Уильям Фолкнер - Деревушка
- Так вот...- сказал судья.- Я не предполагал... Не ожидал увидеть... Я хочу помолиться, - сказал он. - Конечно, вслух я молиться не буду. Но надеюсь...- Он посмотрел на них. - Я бы хотел... одним словом, может быть, кто-нибудь из вас последует моему примеру.
Он склонил голову. Все смотрели на него серьезно и молча, а он неподвижно сидел у стола, и легкий утренний ветерок тихонько шевелил его редкие полосы, и трепетные тени листьев скользили по выпуклой крахмальной груди сорочки, по сверкающим манжетам, таким же твердым и почти таким же просторным, как куски шестидюймовой печной трубы, по его сложенным рукам. Он поднял голову.
- Армстид против Сноупса, - сказал он.
Миссис Армстид начала говорить. Она не шевелилась, ни на что не смотрела, стиснув руки на коленях, и голос ее был все таким же ровным, глухим, безнадежным.
- Этот человек из Техаса сказал...
- Постойте, - прервал ее судья. Его тусклые глаза забегали под толстыми стеклами очков, оглядывая лица присутствующих.- Где же ответчик? Я его не вижу.
- Он отказался явиться, - сказал шериф.
- Отказался? - сказал судья.- Разве вы не вручили ему повестку?
- Он не принял ее, - сказал шериф.- Он сказал...
- В таком случае он будет отмечать за неуважение к суду!
- С какой стати? - сказал Лэмп Сноупс.- Еще не доказано, что эти лошади его. Судья взглянул на Лэмпа.
- Разве вы представляете интересы ответчика? - спросил он. Сноупс, моргая, глядел на него.
- А это что значит? - сказал он.- Что штраф, к которому вы его присудить собираетесь, взыскивать будут с меня?
- Стало быть, он отказывается участвовать в тяжбе, - сказал судья... Разве он не знает, что я могу привлечь его за это к ответственности, если уж он не признает простой справедливости и приличий?
- Вот это ловко, - сказал Сноупс.- Сразу видать, что у вас на уме...
- Замолчите, Сноупс, - сказал шериф. - Если вы не выступаете по этому делу, так нечего и вмешиваться. - Он повернулся к судье:- Не прикажете ли съездить на Французову Балку и привезти сюда Сноупса? Я могу это сделать.
- Нет, - сказал судья.- Погодите.- Он снова оглядел бесстрастные лица, все с той же растерянностью, с тем же страхом. - Может ли кто-нибудь точно сказать, чьи это лошади? Кто может сказать? - Они тоже глядели на него, бесстрастно, пристально глядели на этого чистенького безупречного старика, который, положив руки на стол, сплел пальцы, чтобы унять дрожь. - Хорошо. Миссис Армстид, - обратился он к женщине, - расскажите суду, как было дело.
Она заговорила, ни разу не пошевельнувшись, ровным, монотонным голосом, глядя куда-то мимо, в полной тишине, а кончив, умолкла, и голос ее ни разу не дрогнул, словно все сказанное не имело никакого значения и ни к чему не могло привести. Судья, опустив глаза, разглядывал свои руки. Когда она замолчала, он посмотрел на нее.
- Но из этого еще не следует, что лошади принадлежали Сноупсу. Вам нужно бы предъявить иск этому человеку из Техаса. А он уехал. Даже если суд постановит взыскать с него деньги, вы все равно не сможете их получить. Понимаете?
- Мистер Сноупс привез его сюда, - сказала миссис Армстид. - Откуда бы этому техасцу знать, где Французова Балка, ежели б мистер Сноупс ему не показал.
- Но ведь это техасец продал лошадей и взял деньги. - Судья снова
- Да, - сказал Букрайт.
Судья снова поглядел на миссис Армстид печально и сочувственно. Поднялся порывистый ветер, он шелестел высоко в ветвях, и на землю, кружась, падали снежно-белые лепестки, которые отцвели прежде времени, как и сама весна отцвела быстро и щедро после суровой зимы, пролив свой густой, одуряющий аромат.
- Он отдал мистеру Сноупсу те деньги, какие взял у Генри. Он сказал, что Генри не покупал никакой лошади. Он сказал, я могу завтра получить деньги у мистера Сноупса.
- И у вас есть свидетели, которые могут подтвердить это?
- Да, сэр. Все видели и слышали, как он отдал мистеру Сноупсу деньги и сказал, что я могу их получить...
- И вы просили у Сноупса эти деньги?
- Да, сэр. А он сказал, что техасец увез их с собой. Но я бы могла...
Она снова умолкла, глядя, как и судья, куда-то вниз, на свои руки. Во всяком случае, она ни на кого не глядела.
- Что же? - спросил судья.- Что вы могли бы?
- Я могла б узнать эти пять долларов. Я заработала их своими руками, ткала по ночам, когда Генри и дети спали. Некоторые дамы из Джефферсона собирали пряжу и отдавали мне, а я за плату ткала им материю. Я скопила эти деньги по центу и узнала бы их, если б увидела, потому что часто вынимала жестянку из печи и пересчитывала их, вес ждала, покуда накопится довольно, чтобы обуть детей к зиме. Я бы их сразу узнала. Если б мистер Сноупс только позволил...
