Севера (СИ) - Дмитрий Николаевич Матвеев
— Изольда, — позвал он.
Девушка выглянула из двери.
— Видишь, гости к нам пожаловали? Ты с винтовкой наверх поднимись и на всякий случай держи их на мушке. Только у окна не вставай, чтобы тебя снаружи видно не было.
— Хорошо.
— И запрись изнутри.
Дверь закрылась, лязгнул засов.
Тем временем, в лодке, наконец, приняли решение. Мотор снова взревел, и лодка пошла к причалу. Приближалась не быстро, чтобы сидящие в ней успели все как следует рассмотреть. Подождав, когда лодка приблизится, Бородулин поднял Папасатыровский дробовик и прицелился. В лодке отреагировали. В полусотне метров от берега она снова остановилась и один из пришельцев, видимо, старший, что-то крикнул. Не дождавшись ответа, повторил то же самое на другом языке. Андрей все равно не понял. Тогда вступил в разговор еще один:
— Эй, москаль, убери зброю, поговорить хотим.
Вот только хохлов в албанском кубле ему сейчас и не хватало для полного счастья. Бородулин опустил ружье к бедру.
— Подваливайте. Ты один выходи, остальные пусть в лодке сидят.
В лодке снова переговорили, и она, наконец, причалила к дебаркадеру. Говоривший выбрался на причал. Следом засобирался было еще один, но Андрей снова вскинул ружье:
— Остальные сидят в лодке!
Главный, сидевший на моторе еле заметно кивнул, и начавший было вылезать послушно опустился обратно. Андрей снова убрал ружье к бедру.
Теперь можно было рассмотреть пришлецов более подробно. Одеты они были хорошо, но явно не для леса. То ли лесной одежды у них просто не было, то ли просто мерзли без теплых пуховиков. Оружие было незнакомое. У вылезшего на причал хохла — помповый дробовик, у тех, что остались в лодке — что-то посерьезнее, может даже, нарезное.
Бородулин выдержал паузу, давая гостям осмотреться. Минуты через две решил, что достаточно.
— Пришли говорить — говорите, нет — валите нахрен на ридну нэньку.
— Какой ты шустрый! — опять ответил хохол. Нет, чтобы в дом пригласить, накормить-напоить, в бане выпарить. Где ж твое хваленое москальское гостеприимство?
— Незваный гость хуже татарина. Я незнакомых людей в дом не зову.
— Так давай познакомимся.
Хохол пошел было вперед, протягивая руку. Андрей вновь вскинул винтовку:
— Стой где стоишь! Говори: кто такие, откуда пришли, что надо.
Пришлый остановился, но теперь он был всего в пятнадцати метрах.
— Так вот охотились мы и попали непонятно куда. Людей ищем, дорогу.
Хохол сбавил тон, но позади него в лодке началось шевеление. Один из оставшихся в ней людей привязал лодку к чугунной утке на дебаркадере, другой положил винтовку на край причала и напрягся, явно готовясь к прыжку.
— Охотники вы, как же! А скажи-ка ты мне, какого числа сезон на утку открывается? Хорош врать, говори начистоту!
— Ладно, ладно.
Хохол примирительно выставил перед собой левую ладонь, поскольку правая сжимала приклад дробовика, и сделал еще пару шагов, загородив собою лодку. В эту же секунду еще один из гостей перекатом метнулся из лодки на причал. Заметив движение, Бородулин пальнул от бедра в сторону пришельцев. На причале раздался короткий вскрик: видимо, кому-то прилетело. Кому, он не увидел, потому что тут же отшатнулся за угол. И очень вовремя: грохнули сразу три выстрела. Одна из пуль смачно чавкнула, впившись в зауголок у самой головы. Чуть промедлил бы — и все, привет. Андрей наугад пальнул из дробовика еще раз, выставив ствол из-за угла. Тут же он отскочил на два шага назад и, схватив ППШ, присел. Почти сразу из-за угла выкатился тот самый шустрик. Наверное, из какого-нибудь спецназа, уж больно он быстро да ловко перемещался, но автоматная очередь в упор его остановила. Сверху грохнул винтовочный выстрел. За углом раздался стон и следом звук падения тела. Андрей, ободренный огневой поддержкой, дал короткую очередь вдоль стены и рискнул выглянуть. Старший налетчик лежал на дебаркадере и явно не подавал признаков жизни. Бойкий переговорщик отсутствовал. Видимо, сбежал за угол.
— Хохол вокруг дома рванул! Крикнула сверху Изольда.
— Добавь своему в голову! — крикнул Бородулин, проконтролировал своего шустрика и, стараясь двигаться бесшумно, отошел к задней стороне дома. Еще один выстрел Изольды. Это значит, главарь гарантированно готов. Было тихо. Понятно, если пришелец рискнет бежать в лес, его сверху подстрелит Изольда. Значит, он где-то здесь. Но как понять, где? Придется напрячь мозги, чтобы их не вышибло картечью. Зеркала нет, ствол высовывать — можно оружия лишиться… Под ногой перекатился камень. А что, это идея! Присев, он на долю секунды выставил руку у самой земли и кистевым движением метнул камень за угол вдоль стены. Послышался удар во что-то мягкое. Не раздумывая дольше, Андрей полоснул очередью вслед за камнем и, услышав крик, выскочил за угол. Переговорщик лежал на боку, зажимая обеими руками рану на животе. Сквозь пальцы на жухлую траву сочилась кровь. Такие раны и в условиях стационара лечатся тяжело. А здесь, почти без медицинской помощи — гарантированный труп.
Бородулин толкнул налетчика носком ботинка.
— Рассказывай теперь, кто такие, откуда пришли, что было нужно. Честно все скажешь — врача приведу.
На лице раненого гримаса боли вдруг сменилась выражением смертельной ненависти.
— Иди к черту, москаль! Всех, всех вас порешим, суки!
— Что, героям сала? Ну как знаешь, — пожал плечами Бородулин. И совершенно хладнокровно, сам удивляясь этому своему спокойствию, выстрелил бандеровцу в голову.
— Изольда, ты покойников не боишься? — крикнул он, подходя к двери дома. Девушка вышла на веранду, оглядела поле битвы, поморщилась.
— Раньше за мной такого не водилось.
— Тогда, будь добра, обыщи этих троих, вдруг что ценное найдется. Тот, которого пристрелила — твой законный трофей, с него что понравится, можешь себе брать. А я съезжу к пароходу, успокою народ. Появятся поляки — объясни им ситуацию, пусть хоронят трупы. Одежда уходит тем, кто будет закапывать.
Неожиданно девушка отстранилась, прищурившись, оглядела Бородулина с ног до головы.
— А ты крут, начальник, — произнесла она с уважением в голосе. И чуть слышно, с ноткой мечтательности, добавила:
— Жаль, что ты не согласился.
Глава 30
Бородулин сидел на табурете, ощущая себя провинившимся школьником, а собравшиеся вокруг мужики ему строго выговаривали, корили и ставили на вид, разбирая очевидные и неочевидные ошибки, а он вяло отбивался. Конечно, он не должен
