Людвик Керн - Фердинанд Великолепный
- Минуточку, - прервал Фердинанд этот леденящий душу перечень. Взгляните-ка, далеко ли еще до земли.
- Еще порядочно, - ответил директор.
- Тогда продолжаем. Или на телевизионную вышку...
- Или на памятник...
- Или на парашютную вышку...
- Или на дерево...
- Дерево уже было, - воскликнул обиженно Фердинанд.
- Это ничего, - ответил директор, - я имел в виду другое дерево, не то, которое вы.
- Откуда вы можете знать, какое дерево я имел в виду?
- Мне кажется, вы подразумевали высокое дерево.
- Угадали! - воскликнул Фердинанд. - Это правда. Я имел в виду высокое дерево. А вы?
- Я подумал о другом дереве, тоже высоком, но не таком высоком, как ваше.
- Тогда все в порядке. Далеко еще?
- Далеко.
- Или на ратушу...
- Или на колокольню...
- Или на фонарь...
- Фонарь уже был, - поспешил взять свое директор.
- Вы ошибаетесь, - заявил Фердинанд. - Было сказано "фонарный столб", а о фонаре речи не было.
- Не вижу никакой разницы между фонарем и фонарным столбом, пренебрежительно заметил директор.
- А я вижу. Впрочем, стоит ли спорить? - сказал примиряюще Фердинанд. Лучше посмотрите, далеко ли до земли?
Директор высунулся из кабины, глянул вниз и сказал:
- Не так далеко, как раньше, но все-таки еще порядочно.
- Тогда продолжаем.
- Или на колючую проволоку.
- Аууу! - взвыл Фердинанд.
- Что с вами? - спросил с испугом директор.
- Лучше об этом не вспоминать, мы можем покалечиться.
- Можем, можем, - печально согласился директор.
- Я предпочел бы приземлиться на что-нибудь помягче, - признался Фердинанд.
- Больше всего нам подошел бы торт с шоколадным кремом, - сказал с насмешливой улыбкой директор.
- О торте не приходится и мечтать, - вздохнул Фердинанд. - Впрочем, хорошо ли это? Мы испачкаем костюмы...
- А химчистка на что? - возразил директор.
- Это уж слишком, - запротестовал Фердинанд. - По-моему, лучше вылизать.
- Покорнейше благодарю, - оскорбился директор.
- Если вам не хочется, я сам вылижу ваш костюм, - заверил директора Фердинанд и невольно облизнулся.
- Стоит ли говорить на эту тему, - довольно сухо отозвался директор, на торт мы пока не приземлились.
- Это верно, - сказал Фердинанд. - Далеко еще?
- Уже близко, - ответил, высунувшись, директор.
- Только б не на битое стекло... - буркнул Фердинанд.
- Ооо! - завопил во весь голос директор.
- Что случилось? - с тревогой спросил Фердинанд.
- Как у вас язык повернулся сказать мне такое!
- Вы думаете, мое битое стекло лучше вашей колючей проволоки?
- Если говорить откровенно: ни то, ни другое мне не нравится.
- Вот видите. Стоит ли пугать друг друга. Далеко еще? Директор снова высунулся и в ужасе отпрянул.
- Караул! Земля рядом.
- Прекрасно! - ответил Фердинанд.
- Взгляните сами, тогда увидите, прекрасно или нет, - со стоном выдавил из себя директор.
Фердинанд высунулся наружу, и у него от страха шерсть под костюмом встала дыбом.
Внизу, насколько хватал глаз, виднелись вбитые в землю высокие колья, какие расставляют в огороде под фасоль или под горох.
- Вот так штука! - и перепуганный Фердинанд, сдвинув на лоб котелок, стал почесывать затылок. - Что же делать? Через минуту мы напоремся на эти дурацкие колья, и тогда? Хотел бы я посмотреть на вас, директор, как вы сядете на кол?
- Подумайте лучше о себе, - с горечью отозвался директор. - Нашли время для шуток. Нужно подумать о спасении.
- Но ведь это не в вашей власти, - отозвался Фердинанд.
- Не совсем, - решительно возразил директор. - Нужно только снова начать подъем.
- Да, но как?
- Очень просто - согнать с крыши голубей.
- Понял! - с готовностью подхватил Фердинанд и, высунувшись из кабины, закричал:
- Голубовский, а Голубовский!
Но Голубовский не отзывался. Тогда принялся кричать директор. Опять молчание.
Тогда они закричали вместе:
- Го-лу-бов-ский! Го-лу-бов-ский!
Снова никакого ответа. Оказывается, Голубовский уснул на вершине пирамиды и ничего не слышал. Он проснулся только тогда, когда один из примостившихся внизу голубей легонько клюнул его в живот.
- Что случилось? - спросил с досадой Голубовский. - Даже вздремнуть нельзя.
Директор и Фердинанд сразу узнали его голос.
- Голубовский, спасите нас, мы погибнем на кольях для гороха, спасите!
Голубовский покинул свой пост на вершине пирамиды и впорхнул в кабину.