- А что, если кто-нибудь видел, как Флем отдал эти деньги назад техасцу? - сказал вдруг Лэмп Сноупс.
- А кто-нибудь видел это?
- Да, - сказал Сноупс хрипло и решительно.- Вот Эк видел.- Он поглядел на Эка: - Ну, что же ты? Расскажи ему.
Судья поглядел на Эка; все четыре дочери Талла, как по команде повернув головы, тоже поглядели на него, и миссис Талл с холодным, злым и презрительным лицом подалась вперед, чтобы муж не мешал ей видеть, и все, кто стоял позади скамей, задвигались, вытягивая шеи, чтобы поглядеть на Эка, неподвижно сидевшего на скамье.
- Скажите, Эк: видели вы, как Сноупс вернул деньги Армстида техасцу? спросил судья.
Эк сидел молча, не шевелясь, а Лэмп Сноупс грубо и досадливо фыркнул.
- Черт с ним, если он боится, то я не боюсь. Я видел.
- Вы подтвердите это под присягой?
Сноупс взглянул на судью. Он уже больше не моргал.
- Стало быть, вы не верите моему слову? - сказал он.
- Я должен знать истину,- сказал судья.- Если я не могу установить ее, то мне нужны показания, данные под присягой, которые я буду считать за истину.
Он взял Библию, лежавшую рядом с двумя другими книгами.
- Слышите? - сказал шериф.- Подойдите сюда.
Сноупс встал со скамьи и подошел. Все смотрели на него, но никто уже не ерзал, не вытягивал шею, не двигался, лица застыли, глаза смотрели в одну точку. Сноупс, подойдя к столу, оглянулся, окинул быстрым взглядом стоявших полукругом людей и снова взглянул на судью. Шериф схватил Библию, хотя судья еще не выпустил ее из рук.
- Готовы ли вы подтвердить под присягой, что видели, как Сноупс вернул этому техасцу деньги, которые получил с Генри Армстида за лошадь? - спросил он.
- Я ведь уже сказал, что видел, - сказал Сноупс.
Судья выпустил Библию.
- Приведите его к присяге,- сказал он.
- Положите левую руку на Библию, поднимите правую, повторяйте: "Торжественно клянусь и подтверждаю, что..." - скороговоркой начал шериф.
Но Сноупс уже опередил его, - положив левую руку на Библию и подняв правую, он повернул голову, еще раз окинул быстрым взглядом полукружие бесстрастных, внимательных лиц и хрипло, злым голосом сказал:
- Да. Я видел, как Флем Сноупс отдал этому человеку из Техаса те деньги, которые Генри Армстид или кто другой уплатил или, как некоторые утверждают, отдал Флему за какую-то лошадь. Довольно с вас этого?
- Да,- сказал судья.
Толпа зрителей молчала, не шевелилась. Шериф осторожно положил Библию на стол, около сплетенных пальцев судьи, и снова ничто вокруг не шевельнулось, только трепетные тени скользили и сливались друг с другом да летели лепестки акаций. Потом миссис Армстид встала; она стояла, опять - или все еще - ни на что не глядя, прижав руки к животу.
- Мне, наверно, можно теперь уехать? - сказала она.
- Да,- сказал судья, - Если только вы не хотите...
- Так я, пожалуй, поеду,- сказала они. - Путь ведь не близкий.
Она приехала не в фургоне, а на одном из своих отощавших от бескормицы мулов. Какой-то мужчина пошел следом за ней через рощу, отвязал мула, подвел его к ближайшему фургону, и она со ступицы села в седло. Все снова поглядели на судью. Он сидел у стола, по-прежнему сложив руки, но голова его уже не была опущена. И все же он не шевельнулся, пока шериф, перегнувшись через стол, не сказал ему что-то, и только тогда он очнулся, пробудился легко и спокойно, как пробуждается старик от своего чуткого старческого сна. Он убрал руки со стола и, опустив глаза, произнес, словно читал по бумаге:
- Талл против Сноупса. Оскорбление...
- Да! - перебила его миссис Талл. - Дайте мне слово сказать, прежде чем вы начнете.- Она подалась вперед, глядя мимо Талла на Лэмпа Сноупса. - Ежели вы думаете, что можете облыжно выгораживать Флема и Эка Сноупса из...
- Не надо, мамочка... - сказал Талл.
И тогда она обратилась уже к Таллу, не изменив ни позы, ни тона, даже не запнувшись:
- Ты мне рот не затыкай! Позволить Эку Сноупсу, или Флему Сноупсу, словом всей этой Уорнеровой шайке выволочь тебя из фургона и колотить чуть не до смерти об мост, - это ты готов. А когда дошло до того, чтобы притянуть их к ответу за нарушение твоих законных прав и наказать, тут тебя нет. Потому что это, видите ли, не по-соседски. А валяться во время сева, в самую страду, покуда мы вытаскивали занозы из твоей рожи, - это по-соседски?
