Не говорите Альфреду - Нэнси Митфорд
Известие о том, что нам предстоит расстаться с Филипом, стало скорее ударом, чем неожиданностью. Мы знали, что Филипа ждет переезд и его оставили в Париже лишь затем, чтобы помочь нам обжиться в посольстве, после чего он должен отправиться советником куда-то еще. Когда он пришел ко мне сообщить эту новость, я произнесла:
– Скажите мне о тяге к Востоку – я чувствую, будто живу в последнем акте «Трех сестер». Единственный, кого мы получили из Москвы обратно, это Гектор Декстер – слабая замена вас и Норти.
– Почему меня и Норти?
– Полагаю, вы ее забираете с собой. Вы же не оставите Норти здесь с разбитым сердцем?
– Фанни, вы думаете, мне нужно, чтобы весь Президиум околачивался возле моей дачи? Не говоря уже о верных волках и славных сибирских воронах в моей спальне?
– Как только она выйдет замуж и родит ребенка, все это прекратится. Как ваша любовь к Грейс?
– Безнадежна – то одно отвлекает, то другое. Я сам виноват, что рассказал Норти о святом Экспедите. Всякий раз, как я прихожу в церковь Святого Роха, она оказывается уже там, усердно расставляя свечки. Это просто нелепо – святой не знает, в какую сторону повернуть, как сказала сама Норти недавно, когда мы там встретились.
– Филип, женитесь на ней!
– Вы просто сводница.
– Пора уже пристроить бедную голубку. Кроме того, подумайте, как одиноко вам будет в Москве без нас.
– Это хорошо для дела, – заметил он. – Продвижение по службе, важный пост и так далее, но не могу сказать, что я жду этого с нетерпением. Мне, безусловно, было бы намного веселее, окажись там со мной Норти. Но как вы сами будете без нее?
– Я приглашу ее сестру Джин. Тот богатенький хлыщ из Челси уже нашел другую девушку, у которой денег больше и тиара крупнее, и теперь Джин ищет работу.
– Боже, как я ненавижу принимать важные решения!
– Ну же, Филип! Сейчас самое время. Норти у себя в кабинете – идите и сделайте ей предложение сию же минуту.
– Ладно. При условии, что вы осознаете, что это целиком ваша ответственность. – Он поцеловал меня в обе щеки и удалился.
Теперь меня начали одолевать сомнения. Предоставленный самому себе, разве не продолжил бы Филип колебаться и болтать всякую чушь и в конце концов уехал бы, так и не приняв решения? Я подвигла его посвататься, намеренно проигнорировав мудрые соображения Альфреда, хотя знала, что в них содержится много правды. По внешним признакам Филип имел задатки превосходного мужа. Привлекательный, добрый, умный, веселый, не скучный, он был также очень богат. Тем не менее чего-то не хватало, какой-то яркости или пылкости, которая, обладай он ею, вполне могла бы завоевать Грейс или, в давние оксфордские дни, меня саму. Более того, Филип был влюблен в нас так, как не был сейчас влюблен в Норти. Она влюбилась с первого взгляда, а значит, ей нравился образ, который сама придумала и который может быстро исчезнуть. Однако, твердила я себе, не существует правил для успешного брака. Норти и Филип подходили друг другу – она задорная, он хладнокровный. Ее энергичность, материнский инстинкт, который она щедро расточала на животных, повернет в надлежащее им русло, когда у них появятся дети. Норти привычна к посольской жизни.
Еще один фактор повлиял на мое решение. С недавних пор Мокбар сделал Норти героиней его странички. Для читателей «Дейли пост» не являлось секретом, что маркиз де Валюбер, всегда сопровождавший самых красивых женщин мира, был ее «другом». Его жена-британка ждала пятого ребенка. Мокбар намекал, что после счастливого события Валюбер объявит о своей помолвке с Норти.
«Дорогая, – сказала Грейс, – мне придется выяснить, что полагается надевать на свадьбу жене жениха». – «Бедняжка, – отреагировала на статью Норти, – он узнал правду о беспорядках и теперь обижается. Перед ним трудная задача умаслить лорда Ворчуна, а тут еще детки входят в такой возраст, когда к пище требуется бокал вина, понимаешь? Однако сегодня есть горячая новость. Месье Круа обручился с Филлис Макфи!»
Мне стало интересно, почему оба этих персонажа вдруг ликвидируются. Возможно, месье Круа и существовал в действительности, но Филлис Макфи определенно была плодом воображения Норти. Оба играли полезную роль в том, что Филип называл «ухажерством». За последнюю неделю они трудились необычайно усердно – дня не проходило без упоминания одного или другой. Со стороны Норти казалось опрометчивым так резко покончить с ними. Я почувствовала легкое беспокойство.
«Разумно ли одним ударом избавляться от них обоих?» – спросила я. – «Как бы я ни скучала по тем, кого люблю, мне приходится принимать в расчет их счастье. Один за всех, и все за одного. Они отгребают на долгий-долгий медовый месяц в Малую Азию».
Учитывая все обстоятельства, разве не было моим долгом перед Луизой по возможности выдать замуж это непредсказуемое создание?
Норти стояла в дверях. Ее глаза сияли, как два голубых бриллианта. Она излучала счастье.
– Это я, Фанни! Я помолвлена! – воскликнула она.
– Дорогая… да, я знаю. Не могу выразить, как я рада!
– Ты знаешь?
– Филип мне сказал.
– Но я сама ему только что сказала.
Я поняла, что проявила бестактность. Конечно, Норти могло не понравиться, что Филип предварительно обсуждал этот вопрос со мной.
– Он везде искал тебя и, видимо, ощущал себя таким счастливым, что не мог устоять и все мне рассказал.
– Ясно… Филип действительно любезно сделал мне предложение. Подумай только, Фанни, каких-нибудь две недели назад я бы его приняла! – Она передернула плечами.
– Но, дорогая, я не понимаю. Ты же сообщила, что помолвлена.
– Да. Я помолвлена с Жаком Одино.
Примечания
1
Причесана (фр.). – Здесь и далее примеч. пер.
2
Накрашена (фр.).
3
Надушена (фр.).
4
С маникюром (фр.).
