Френсис Бомонт - Жена на месяц
Затем я сам вас в спальню провожу
И пожелаю вам спокойной ночи,
А вы глядите веселей - у вас
Прелестная жена.
Валерио
Благодарю.
Навек я ваш должник за вашу милость.
Федериго
Я счастлив был вам угодить. Идем.
Уходят.
АКТ ТРЕТИЙ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Собор в монастыре. На заднем плане - гробница.
Входят монахи, они ведут Альфонсо; с ними Руджо и Марко.
Марко
Подходит ночь. Идите к гробу тихо.
Пока я знак не подал, петь не надо.
Пусть музыка доносится до принца
Едва-едва.
Руджо
Святой безмолвный образ!
Ты был надеждой всех, кто сердцем честен.
Но наши упованья не сбылись.
Ужель он больше не заговорит?
Марко
Три месяца уже, достойный Руджо,
Мы внятных слов не слышим от него.
Усаживайте принца осторожно.
Альфонсо усаживают в кресло.
Руджо
Но в чем причина этого недуга?
Марко
Из собственного опыта мы знаем,
Что, видя, как любимая жена
Вопит и стонет в муках родовых,
Супруг и сам порой заболевает.
Вот так же было с принцем. Дух его
Столь благороден, что, когда Брандино,
Его родитель добрый, захворал,
Вид мук отца в нем болью отзывался.
Он занедужил так же, как король,
И умер бы, не будь с рожденья крепок.
Руджо
Вот воплощенье родственной любви!
Марко
В тот миг, когда его отец скончался,
Альфонсо - о, пример сыновних чувств!
В глубокое молчанье погрузился
И с той поры не произнес ни звука.
Он рвется вслед отцу и смерть бы принял,
Когда б его мы силой не кормили.
Руджо
Принц на гробницу указал.
Марко
Он свято
Чтит это место, хоть оно приютом,
Быть может, скоро станет для него.
Идемте, подведем его к гробнице.
Марко и Руджо подводят Альфонсо к гробнице.
Теперь под погребальные напевы
Стать принцу помогите на колени,
Как он привык.
Монахи поют.
Руджо
Простри над ним, создатель,
Свою десницу. Исцели его!
Марко
Сейчас он встанет и пойдет обратно.
Уходят.
СЦЕНА ВТОРАЯ
Комната во дворце.
Входит Валерио.
Валерио
Все пьяны, и во мне играет хмель:
Я весь горю. Полночное безмолвье
Меня манит ускорить миг счастливый.
Она же все еще у королевы.
Вино и сон, все чувства притупите,
Смежите все глаза, чтоб наконец
С любимой я наедине остался!
Король был весел. За меня он пил.
Что ж, добрый знак! О, эта ночь блаженства!
Я отдал бы сто жизней за нее,
Затем что миг свершения желаний
Венчает все усилья человека,
Его труды, стремления, надежды,
И смысл существованью придает.
Я получил Эванту, я женат.
Что помешает мне вкусить восторги?
Входит Сорано.
Чего еще желать мне? Я у цели,
Я в дружбе с целым миром. Ненавистно
Мне лишь коварство низкое твое.
Ступай, гордец, злодейством упивайся,
Бахвалься тем, что погубил невинных.
Как я тебя за козни презираю!
Как жалки ухищрения твои!
Сорано
Ты у меня иначе запоешь
И пожалеешь, что дерзил.
Валерио
Презренный!
Льсти иль грози - мне это безразлично.
Я взял свое: я муж твоей сестры,
Которой братом быть ты недостоин,
И буду счастлив с ней.
Сорано
Весьма возможно.
Валерио
С ней станет месяц веком для меня,
И каждое объятье - годом счастья,
И каждый поцелуй - весною новой,
И каждый вечер вместе - юбилеем,
И каждый миг слияния в блаженстве
Девятьюстами ясных летних дней.
Как ты с хозяином своим ни злобствуй,
Я встречу смерть, став стариком в любви,
Но юношей оставшись в наслажденье.
Сорано
Не будь столь сильной ненависть моя,
Валерио, несчастнейший из смертных,
Во мне бы вызвал жалость ныне. Знай,
Все, в чем ты чаял обрести блаженство,
Чего, как счастья, ждал, - не про тебя
И словно дым рассеялось.
Валерио
Неужто
Я милою обманут?
Сорано
Нет, она
Тебе верна и в горе будет верной,
Но проклянет тебя.
Валерио
Неужто немощь,
Иль винные пары, иль колдовство
Ослабили мою мужскую силу?
Ответь, мерзавец!
Сорано
Нет, я полагаю,
Что ты силен и пылок, как и прежде,
Но горек будет твой медовый месяц,
И каждый миг его тебе не радость,
А только муки ада принесет,
И станет для тебя до казни казнью,
И погребальным звоном прозвучит.
Весь месяц, что король тебе назначил,
Сплошною казнью будет.
