Эжен Скриб - Стакан воды (сборник)
Входит Берген.
А, это вы, дорогой Берген!
Берген. Да, полковник. Полюбуйтесь, какая толпа в приемной.
Коллер. Они ожидают пробуждения премьер-министра…
Берген. …который с утра до вечера изнемогает от визитов.
Коллер. Увы, это верно! Будучи лекарем, он посещал больных; пусть же теперь, когда он стал министром, больные посещают его… Вы читали сегодня газету?
Берген. И не говорите. Все возмущены – это отвратительно, подло!
Лакей (выходя из апартаментов справа). Его сиятельство граф Струэнсе принимают.
Берген (Коллеру). Извините! (Вместе с толпой устремляется в апартаменты направо.)
Коллер. И он туда же! Тоже будет клянчить! Вот люди, которые получают все лучшие места, пока мы напрасно их добиваемся… Да, черт возьми! Лучше умереть, чем зависеть от них. Я для этого слишком горд. Мне, полковнику Коллеру, четыре раза отказывали в чине генерала! Вот уже десять лет, как я хлопочу об этом, хотя, могу сказать, давно заслужил этот чин. Но я заставлю их раскаяться! Я им покажу! А мои услуги, которых они не захотели купить, я продам другим! (Смотрит в глубь сцены.) Вот королева-мать Мария-Юлия. Быть вдовствующей королевой в ее возрасте рановато. Ужасно! Она больше меня имеет основание их ненавидеть.
Явление II
Королева, Коллер.
Королева. Это вы, Коллер? (Она беспокойно оглядывается.)
Коллер. Не тревожьтесь, ваше величество. Мы одни. Все сейчас у ног Струэнсе или королевы Матильды[11]. Говорили ли вы с королем?
Королева. Вчера, как было условлено. Я застала его одного, грустного и задумчивого. Из глаз его текли слезы; он гладил огромного пса, своего верного друга, единственного из приближенных, не покинувшего его. «Сын мой, – сказала я ему, – узнаете ли вы меня?» – «Да, – ответил он, – вы моя мачеха… Нет, нет, – живо добавил он, – вы мой друг, мой настоящий друг, потому что вы жалеете меня! Вы пришли меня проведать?» И он с благодарностью протянул мне руку.
Коллер. Значит, он не совсем, как говорят, лишился ума?
Королева. Нет, но он раньше времени состарился, истощенный всевозможными излишествами. Его голова чересчур слаба, чтобы перенести малейшую умственную работу или малейший спор. Он говорит с трудом, с напряжением, но, когда слушает вас, глаза его оживают и блестят как-то по-особенному. Однако на этот раз его лицо выражало только страдание. Он сказал мне со скорбной улыбкой: «Вы видите, мой друг, все покинули меня… А Матильда, которую я так любил, моя жена Матильда, где она?»
Коллер. Нужно было воспользоваться этим случаем и открыть ему правду.
Королева. Я так и сделала, и притом достаточно искусно и осторожно. Я напомнила о его путешествии в Англию и Францию ко дворам Георга и Людовика[12] и о том, как Струэнсе, сопровождавший его в качестве врача, вошел к нему в доверие, добился его дружбы и по возвращении в Данию был представлен молодой королеве; о том, как он, во время долгой болезни ее сына, был принят королевой запросто и ежечасно виделся с нею. Я описала ему восемнадцатилетнюю принцессу, которая доверчиво слушала речи молодого, красивого и честолюбивого человека. Вскоре он стал ее руководителем и советником. Под его влиянием она присоединилась к тем, кто требовал реформ, и, наконец, поставила во главе министерства этого Струэнсе, дерзкого выскочку, заносчивого фаворита, который благодаря доброте своего государя и государыни последовательно стал воспитателем принца, советником, графом, затем премьер-министром и, наконец, теперь, вероломно забыв долг чести и благодарности к своему благодетелю и королю, осмеливается оскорблять королевский трон!.. При этих моих словах огонь негодования заблестел в глазах несчастного монарха, его бледное, страдальческое лицо оживилось; оно внезапно покрылось краской, и с силой, которой от него нельзя было ожидать, король закричал: «Королеву! Королеву! Пусть придет королева, я хочу с ней говорить!»
Коллер. О боже!