- Что делать? - спросил он.
- Забирайте своих голубей! - крикнули полуживые от страха пассажиры.
- Все с крыши! - крикнул Голубовский, и, послушные приказу, голуби разлетелись в разные стороны. Кабина подскочила вверх и, набирая скорость, устремилась ввысь, к облакам.
- Помогите нам, Голубовский! - завопили опять директор с Фердинандом. Мы погибаем в космическом пространстве.
- Что делать? - спросил с готовностью Голубовский.
- Пусть голуби снова сядут на крышу.
- Всем на крышу! - скомандовал Голубовский. - Нет, не всем, пусть на крышу сядет половина. А остальные пусть летают поблизости.
Часть голубей забралась на крышу, и кабина сразу перестала подниматься. Но и вниз не опускалась. Она просто висела в воздухе.
- Великолепно, - сказал Фердинанд. - Только мы не можем висеть до скончания века в воздухе.
- Не огорчайтесь, дорогой Фердинанд, - сказал Голубовский, - сейчас подует ветер и унесет нас от этих ощетинившихся кольями полей. Когда мы окажемся над подходящим местом, я велю остальным голубям снова сесть на крышу, и уж тогда-то, я думаю, вы приземлитесь без помех.
- Просто диву даешься, до чего вы предусмотрительны, - не мог сдержать восхищения директор. - Что касается меня, то я с удовольствием высадился бы в городском парке.
- Почему именно в парке? - поинтересовался Фердинанд.
- Потому что там сегодня выставка всенародных собак, которую я собираюсь посетить. В ней принимает участие моя любимая такса Мерседес. Вы не можете себе представить, дорогой Фердинанд, какая это замечательная собака.
- По-моему, "мерседес" - марка автомобиля, - заметил Фердинанд.
- Да что вы? - изумился директор. - Вот никогда бы не подумал, что автомобиль назовут так же, как мою собаку. Впрочем, разве дело в этом?
- Разумеется, нет, - ответил Фердинанд. - Каждый имеет право носить имя, которое ему нравится. Мерседес... Мерседес... Звучит неплохо. Я с удовольствием познакомлюсь с вашей Мерседес.
- Как вы думаете, не высадиться ли нам прямо на выставке? - спросил директор у птиц.
- Надо наладить связь с Ветром, - сказал Голубовский.
- Мы с ним, к сожалению, не знакомы, - воскликнули в один голос директор и Фердинанд.
- О, это не так важно, я попробую поговорить с ним сам, - ободрил путешественников Голубовский и выпорхнул из кабины.
Он пропадал минут пятнадцать, а может, и полчаса. Но вот он появился снова и с улыбкой сообщил:
- Все в порядке. Ветер обещал поддуть вас к городскому парку.
Теперь осталось только ждать. Ощетинившиеся кольями поля постепенно исчезли из виду, появились леса, луга, река с мостом, затем замелькали домики, потом показались большие дома, и вот кабина поплыла, наконец, над парком.
- Вот мы и на месте, - сказал директор. Голубовский велел всем голубям сесть снова на крышу, и кабина стала опускаться. До их слуха донесся многоголосый лай.
Это все собранные на выставке собаки приветствовали, каждая на свой лад, необыкновенный воздушный корабль.
X
Кто никогда не был собакой, тот не в состоянии понять, что такое для породистой собаки выставка. Это то, о чем собака мечтает. Это то, что она видит во сне. Это то, о чем она тайком беспрестанно говорит с другими собаками при встрече на прогулке. Выставка имеет такую же притягательную силу, как бал для молоденькой девушки или игра в футбол для мальчишки, синева моря для глаз, вкус мороженого для нёба.
Кабина благополучно приземлилась на окруженной деревьями лужайке. Под приветственный лай, вой и урчание всех собранных на выставке экспонатов Фердинанд с директором спокойно, величественно переступили порог кабины. На их лицах было написано равнодушие, но сердца бешено бились в груди от радости. Что и говорить, приятно после столь необычного путешествия очутиться снова внизу и ощутить под ногами землю.
Фердинанд, который, как мы знаем, ни при каких обстоятельствах не терял хладнокровия, сказал, обратясь к директору:
- Нет ли у вас веревки?
- Зачем вам веревка? - спросил директор.
- Веревка необходима, чтобы привязать кабину к дереву, а то она, чего доброго, улетит без нас.
- Пусть летит, куда ей вздумается, я не намерен больше пользоваться ее услугами.
- Я тоже. Но ведь кабина - это имущество гостиницы, не так ли?
- Да, конечно.
- А вы директор гостиницы, верно?
- Верно.
- Вот видите. Когда вы вернетесь обратно, в гостинице у вас могут быть неприятности: скажут, что вы не только воспользовались служебным лифтом для частной прогулки за город, но, вдобавок, еще позволили кабине летать, где ей вздумается. Представляете, как будет выглядеть ваша гостиница без лифта? Кто может поручиться, что, улетев отсюда, кабина вернется на место?..
