Ричард Райт - Сын Америки
Он замолчал. Макс наклонился вперед и дотронулся до его колена.
- Продолжайте, Биггер.
- Ну вот, у них ведь все есть. Они тебе места не оставляют на земле. Они как бог... - Он проглотил слюну, закрыл глаза и вздохнул. - Даже думать они тебе не дают о том, о чем хочется. Так тебя гонят и теснят, что только об этом и можешь думать, больше ни о чем. Они убивают тебя раньше, чем твоя смерть придет.
- Но, Биггер, значит, что-то вам все-таки сильно хотелось делать, раз вы их так возненавидели за то, что они помешали вам?
- Нет... Ничего мне не хотелось.
- Но ведь вы сами сказали: Мэри и такие, как она, не дают вам ничего делать.
- А что я могу хотеть? Я ничего не знаю. У меня никогда не было случая стать чем-нибудь. Я простой негр, а законы пишут белые.
- Но кем бы вам хотелось стать?
Биггер долго молчал. Потом он засмеялся, без звука, без движения губ, просто его легкие три раза коротко и энергично вытолкнули через ноздри воздух.
- Одно время мне хотелось стать летчиком. Но они не дали бы мне поступить в школу, где этому учат. Они выстроили большую школу, а потом обвели ее чертой и сказали, что только те, кто живет внутри черты, могут в ней учиться. А раз так, значит, неграм туда дороги нет.
- А еще что?
- Ну, одно время в армию думал пойти.
- Почему же не пошли?
- К черту, там все то же самое. Что может там делать негр - только рыть окопы. А во флоте - мыть посуду и скрести полы.
- И больше вам никогда ничего не хотелось?
- Не помню. Не все ли равно теперь? Моя песенка спета... Я попался - и умру.
- Расскажите мне, о чем вы еще _думали_, что вам нравилось?
- Иметь свой бизнес тоже хорошо. Но откуда негру стать дельцом? У нас нет денег. У нас нет ни шахт, ни железных дорог - ничего. Они не хотят, чтобы у нас что-нибудь было. Они хотят, чтобы мы сидели в своем закутке...
- А вы не хотели сидеть?
Биггер глянул на него, сжав губы. Лихорадочная гордость блеснула в его налитых кровью глазах.
- _Не хотел_, - сказал он.
Макс посмотрел на него и вздохнул.
- Слушайте, Биггер. Вы мне рассказывали о том, чего не могли делать. Но кое-что вы сделали. Вы совершили два преступления. Чего вы ждали от них?
Биггер встал и засунул руки в карманы. Потом он прислонился к стене и рассеянно уставился в пространство. Снова он позабыл о присутствии Макса.
- Не знаю. Может, вам покажется, что я полоумный. Может, меня посадят на электрический стул за такие мысли. Но только я не жалею, что убил. Хоть ненадолго, хоть на минуту я чувствовал себя свободным. Я что-то _делал_. Это скверно, я знаю, но мне было хорошо. Может, бог меня за это накажет. Пусть накажет. Но я не жалею. Я убил потому, что я боялся и зол был. Но я всю жизнь боялся и был зол, а после того как я убил ту белую девушку, я хоть ненадолго перестал бояться.
- Чего же вы боялись?
- Всего, - выдохнул он и закрыл лицо руками.
- Вы никогда в жизни не надеялись, Биггер?
- На что? Чего мне было ждать хорошего? Я ведь черный, - пробормотал он.
- У вас не было своей мечты о счастье?
- Почему? Была, - сказал он выпрямляясь.
- О каком же счастье вы мечтали?
- Не знаю. Мне много чего хотелось. Но только ничего этого нельзя было. Мне хотелось делать то, что делали белые мальчики после школы. Одни поступали в колледж. Другие шли в армию. А я не мог.
- Но вам хотелось быть счастливым?
- Понятно. Кому же не хочется?
- Но вы не верили, что это когда-нибудь будет?
- Не знаю. Я просто жил изо дня в день. Вечером ложился спать, утром вставал. Нет, иногда мне казалось, что это будет.
- Как?
- Не знаю, - ответил он голосом, который прозвучал как стон.
- Как же вы себе представляли счастье?
- Не знаю. Только совсем не похоже на то, что было.
- Разве вы не отдавали себе отчета в своих желаниях, Биггер?
- Ну, мне казалось, если я буду счастлив, я перестану всегда хотеть того, чего нельзя.
- А почему вы хотели того, чего нельзя?
- Не знаю. По-моему, это у всех так бывает. Вот и у меня было. Может, если б я мог заняться таким делом, как мне хотелось, все было бы хорошо. Я бы тогда не боялся. И не злился тоже. Не было бы ненависти к людям; и, может, мне тогда легче жилось бы на свете.
- Биггер, вы бывали в Клубе молодежи Южной стороны, в том, которому мистер Долтон подарил столы для пинг-понга?
- Бывал, да только на кой черт пинг-понг взрослому парню?
- Как вам кажется, этот клуб отвлекал вас от озорства?
Биггер откинул голову набок.