Королева. Несколько минут спустя появилась Матильда с тем видом амазонки[13], который вам известен, с высоко поднятой головой и высокомерным взглядом. Она посмотрела на меня торжествующе и одновременно презрительно. Я вышла и не знаю, как ей удалось защититься. Но сегодня она и Струэнсе могущественнее, чем когда-либо. Вот указ, который ей удалось вырвать у слабовольного монарха. Этот указ, опубликованный в «Королевской газете», предоставляет премьер-министру, нашему смертельному врагу, все королевские прерогативы…
Коллер. И власть, которую Матильда использует против вас. В этом я не сомневаюсь…
Королева. Значит, надо предупредить ее намерения. Сегодня же… (Замолкает.) Кто там?
Коллер (смотрит в глубь сцены). Друзья Струэнсе: племянник морского министра Фредерик Гёлер и господин Фалькенскильд, военный министр; с ним его дочь.
Королева. Фрейлина королевы Матильды… При ней надо молчать.
Явление III
Гёлер, Кристина, Фалькенскильд, королева, Коллер.
Гёлер (входит, ведя под руку Кристину). Да, сударыня. Моя обязанность сопровождать королеву во время прогулки. Если бы вы знали, какая это прелестная кавалькада! Если бы вы видели, как ее величество ездит верхом! Она – сказочная принцесса, а не женщина!
Королева (Коллеру). Она – полковник кавалерии.
Кристина (отцу). Королева-мать.
Она, ее отец и Гёлер кланяются.
Я направлялась к вам, ваше величество.
Королева (с удивлением). Ко мне?
Кристина. У меня поручение к вашему величеству.
Королева. Вы можете его выполнить здесь.
Фалькенскильд (дочери). Я оставляю вас, дочь моя. Я иду к графу Струэнсе…
Гёлер. И я с вами. Я хочу поздравить премьер-министра и передать ему поздравления моего дяди: он сегодня нездоров и не может сделать это лично.
Фалькенскильд. Вот как!
Гёлер. Да, вчера вечером он сопровождал на яхте королеву Матильду… и у него морская болезнь.
Королева. У морского министра?
Гёлер. Обойдется!
Фалькенскильд (заметив Коллера). А! Здравствуйте, полковник Коллер. Я, знаете, занялся вашим прошением.
Королева (тихо, Коллеру). Вы обратились к ним с прошением?
Коллер (так же тихо). Чтобы не возбудить подозрений.
Фалькенскильд. В данный момент это невозможно. Королева Матильда рекомендовала нам одного молодого драгунского офицера…
Гёлер. Очаровательного кавалера, который на последнем балу прекрасно отплясывал венгерку.
Фалькенскильд. Мы вернемся к этому впоследствии. Полагаю, при первом производстве в генералы… конечно, если вы будете служить нам с прежним рвением…
Королева. И научитесь танцевать.
Фалькенскильд (улыбаясь). Ее величество в прекрасном настроении. Она, по-видимому, разделяет наше общее удовлетворение по случаю новых милостей, дарованных Струэнсе королем. Буду иметь честь засвидетельствовать ему мое уважение. (Уходит вместе с Гёлером направо.)
Явление IV
Кристина, королева, Коллер.
Коллер придвигает королеве кресло.
Королева. Говорите, мадемуазель. Вы пришли…
Кристина. От королевы.
Королева. От Матильды (поворачивается к Коллеру), которая, наверно, желая мстить…
Кристина. Просит вас завтра почтить своим присутствием бал в ее дворце.
Королева (удивленно). Меня? (Старается овладеть собой.) А… разве завтра при дворе бал?..
Кристина. Да, государыня, и великолепный.
Королева. Конечно, она будет праздновать свою новую победу и хочет, чтобы я при этом присутствовала.
Кристина. Что должна я ответить, ваше величество?
Королева. Что я отказываюсь.
Кристина. А по какой причине?
Королева (вставая). Разве это нужно объяснять? Тот, кто уважает себя и не утратил чувства собственного достоинства, не может присутствовать на таком скандальном празднике. Это значит забыть все свои обязанности, пренебречь всеми приличиями… Мое место не там, где задают тон Матильда и Струэнсе. И вам, мадемуазель, там не место. Вы бы сами давно это поняли, если бы ваш отец из честолюбия не устроил вас фрейлиной при подобном дворе. Господин Фалькенскильд, наверно, приказал вам опускать глаза и ничего не замечать.
