны, да?
Скэндл. Тайны. Но я вам доверюсь. Мы тут говорили о любви Анжелики к Валентину. Только, смотрите, молчок!
Тэттл. Нет-нет, никому ни слова! Это тайна, я знаю, ведь о ней повсюду шепчутся.
Скэндл. Ха-ха-ха!
Анжелика. Что такое, мистер Тэттл? О чем это все шепчутся, я не расслышала?
Скэндл. О вашей любви к Валентину.
Анжелика. Какой вздор!..
Тэттл. То есть о его любви к вам, сударыня. Вы меня уж простите, но о страсти вашей милости я услышал впервые.
Анжелика. О моей страсти? Да кто вам сказал о ней, сударь?
Скэндл. Бес в вас сидит, что ли?! Я ж вам сказал: это тайна!
Тэттл. Но я полагал, ей можно доверить то, что ее касается.
Скэндл. Да разве благоразумный человек доверит женщину самой себе?
Тэттл. Ваша правда. Прошу прощения. Сейчас все исправлю. Сам не пойму, сударыня, с чего мне взбрело в голову, что особа вашего ума и благородства не останется равнодушной к долгим и пылким мольбам такого идеала, как Валентин. А посему простите, что, взвесив по справедливости его достоинства и вашу премудрость, я вывел баланс вашей взаимной симпатии.
Валентин. Вот это сказал, так сказал! Наверно, жестоким запором страдал тот поэт, у которого вы учились блудословию.
Анжелика. Право, вы к нему несправедливы! Это все его собственное. Мистер Тэттл уверен в чужих победах, потому что сам благодаря своим достоинствам не ведает поражений. Ручаюсь, мистер Тэттл в жизни не слышал отказа.
Тэттл. Ошибаетесь, сударыня, не единожды!
Анжелика. Клянусь, мне что-то не верится!
Тэттл. А я заверяю вас и клянусь, что это так! Ей-богу, сударыня, я несчастнейший из смертных и женщины ко мне немилостивы.
Анжелика. Вы просто неблагодарны!
Тэттл. Надеюсь, что нет. Но ведь хвалиться известного рода милостями так же неблагодарно, как умалчивать о других.
Валентин. Ах вот оно что!
Анжелика. Я что-то вас не пойму. Я была уверена, что вы просили женщин только о том, что они пристойным образом могли подарить вам, а вы потом - не скрывать.
Скэндл. По-моему, вы уже достаточно себя здесь показали. Идите-ка бахвалиться в другое место!
Тэттл. Бахвалиться!.. Боже мой, да разве я кого-нибудь назвал?
Анжелика. Никого. Да вы, наверно, и не можете. Иначе вы, без сомнения, не преминули бы это сделать.
Тэттл. Не могу, сударыня? Вот как?! Неужели ваша милость думает, что я не знаю ничего предосудительного ни об одной женщине?
Скэндл (тихо). Вы опять за свое?
Тэттл. Вы, конечно, правы, сударыня. Я не знаю ничего, спаси бог, предосудительного. В жизни не слышал ничего такого, что могло бы повредить даме. Мне ужасно не везло в подобных делах, и я никогда не сподобился счастью быть в наперсниках у дамы, никогда!
Анжелика. Неужели?
Валентин. Никогда. Могу подтвердить это.
Скэндл. И я тоже. Ибо, знай он что-нибудь, он несомненно поделился вы со мной. По-моему, вы не знаете мистера Трттла, сударыня.
Тэттл. Да, сударыня, и, по-моему, вы совсем меня не знаете. С близкими друзьями я б, конечно...
Анжелика. Думается, вы б разболтали, коли вам что доверили!
Тэттл. Но я же выразился очень туманно, Скэндл. Я в жизни ни о ком ничего не рассказывал, сударыня. Может, так, будто про кого другого, а уж если про себя, то говорил, что вычитал все из книжки - определенного ни о ком ничего.
Анжелика. Если женщины не доверялись ему, почему ж его прозвали "Дамской копилкой"?
