Ричард Райт - Сын Америки

- Вы не ожидали, что этот пьяный негр так далеко зайдет, не так ли?

- Я ничего вообще не ожидал.

- Но ведь вы велели негру прочесть коммунистические брошюры?

- Я ему их дал.

- Вы велели _прочесть_ их?

- Да.

- Но вы не ожидали, что он зайдет так далеко, что изнасилует и убьет белую девушку?

- Я об этом вообще не думал.

- Вы свободны, мистер Эрлон.

Биггер смотрел, как Джан шел к своему месту. Он понимал, что чувствовал Джан. Он понимал, куда клонит коронер, задавая все эти вопросы. Не он один был здесь предметом ненависти. Что же такого сделали эти красные, что коронер так ненавидит Джана?

- Теперь я попрошу сюда мистера Генри Долтона, - сказал коронер.

Биггер выслушал сообщение мистера Долтона о том, что в доме у Долтонов принято было брать в шоферы молодых негров, предпочтительно таких, которым бедность, отсутствие образования, какое-либо несчастье или физический недостаток мешали пробиться. Мистер Долтон объяснил, что цель его была дать этим юношам возможность помогать семье и чему-нибудь учиться. Он рассказал, как Биггер пришел к ним в дом, каким он казался робким и замкнутым и с каким сочувствием и участием отнеслась к нему вся семья. Он рассказал, как он не допускал и мысли, что Биггер имеет касательство к исчезновению Мэри, и как он даже не дал Бриттену допросить его. Затем он рассказал о полученном письме и о том, как он был потрясен, когда узнал, что Биггер бежал из его дома, тем самым выдав свою вину.

Когда коронер исчерпал свои вопросы, Биггер услышал голос Макса:

- Можно мне задать несколько вопросов свидетелю?

- Пожалуйста. Спрашивайте, - сказал коронер.

Макс вышел вперед и остановился прямо перед мистером Долтоном.

- Вы - председатель известной вам жилищной компании?

- Да.

- Дом, в котором последние три года жили Томасы, принадлежит вашей компании?

- Не совсем. Моя компания является основным акционером другой компании, которой принадлежит этот дом.

- Понимаю. А как называется эта компания?

- Жилищная компания Южной стороны.

- Если я не ошибаюсь, Томасы платили вам...

- Не мне! Они вносили квартальную плату Жилищной компании Южной стороны.

- Контрольный пакет акции Долтоновской жилищной компании принадлежит вам, верно?

- Да.

- А этой компании в свою очередь принадлежит контрольный пакет акций Жилищной компании Южной стороны, верно?

- Да.

- Следовательно, я могу сказать, что Томасы платят _вам_?

- В конце концов, если хотите, да.

- Кто определяет политику этих двух компаний?

- Я.

- Чем объяснить, что с Томасов и других негров вы берете более высокую плату, чем с белых жильцов?

- Ставки квартирной платы устанавливал не я, - сказал мистер Долтон.

- А кто?

- Стоимость квартир регулируется законом спроса и предложения.

- Мистер Долтон, здесь говорилось о том, что вы жертвуете миллионы долларов на образование негров. Почему же вы взимаете с семьи Томасов непомерную цену - восемь долларов в неделю за одну дурно вентилируемую, кишащую крысами комнату, в которой спят и едят четыре человека?

Коронер вскочил на ноги.

- Я не позволю вам так дерзко разговаривать с этим свидетелем! У вас нет чувства такта! Мистер Долтон - один из самых уважаемых граждан Чикаго! И ваши вопросы не имеют отношения к делу...

- Они _имеют прямое_ отношение! - выкрикнул Макс. - Вы сами сказали, что здесь допускается свобода опроса! Я тоже хочу найти настоящего виновника! Джан Эрлон не единственный человек, оказавший влияние на Биггера Томаса! Были и _другие_! Я имею такое же право выяснить зависимость его поступков от их влияния, как вы - определять степень влияния Джана Эрлона!

- Я охотно отвечу на все ваши вопросы, если это может помочь делу, мягко сказал мистер Долтон.

- Благодарю вас, мистер Долтон. Итак, скажите, пожалуйста, почему вы брали с семьи Томасов восемь долларов в неделю за одну скверную комнату в многоквартирном доме?

- Видите ли, сейчас ощущается известный квартирный кризис...

- Во всем Чикаго?

- Нет. Здесь, на Южной стороне.

- У вас и в других районах есть дома?

- Да.

- Почему же вы не сдаете там квартиры неграм?

- Видите ли... э-э... я... я полагаю, что негры не согласились бы селиться в других районах.

- Кто это вам сказал?

- Никто.

- Вы сами пришли к этому заключению?

- Да.

- А может быть, это _вы_ не соглашаетесь сдавать неграм квартиры в других районах?

- Пожалуй, вы правы.

