Джойс Элберт - Безумная парочка
Он испытывал легкую тревогу, которую не мог объяснить. Предложение Алексис проверить завещание было разумным. По правде говоря, ему самому следовало подумать об этом. Харри - хитрый тип. Глупо убивать его только для того, чтобы потом обнаружить, что они вовсе ничего не получат.
Да, они сначала заглянут в завещание. Алексис сказала, что заставит Харри показать ей документ. Каким образом? - подумал Том. Он не спросил её об этом сразу. В конце концов он же доверяет Алексис, верно? Да, конечно. Тогда что его беспокоит? Он не знал ответа. Том повернулся на бок и пожалел, что выбросил "травку". Три затяжки помогли бы ему оказаться в раю.
Тут что-то было не так.
56
Дни Харри начинались и заканчивались бутылкой "перно", он проводил большую часть времени в полузабытьи, почти не замечая происходившего вокруг него.
Он напивался до беспамятства, чтобы не думать об Алексис и Томе. Он чувствовал себя виноватым, потому что бросил Алексис и потому что по-прежнему хотел Тома. То, что они нашли в друг друге источник сексуального удовлетворения, рассердило Харри так сильно, что иногда он был готов убить Алексис, как убил когда-то Полетт и Роуз. Один стремительный удар, и они с Томом смогут уехать, куда пожелают, словно ничего не произошло, ничего не изменилось.
Но когда Харри оставался трезвым достаточно долго, чтобы вспомнить свои мысли, его охватывали ещё большее чувство вины и угрызения совести. Он снова тянулся к "перно".
Оно было отличным болеутоляющим средством. Харри с благодарностью принимал облегчение, которое оно давало. Однако только через некоторое время понял, каким сильным может оказаться привыкание. Первые два бокала проскальзывали в желудок с обманчивой легкостью (благодаря лакричному вкусу, напоминавшему о детстве), и коварное воздействие спиртного заставало Харри врасплох, отнимало способность двигаться. Сейчас он уже знал, что имеет дело с динамитом, но не мог ничего предпринять. Ему оставалось только ждать, когда эффект пройдет.
Собираясь лечь вечером в кровать, Харри торжественно обещал себе, что завтра завяжет со спиртным. Но это завтра никак не приходило. Он часто просыпался через несколько часов дрожащим и покрытым испариной. Прикладывался к бутылке, которую держал возле кровати именно на такой случай. Крепкий напиток растекался по телу, успокаивал натянутые нервы и позволял ещё на некоторое время погрузиться в спасительный сон.
Иногда он спал почти весь день, иногда бодрствовал на рассвете. В любом случае щедрая добавка "перно" в черный кофе тотчас временно приводила его в порядок, возвращала к жизни, помогала почувствовать себя человеком. Но через час-другой он забывал про кофе и заливал лед смертоносной жидкостью, наблюдал, как она приобретает молочный оттенок (это стало его любимым занятием), чувствовал, что погружается в состояние мечтательной прострации, забывает обо всем, кроме своих туманных, но приятных мыслей.
Периодически он предпринимал слабую попытку сократить свою дозу, но она всегда оказывалась безуспешной. Его страсть к тому, что он называл "моим лекарством", увеличивалась постепенно и неуклонно. Через месяц после приезда Алексис в Испанию он выпивал две бутылки в день.
Когда Харри понял, что уже наступил ноябрь, у него от изумления отвалилась челюсть. Что случилось с октябрем? Куда он делся? Сидя в кровати, Харри ощутил острую боль потери, словно его близкий друг отошел в небытие.
Он узнал о приходе ноября только потому, что вчера в какой-то неясный момент принес в комнату воскресный выпуск "Лондон Таймс". На газете стояла отпечатанная наверху дата: 16 ноября 1975 года. Харри начал листать номер, надеясь, что это поможет ему восстановить четкость зрения. Внезапно кто-то постучал в дверь.
Он не хотел, чтобы его видели в таком состоянии. Недавно в приступе хмельной ярости он велел Алексис и Тому не беспокоить его, когда он "отдыхает", и они выполняли его просьбу. Уже целую неделю никто из них не тревожил Харри. Вероятно, что-то произошло, подумал Харри, нервно поглядев на часы.
Стрелки показывали без десяти минут девять. Утра или вечера? Он попытался понять это, и его охватила паника. Темное небо за окном не могло помочь ему. В это время года при пасмурной погоде оно могло быть таким и утром. Перед встречей с нежданным и нежелательным гостем, так и не разобравшись, утро сейчас или вечер, Харри испытал знакомое и сильное желание. Он схватил бутылку "перно" и быстро отхлебнул спиртное.
- Кто там? - рявкнул Харри.