- Отвлекал от озорства? - повторил он слова Макса. - Да мы все свои дела там всегда и обдумывали.
- Вы когда-нибудь ходили в церковь, Биггер?
- Да, только очень давно. Когда я был маленький.
- Ваши родные - набожные люди?
- Да, мать чуть не каждый день в церковь ходит.
- А вы почему перестали ходить?
- Надоело. Пустое это все. Поют, кричат, молятся без конца. Да только не помогает. Все негры любят ходить в церковь, и никому это не помогает. Все равно у белых есть все, а у негров ничего.
- И вы не замечали, что, когда вы бываете в церкви, у вас становится легче на душе?
- Нет. Мне этого и не нужно было. Это только у бедных в церкви становится легче на душе.
- Но ведь и вы бедны, Биггер.
Снова глаза Биггера загорелись лихорадочным гордым блеском.
- Я не _такой_ бедный, - сказал он.
- Но ведь вы сами говорите, Биггер, если б вы попали в такое место, где вы не чувствовали бы ненависти к себе и не ненавидели бы других, вы бы могли быть счастливы. В церкви вас никто не ненавидел. Почему же вы не находили там облегчения?
- Я хотел быть счастливым здесь, на земле, а не в другом месте. Такого счастья мне не надо. Белым людям на руку, если негры набожны: они тогда могут делать с нами, что хотят.
- Несколько минут назад вы сказали, что за убийство вас бог накажет. Значит ли это, что вы верите в бога?
- Не знаю.
- Вас не страшит, что будет с вами после смерти?
- Нет. Но мне не хочется умирать.
- Разве вы не знали, что убийство белой женщины карается смертью?
- Знал. Но она меня так измучила, что мне было все равно.
- Вы искали бы утешения в религии, если бы знали, что она может вам его дать?
- Нет. Я и так скоро умру. И если б я был набожный, я бы уже умер.
- Но ведь церковь обещает вечную жизнь?
- Это для тех, кого много били.
- У вас есть такое чувство, что вы могли что-то сделать в жизни, но только у вас не было случая?
- Может, и есть; только я не прошу, чтоб меня жалели. Никого не прошу. Я негр. У негров случая не бывает. Я вот думал, что мне выпал случай, рискнул и проиграл. Но теперь уже мне все равно. Я попался, значит, делу конец.
- Но вам не кажется, Биггер, что где-то, как-то, когда-то вам удастся вознаградить себя за все то, чего вы были лишены здесь, на земле?
- Нет! Чушь все это! Я знаю, когда меня прикрутят ремнями к стулу и пустят ток - мне крышка, и навсегда.
- Биггер, я хочу знать, как вы относитесь к людям своей расы. Вы любите их?
- Не знаю, мистер Макс, Все мы черные, все мы одинаково терпим от белых.
- Но ведь вы знаете, Биггер, есть негры, которые заботятся о благе своего народа. Есть негры - общественные деятели, передовые люди.
- Да, знаю. Слыхал про них. Что ж, верно, они хорошие люди.
- Вы не знакомы ни с кем из них?
- Нет.
- Биггер, среди молодых негров много таких, как вы?
- Наверно, много. Кого я знаю, тем всем нечего делать и некуда податься.
- Почему же вы ни разу не попробовали пойти к кому-нибудь из общественных деятелей - негров и рассказать про свои настроения?
- Да ну, мистер Макс. Они не стали бы меня слушать. Хоть белые обращаются с ними не лучше, чем со мной, а все-таки они - богатые. Они говорят, что такие, как я, мешают им ладить с белыми.
- Вам когда-нибудь приходилось слышать их выступления?
- Еще бы. Во время выборов, не раз.
- Ну и как они вам понравились?
- Да не знаю. Все они одно и то же говорят. Все они хотят, чтоб их выбрали на должность. Все они хотят получить денег побольше. Это ведь все равно что игра, мистер Макс, вот они и играют по всем правилам.
- А почему вы не пытались играть?
- Что вы, мистер Макс! Я ничего не знаю. У меня ничего нет. Кто на меня смотреть будет? Я - нищий негр, вот и все. Я дальше начальной школы не пошел. А чтобы политикой заниматься, надо быть важной птицей, надо окончить колледж.
- Но вы чувствовали к ним доверие?
- А на черта оно им нужно, доверие. Им нужно, чтоб их выбрали на должность. Вот они и покупают голоса.
- А вы голосовали когда-нибудь?
- Да, два раза. У меня тогда еще года не вышли, но я сказал больше, чтобы можно было голосовать и получить пять долларов!
- И вы легко согласились продать свой голос?
- Ну да. Что ж тут такого?
- Вы не думали, что от политики можно получить пользу?
- Я и получил - пять долларов в день выборов.
- Скажите мне, Биггер, кто-нибудь из белых говорил с вами когда-нибудь о профессиональных союзах?
- Нет, вот только Джан и Мэри. Ей бы не надо говорить... Хотя все равно, что сделано, то сделано. Да, насчет Джана. Я его здорово подвел тем, что подписал письмо "Красный".