- А почему?

- Такой установился обычай.

- Вы считаете этот обычай правильным?

- Не я его устанавливал, - сказал мистер Долтон.

- Вы считаете этот обычай правильным? - повторил Макс.

- Мне казалось, что неграм приятнее жить всем в одном месте.

- Кто _это_ вам сказал?

- Никто не говорил.

- Может быть, это выгоднее, когда они живут все в одном месте?

- Я не понимаю, что вы хотите сказать.

- Мистер Долтон, не кажется ли вам, что, ведя такую политику, ваша компания принуждает негров селиться в одном районе, на Южной стороне?

- В конечном счете так выходит. Но инициатива не принадлежит...

- Мистер Долтон, вы тратите миллионы на помощь неграм. Почему бы вам не снизить им плату за их собачьи конуры, списав разницу со счета вашего благотворительного фонда?

- Видите ли, если б я снизил плату, это было бы неэтично.

- _Неэтично_?

- Да, конечно. Этим я поставил бы в затруднительное положение моих конкурентов.

- Разве между белыми владельцами существует особое соглашение относительно ставок квартирной платы для негров?

- Нет. Но в деловом мире существует свой кодекс чести.

- Итак, то, что вы зарабатываете на семействе Томасов в виде квартирной платы, вы отдаете им обратно, чтобы облегчить их тяжелую жизнь и заодно успокоить свою совесть?

- Вы искажаете факты, сэр!

- Мистер Долтон, зачем вы даете деньги на образование негров?

- Я хочу дать им возможность выйти в люди.

- Вы приняли к себе на службу хоть одного из тех негров, которым вы помогли получить образование?

- Нет.

- Мистер Долтон, не думаете ли вы, что ужасающие условия, в которых семья Томасов жила в одном из ваших домов, имеют некоторую связь со смертью вашей дочери?

- Я не понимаю, что вы хотите сказать.

- У меня больше вопросов нет, - сказал Макс.

После мистера Долтона к столу коронера подошла Пегги, затем Бриттен, затем подряд" несколько врачей, репортеров и полисменов.

- Теперь мы выслушаем Биггера Томаса, - объявил коронер.

Волна возбужденного шепота прошла по залу. Пальцы Биггера вцепились в ручки кресла, в котором он сидел. Макс тронул его за плечо. Биггер оглянулся, и Макс шепнул ему:

- Сидите на месте.

Макс встал:

- В качестве защитника Биггера Томаса я хочу заявить, что мой клиент отказывается от дачи показаний.

- Его показания необходимы, чтобы помочь нам установить истинную причину смерти покойной, - сказал коронер.

- Мой клиент уже подвергнут тюремному заключению и потому вправе отказаться от публичного допроса...

- Как угодно. Как угодно, - сказал коронер.

Макс сел.

- Сидите спокойно. Все в порядке, - шепнул Макс Биггеру.

Биггер откинулся на спинку кресла, чувствуя, как стучит у него сердце. Ему томительно хотелось, чтобы произошло вдруг что-нибудь такое, что помешало бы этим белым людям глазеть на него. Наконец белые лица отвернулись. Коронер подошел к столу и медленным, закругленным, рассчитанным движением взял со стола письмо о выкупе.

- Джентльмены, - сказал он, обращаясь к шестерым, сидевшим в креслах. Вы слышали показания свидетелей. Тем не менее желательно, чтобы вы ознакомились с вещественными уликами, собранными департаментом полиции.

Коронер вручил письмо одному из присяжных; тот прочел его и передал другому. Все присяжные по очереди рассмотрели сумочку, нож со следами крови, почерневшее лезвие топора, коммунистические брошюры, бутылку из-под рома, сундук и подписанное Биггером признание.

- Ввиду своеобразной природы этого преступления и ввиду того, что тело убитой почти полностью уничтожено огнем, я считаю необходимым предъявить вам для ознакомления еще одно вещественное доказательство. Это поможет пролить свет на истинные обстоятельства смерти мисс Долтон, - сказал коронер.

Он повернулся и кивнул двум служителям в белых халатах, ожидавшим у двери в глубине. В зале стояла тишина. Биггер думал о том, долго ли еще это будет тянуться; он чувствовал, что его силы скоро иссякнут. Время от времени туман застилал ему глаза и голова начинала кружиться; но он напрягал все мускулы своего тела, и напряжение разгоняло одурь. Вдруг поднялся гул голосов, и коронер постучал, призывая к порядку. Потом у дверей возникла какая-то суматоха. Биггер услышал незнакомый голос, повторявший:

- Посторонитесь, пожалуйста!

Он оглянулся и увидел, что служители в белых халатах идут по проходу, подталкивая перед собой какой-то длинный, покрытый простыней стол. Что это такое? Биггер недоумевал. Рука Макса легла ему на плечо.