Скэндл. А как раз поэтому. К Тэттлу очень подходит одна пословица. Знаете, как говорится: только тот не проболтается, кому никто не доверился. Это про нас, мужчин. А вот другая - про вас, женщин: та целомудренна, которую ни о чем не просили.
Валентин. Милые поговорки, что та, что эта! Даже не знаю, кого ты больше одолжил - дам или мистера Тэттла. Ибо, если верить пословице, женская добродетель зиждется на мужской нерасторопности, а мужская сдержанность - на недоверии женщин.
Тэттл. А ей-богу, верно, сударыня! По-моему, нам следует оправдаться. Что до меня... Но пусть ваша милость говорит первой.
Анжелика. Первой? Что ж, признаюсь честно, я устояла против многих соблазнов.
Тэттл. А я даровал соблазны, пред коими было не устоять.
Валентин. Отлично.
Анжелика. Призываю в свидетели Валентина. Пусть он расскажет суду, сколь тщетны были его искания, а также признается, что все мольбы его были отвергнуты.
Валентин. Готов просить суд о признании вас невиновной. А меня виновным.
Скэндл. И прекрасно. Разбирательство со свидетелями!
Тэттл. Мои свидетели отсутствуют. Да, я признаюсь в том, что некоторые особы оказывали мне милости, но поскольку эти милости бесчисленны, и особы останутся безымянны.
Скэндл. Нет, черт возьми, это не убедительно!
Тэттл. Ах не убедительно!.. Тогда я могу представить письма, локоны, медальоны, кольца... А коли надобны свидетели, призову служанок из кофеен, рассыльных с Пэлл-Мэлла и Конвент-Гардена, привратников из театра, прислугу от Локита, Понтака, Раммера {50}, из ресторанчиков в Спринг-Гардене, мою квартирную хозяйку и камердинера - словом, всех, кто подтвердит под присягой, что я получаю больше писем, чем целое министерство, и меня спрашивало больше масок, чем сходится людей поглазеть на гермафродита или голого принца м. Еще все знают, что однажды в сельской церкви, когда кто-то спросил, кто я, ему ответили, что я - "знаменитый Тэттл, губитель женщин".
Валентин. Не тогда ли ты получил прозвище "Великого мусульманина"?
Тэттл. Тогда. Весь приход стал звать меня "Тэттл-мусульманин". На следующее воскресенье все мамаши оставили своих дочек дома и в церкви не собралось и половины прихожан. Пастор хотел было привлечь меня к церковному суду, однако я с ним поквитался: у него была красавица дочь, так я немножко просветил ее. Но потом я сожалел об этом. По городу пошли слухи, и некая знатная дама - не буду называть ее имени - вне себя от ревности прикатила туда в своей карете шестерней и этим разоблачила наши с ней отношения. Право, я жестоко сожалел о случившемся. Вы знаете, кого я имею в виду, ну помните, ту, в лотерее... {51}
Скэндл. Уймитесь, Тэттл!
Валентин. И вам не стыдно?!
Анжелика. Какое безобразие! В жизни не видела такого беспардонного хвастовства! Усовеститесь, мистер Тэттл! Ей-богу, я вам не верю. Это так вы храните тайны?
Тэттл. Увлеченный рассказом, я забыл о благоразумии, совсем как та дама, что в пылу страсти пренебрегла своим добрым именем. Впрочем, надеюсь, вы не поняли, кого я имел в виду, ведь многие дамы посещают лотерею... Ах черт возьми, я откушу себе язык!..
С канал. Не придется. Сейчас вы смолкнете. Давайте-ка послушаем одну песню - в ней та же мысль, что в пословицах. В той комнате сидит один человек, он и споет ее. (Идет к двери.)
Тэттл. Но если вы догадались, бога ради молчите! Право, я так несчастен!
Скэндл возвращается с певцом.
Скэндл. Спойте нам первую песню из недавней премьеры.
ПЕСНЯ
МУЗЫКА ДЖОНА ЭККЕЛЗА {53}
Пастух и пастушка в измене коварной