Валерио
Объяснись.
Я ко всему готов, что б ни случилось.
Сорано
Ты видишь этот перстень?
Валерио
Мне знаком он.
Сорано
Так слушай же: он дан мне в подтвержденье
Изустного приказа государя.
Валерио
Сейчас же объяви его.
Сорано
Коль ты
Зайдешь с Эвантой дальше поцелуев
(Хоть ты ей муж и, видимо, считаешь,
Что ею обладать имеешь право),
Она умрет немедленно.
Валерио
О, дьявол!
Сорано
Коль ты ей скажешь о приказе этом,
Иль другу своему откроешь тайну,
Иль объяснишь ей, что за сила держит
Тебя на расстоянье, - всем вам смерть.
Коль любишь ты жену, спаси ее;
Коль нет - ты знаешь, что вас ожидает.
Ну, что теперь вы скажете, синьор?
Валерио
Лишь ад измыслить мог такую пытку
Для этого земля беззлобна слишком.
Как! Не коснуться той, кто мне жена
И жаждет быть моей?
Сорано
Так сильно жаждет,
Что взбесится, в супруге обманувшись.
Но если ты ее убить готов,
Стань мужем ей всерьез: она из женщин,
Которые без страха смерть приемлют.
Тогда ей тотчас за утрату девства
Палач воздаст ударом топора;
Узнает свет, что ты ее убийца,
И ты за это головой заплатишь.
Валерио
Ты быть таким чудовищем не можешь.
Ты просто шутишь - ты же брат ее
И сердцем должен сострадать ей втайне.
Будь ты чужим, родись ты дикарем
И воспитайся на утесах диких,
Не менее суровых и холодных,
Чем камни их, взрастившие тебя,
И то б ты трепетал, сказав такое!
Ведь даже дикари дрожат, коль видят,
Что океан грозит их разлучить;
И твари неразумные трясутся,
Почуяв бурю. Ты же - человек!
Сорано
Ты тоже. Вот себя и испытай.
Будь столь же терпелив, сколь благороден.
Валерио
Измысли для меня другую муку,
И, если даже ты свой мозг иссушишь,
Изобретая пытки для меня,
Я буду рад любым - хоть самым долгим
И тягостным.
Сорано
С тебя и этой хватит.
Валерио
Миф о Тантале оказался правдой:
Он участью моею подтвержден.
Блаженство - рядом, счастье - под рукою,
А я не смею их вкусить! О брат,
Нельзя, как я тебе ни ненавистен,
Того, кто юн, на это обрекать.
Ведь и в тебе пред смертью может совесть
Заговорить. Дай королю совет
Убить меня иль обвинить в измене
Я в ней сознаюсь и умру. Пусть бросят
Меня в тюрьму, куда сквозь толщу стен
Ни солнце, ни надежда не проникнут;
Пусть пищи, сна, питья меня лишат
И я благословлю тебя. Подсунь мне
Какое-нибудь дьявольское зелье,
Чтоб я ума лишился, чтоб навеки
Забыл свою родню, отчизну, имя.
Пусть даже разлучат меня навек
С любимою, и то мне будет легче.
Сорано
Сказал я все, что мог тебе сказать,
А ты уж сам решай, что делать дальше,
Но будь, дражайший братец, начеку:
Чтоб за тобой смотреть, глаза найдутся.
Приказ нарушишь - не взыщи. Прощай!
(Уходит.)
Валерио
О небо, ниспошли надежду мне!
(Опускается на колени.)
Вас, ангелы, молю я на коленях
Над юностью моей безвинной сжальтесь,
Не дайте сердцу кровью изойти!
Несправедливость, гордость, власть и злоба
Людей жестокосердых мне грозят.
Дано вам управлять монаршей волей,
Смирять гордыню государей. Сжальтесь
И помогите горю моему!
(Встает и уходит.)
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Дворец. Прихожая перед спальней Эванты.
Входят Федериго и Сорано.
Федериго
Ты с ним поговорил?
Сорано
Да, я сказал
Ему такое, что не рад он жизни.
Я после доложу вам все, как было,
А вы пока взгляните, государь,
С каким убитым, отрешенным видом
Он бродит в мрачном саване безмолвья.
Осталась от Валерио лишь тень,
И тьмы, чтоб мысли скрыть свои, он ищет.
Вы будете поражены приятно
С него веселость сбита, а надежды
На пылкие восторги и блаженство
Жестокой пыткой стали для него.
Федериго
Но даст ли это мне Эванту?
Сорано
Даст.
Она должна его возненавидеть,
Затем что нрав свирепей, чем у черта,
У женщины, обманутой в надеждах.
А вы в разгаре ссор, обид, попреков
Вновь явитесь - и не откажут вам.
Федериго
Отлично.
Сорано
О дальнейшем донесу я
Вам через час. Да, кстати, вы сегодня
Вздыхали тяжко, бормотали что-то.
