Без воздуха - Андрей Владимирович Загорцев
— Я офицер, — просипел американец. — Отведите меня к командиру.
Ага, как же! Поповских на него даже внимания не обратил. Этот офицер нам теперь помеха, хотя и достаточно ценный источник информации.
Подтверждение места эвакуации Смирнов уже принял.
На пункте сбора выяснилось, что у нас есть раненые. Рихтер — осколочное, Зеленый — легкое пулевое, ляжка насквозь, Федос — осколочное, легкое, в лопатку. Кусочек металла пробил ремень автомата и вошел в кожу на пару миллиметров. Этот осколок я выдернул.
Не было вестей только от Гобоя и Уткина. По конвертопланам, пылавшим на террасе огромными факелами, мы поняли, что парни задачу выполнили, но где они сами?
Киев и Рихтер держали оборону. Наш снайпер изредка постреливал, снимал одного за одним командиров патрульных рейнджерских групп, пытавшихся выйти на высотку. Я минировал место сбора. Поповских качал с пленного все, что можно. С собой брать мы его не собирались, имели ровно десять минут для безопасного ухода. Дальше американцы начнут загонять нас всеми силами, которые у них остались.
Все мы видели, как единственный уцелевший вертолет совсем неподалеку от нас увернулся от реактивной гранаты, летящей в него с земли, и ушел зигзагом в сторону оврагов.
Смирнов, не выдавая своего волнения и беспокойства за Уткина, отстучал донесение в центр об успешном проведении спецмероприятия.
Славу увидел в прицел Рихтер. По команде Попа снайпер под неприцельным огнем американцев сорвался с места и буквально на себе притащил радиста и станцию на сборный пункт.
Так мы и узнали, как погиб гранатометчик Гобой — Игорь Геннадьевич Дудкин, комсомолец, сорок девятого года рождения, моряк-разведчик Тихоокеанского флота Союза Советских Социалистических Республик. Пулеметная очередь, выпущенная с американского вертолета, разорвала его в клочья.
Все, мы готовы, Поповских одним ударом в горло кончает пленного. Мы снова бежим по знакомому мне маршруту. Я даже начинаю узнавать некоторые участки местности. Иногда пропускаю группу вперед и по команде каплея выставляю растяжки. Одну гранату я на всякий случай оставляю для себя.
Подбирать нас будут с той же площадки, откуда эвакуировали минеров. Наши вертолетчики из авиаотряда разведывательного управления группы советников эту площадку и маршруты подлета к ней знают назубок.
Ну что же, выручайте меня, мои ноги! Память, ты только не подведи. Дорога знакомая, даже азимутов брать не надо.
Сзади в джунглях по нашему маршруту раздается взрыв и стрельба. Нашли американцы мои подарки. Молодцы, так держать!
Если бы не ранения и не контуженный радист, Поповских наверняка устроил бы на пути загонщиков еще одну засаду.
Ага, они все-таки подняли вертолет. Слышны винты. Идет очень низко, зигзагами, опасаясь обстрела из джунглей.
Время идет, и сил у меня уже почти не остается. За нами грохочет еще один взрыв.
Я выбегаю на полянку. Да, именно здесь я схватился с Чаком Норрисом, Дитер дурил голову группе сержанта Лепски. Вон консервные банки, обрывки картонок от пайка, россыпи стреляных гильз. Трупов не видно, значит янки все же вышли на это место. Некогда вспоминать.
Наш арьергард, который возглавляет Федос, уже слышит крики преследователей. Саня на скорую руку лепит стреляющую ловушку. Торофейная автоматическая винтовка, спусковой крючок привязан, затвору остается буквально пара миллиметров до крайнего положения. Мешает тонюсенькая веточка, привязанная к леске. Небольшой рывок, и автоматическая винтовка выплюнет одной очередью весь магазин. Главное, чтобы не заело, уж очень они капризные.
Через несколько эта самая протяжная очередь и раздается. Опять крики, стрельба.
Чуть ли не над головами проносится вертолет, поливая лес из пулеметов. Бортовой стрелок нас не видит. Все очереди ложатся метров на двести правее. Потом геликоптер ушел куда-то вперед.
— Балет! — орет уже по-русски, не стесняясь, командир. — Оба глаза на пути отхода! Американцы могут выставить блок.
Понятно. Я забираю чуть правее, чтобы в случае чего выйти на левый фланг противника, заодно не сильно отклониться от маршрута. Со мной Зеленый.
Тут-то мы прямо на бегу и нарываемся на фронтальный кинжальный огонь из-за стволов поваленных деревьев. Молот и наковальня, бля! Ногу обожгло и отсушило словно после хорошего лоу-кика. Мы с Зеленью падаем, откатываемся в разные стороны и во все горло вопим, предупреждая своих о засаде.
Нормально. Пуля скользнула вдоль бедра, разорвала маскхалат и пробороздила кожу. Из-за наших спин по кронам деревьев начинает лупить из автомата Федос. Зеленый из положения лежа ловко зашвыривает за стволы нашу советскую «эфку». Слышны вопли раненых. Сзади уже тоже подпирают. Передняя группа «наковальни» сейчас начнет обходить нас с флангов, и мы окажемся в клещах. Надо ломиться вперед.
К нам подползает Киев с ПК. Я меняю рожковый магазин на барабанный. Мы ждем команды, вяло постреливая для вида. Пора! Начинаем лупить длинными очередями, поднимаемся, бьем с колена, а потом и стоя, от бедра.
Зеленый под нашим прикрытием в два огромных скачка преодолевает расстояние до деревьев, запрыгивает на ствол, сдвоенными стреляет по невидимому нами противнику, целясь куда-то вниз и в стороны. Мы ведем огонь по флангам. Наша группа вкатывается в пробитую брешь. Зеленый однако молодец, где-то троих напластал.
Мы несемся за своими, держа под огнем фланги. Я обгоняю Федоса и Рихтера, тащащих под руки Уткина. Сзади слышны очереди и крики. Пули свистят над головами и сбивают ветки и листья.
И вдруг обстановка меняется. Крики сзади постепенно сменяются на команды.
— Всем охотникам отход на базу! — успеваю различить я и оглядываюсь на бегу.
На джунгли наплывает молочно-белый туман. Почему-то американцы жутко его испугались. «Наковальня», разбитая нашим штурмовым наскоком на две части, резко оттягивается назад, прекращает преследование и обстрел. Американцы пытаются уйти в обход тумана.
Если мы сейчас вернемся на маршрут отхода, проложенный ранее, то нам придется пройти через неширокую полосу туманной взвеси, рукавом выползающую вперед. Я, пригибаясь, уклоняясь от веток, бегу вперед, на свое штатное место при переходах. Зеленый догоняет меня. Поповских приказывает нам перезарядится и вернуться на маршрут. Мы падаем, я набиваю барабан патронами, проверяю «Кольт». Зеленый, перезарядившись, достает из индивидуальной аптечки шприц-тюбик с морфином. Его начал отпускать адреналин, и ранение давало о себе знать. Я делаю ему укол прямо через штанину. У самого начинает саднить бедро. Накладываю бинт прямо поверх обмундирования. Зелень видит, что меня тоже задело, и уколоть. Я отдаю ему свой шприц.
Пора, время. Мы быстрым шагом идем на маршрут. Криков американцев не слышно. Только какое-то гудение, еле различимое ухом.
Я оборачиваюсь на напарника, и меня разбирает от смеха. У Зеленого вся морда в разводах грязи и пота, американская кепка повернута козырьком