- Por favor, Senor, - прозвучал робкий женский голос. - Me permite limpiar la habitacion?lxvi
О, черт, подумал он. Они наняли служанку.
- Momentolxvii, - отозвался Харри. - Momento, Senora.
То, что он был раздет, не смутило Харри. Испанским служанкам часто доводилось видеть обнаженных мужчин. Однако он захотел спрятать бутылку. Крепко завернув крышку, он убрал бутылку и пустой бокал в ящик стола под стопку личных бумаг.
Среди документов находились банковские извещения из Лондона, Нью-Йорка и Аликанте, его паспорт, свидетельства о браке и смерти Сары, отчеты из акционерных обществ и фотокопия завещания (оригинал для большей надежности хранился у адвоката в Гилдфорде).
Что-то связанное с завещанием всколыхнуло затуманенную память Харри. Он вспомнил, что Алексис недавно спрашивала о нем. Когда она заговорила об этом, Харри страдал от сильного похмелья, голова его раскалывалась. Поэтому он запомнил, как Том с ревом уехал в Кампелло чинить глушитель машины.
- С чего ты вдруг так внезапно заинтересовалась моим завещанием? спросил Харри свою сестру, которая красила ногти на ногах рубиновым лаком.
- Это не я им интересуюсь, а Том. Он хочет знать, действительно ли ты сделал его наследником.
- Я сказал ему, что да. В чем дело? Он мне не верит?
- Он опасается, что ты подшутил над ним. Он говорит, что ты - большой любитель розыгрышей.
- Если он сомневается, то почему не придет ко мне?
- Он стесняется задать тебе такой вопрос. Боится, что ты сочтешь его назойливым.
- Поэтому спрашивает мамочка.
Алексис вспыхнула.
- Забудь, что я упомянула этот вопрос. Честно говоря, мне абсолютно наплевать, включил ты его в завещание или нет.
- Конечно. Какая тебе от этого выгода? Будучи моей ближайшей родственницей, ты заинтересована в том, чтобы его там не оказалось, верно?
- Мне плевать, что ты делаешь, Харри. - Красный лак попал не на ноготь, а на палец, и Алексис раздраженно стерла пятно. - По-моему, ты теперь не отдаешь отчета в своих поступках даже самому себе. Посмотри на себя. Ты в таком состоянии, что ничего не соображаешь.
- Возможно, у меня похмелье, но с головой у меня все в порядке, можешь не беспокоиться.
- Это ненадолго, - выпалила она.
Он снова представил себе, как убивает её приемом карате.
- Следи за собой, Алексис. Вы оба можете вылететь из завещания.
- Оба? Что это значит?
- Это значит, что я не солгал Тому. Он получит столько же денег, сколько и ты. Хочешь услышать мой совет, дорогая сестренка? Не будь такой алчной, или я... - Он едва не сказал "убью тебя". Вместо этого Харри пробормотал: - Или я оставлю тебя без единого цента. Ясно?
- Ясно, - сказала Алексис. Пряча улыбку, она покрыла ногти ревлоновским "квик-драй"...
Надежно спрятав "перно", Харри снова лег в кровать и прикрыл простыней нижнюю часть тела. Черт возьми, не стоит демонстрировать свою наготу бедной старой служанке.
- Vengalxviii, - сказал он.
В комнату вошла красивая юная блондинка с веником и совком в руках. Она потянула носом воздух и поморщилась.
- Que olor fuerte!lxix
Увидев изумленное лицо Харри, она пробормотала слова извинения и спросила, можно ли навести здесь порядок. Он разрешил это сделать, и она начала с того, что широко распахнула окно. В спальню ворвался средиземноморский ветерок. Девушка обрадованно сказала, что это пойдет Харри на пользу.
Ее английский был суховатым, чересчур правильным, словно она учила его по какому-то старинному учебнику. Она сообщила Харри, что её зовут Маргерита и что она приехала из маленького городка с названием Мунера.
- Маргерита из Мунеры, - повторил Харри. - Звучит, как название шлягера.
Она засмеялась и приступила к работе, позволяя ему любоваться её нетронутой красотой. Она была стройной, с тонкой талией, большими карими глазами и волосами, падавшими на плечи мягкими золотистыми волнами. Он не мог представить себе, что Алексис наняла Маргериту (из Мунеры), которая так походила на Салли-Энн (из Пилгрим-Лейка). Возможно, это сделал Том в отсутствие Алексис. Это казалось более правдоподобным.
Человек, нанявший Маргериту, невольно оказался ответственным за внезапную эрекцию Харри. К своему удивлению он ощутил, как разбухает под простыней его член. Это была первая за длительное время эрекция Харри, вызванная присутствием привлекательной женщины. Странное дело - "перно" убил его влечение к женщинам, он никогда не думал о них, привычно мастурбируя.
