Джеймс Клавелл - Сёгун (части 1-2)
- Мы сбились с курса. Нам только нужно получить пищу, воду и время для починки нашего корабля. Потом мы уплывем. Мы можем заплатить за все...
- Где остальные члены вашей команды?
-- Я не знаю. На борту. Я думаю, они на борту.
Священник снова поговорил со старостой, который отвечал и показывал на другой конец деревни, что-то подробно объясняя. Священник повернулся к Блэксорну.
- Они очень строги с преступниками, кормчий. Дайме придет с самураем. Помилуй тебя Бог.
- Кто такой дайме?
- Феодальный властитель. Он владеет всей этой провинцией. Как ты оказался здесь?
- А самурай?
- Воины, солдаты, члены военной касты, - священник говорил с нарастающим раздражением, - Откуда ты пришел и кто ты?
- Я не узнаю вашего акцента, - сказал Блэксорн, выводя его из равновесия. - Вы испанец?
- Я португалец, - вспыхнул священник, охваченный гневом. - Я сказал вам, я - отец Себастьян из Португалии. Где вы так хорошо выучились португальскому языку, а?
- Но Португалия и Испания теперь одна страна, - сказал Блэксорн насмешливо. - У вас один король.
- Мы разные страны. Мы разные народы. Так было всегда. У нас свой собственный флаг. Наши Заморские владения раздельные, да, раздельные. Король Филипп согласился на это, когда он украл мою страну. - Отец Себастьян усилием воли удержал свой гнев, его пальцы дрожали. - Он взял мою страну силой оружия двадцать лет назад! Его солдаты и это дьявольское отродье, испанский тиран, герцог Альба, они разгромили нашего истинного короля. Дьявол! Сейчас царствует сын Филиппа, но он на самом деле не наш король. Скоро мы опять будем иметь своего собственного короля. - Потом он кивнул с горечью. - Вы знаете, что это правда. То, что этот дьявол Альба сделал с вашей страной, то же самое он сделал и с моей.
- Это ложь. Альба был чумой для Нидерландов, но он никогда не завоевывал их. Они все еще свободны. Всегда будут свободными. Но в Португалии он разгромил одну маленькую армию, и вся страна сдалась ему. Не хватило смелости. Вы могли бы разбить Испанию, если бы хотели, но вы никогда не сделаете этого. Нет чести. Нет совести. Кроме как сжигать невинных во имя Бога.
- Мой Бог будет вечно жечь вас в адском пламени! - вспыхнул священник. - Сатана проник к вам на борт и будет уничтожен. Еретики будут уничтожены. Вы будете прокляты перед Богом!
К своему удивлению, Блэксорн почувствовал невольный ужас. "Священники не имеют уха Божьего или не могут говорить Его голосом. Мы свободны от вашего вонючего ярма и собираемся остаться свободными! "
Только сорок лет назад кровавая Мария Тюдор была королевой Англии и испанский Филипп II, Филипп Жестокий, ее мужем. Эта глубоко религиозная дочь Генриха VIII вернула католических священников и инквизиторов и пытки еретиков, восстановила засилье иностранных попов в Англии и повернула все завоевания своего отца и все исторические изменения в пользу римской церкви в Англии против воли большинства. Она правила в течение пяти лет, и королевство было разодрано на части ненавистью, страхом и кровопролитиями. Но она умерла, и королевой в двадцать четыре года стала Елизавета.
Блэксорна переполняли любопытство и глубокая сыновняя любовь, когда он думал о Елизавете. В течение 40 лет она воевала со всем миром. Она перехитрила и победила попов, Святую Римскую империю, Францию и Испанию, объединившихся друг с другом. Отлученная от церкви, побежденная, обруганная за границей, она привела нас в гавань - безопасную, прочную, отдельную.
- Мы свободны, - сказал Блэксорн священнику. - Вы побеждены. Мы теперь имеем свои собственные школы, собственные книги, собственную Библию, собственную Церковь. Вы - те же самые испанцы. Падаль. У вас те же самые монахи. Молящиеся идолу!
Священник поднял распятие и держал его между собой и Блэхсорном как шит.
- О Боже, защити нас от дьявола! Я не испанец, говорю я тебе! Я португалец. И я не монах. Я брат общества Иисуса!
- А, один из них. Иезуит.
- Да. Мой Бог спасет твою душу! - Отец Себастьян бросил что-то по-японски, и мужчина приблизился к Блэксорну. Тот прислонился спиной к стене и сильно ударил его ногой, но остальные толпой накинулись, и он согнулся под ударами.
- Нани кого да?
Схватка сразу прекратилась.
В десяти шагах от них стоял молодой человек. На нем были бриджи, ботинки, легкое кимоно и два зачехленных меча, засунутых за пояс. Один был типа кинжала. Другой, двуручный меч, был длинным и слегка изогнутым. Одна его рука случайно оказалась на рукоятке.
- Нани кото да? - спросил он хрипло и, когда никто не ответил сразу, повторил: - Нани кото да?
Японцы упали на колени, их головы склонились в грязь. Только один священник остался стоять. Он поклонился и начал объяснять, запинаясь, но мужчина презрительно оборвал его и показал на старосту: "Мура! "
Мура, староста, продолжал держать голову склоненной и начал быстро объяснять. Несколько раз он указал на Блэксорна, один раз на корабль и два раза на священника. Теперь на улице прекратилось всякое движение. Все, кто был на виду, стояли на коленях и низко кланялись. Староста кончил говорить. Вооруженный человек надменно допрашивал его еще некоторое время, и он отвечал четко и быстро. Потом солдат что-то сказал старосте и с явным презрением указал на священника, потом на Блэксорна, и седоволосый человек более просто пересказал это священнику, который покраснел.
Мужчина, который был на голову ниже и много моложе Блэксорна, с красивым лицом, слабо покрытым оспинками, посмотрел на незнакомца.
- Онуши иттаи доко кара китанода? Доко но куни но монода?
Священник сказал нервно:
- Касиги Оми-сан спрашивает, откуда ты пришел и какой ты национальности?
- А мистер Оми-сан - дайме? - спросил Блэксорн, с опаской косясь на меч.
- Нет. Он самурай, который отвечает за деревню. Его фамилия Касиги, Оми - его имя. Здесь они всегда сначала называют фамилию. "Сан" означает "благородный", и вы добавляете его ко всем именам из вежливости. Вам лучше научиться быть вежливым и быстрее приобрести хорошие манеры. Здесь они не терпят плохих манер. - Его голос стал строже. - Поторопитесь с ответом!
- Из Амстердама. Я англичанин.
Было заметно, что отец Себастьян был поражен. Он сказал самураю: "Англичанин. Из Англии" - и начал объяснять, но Оми нетерпеливо оборвал его и разразился потоком слов.
- Оми-сан спрашивает вас, не вы ли руководитель. Староста говорит, что живы только несколько еретиков из вашей команды, и большинство из них больны. Среди вас есть адмирал?
- Я руководитель, - ответил Блэксорн, - хотя, по правде говоря, теперь на берегу должен был командовать адмирал. - Я командую, - добавил он, зная, что адмирал Спилберген не мог бы ничем командовать ни на берегу, ни на борту, даже будучи здоровым и сытым.
Новый поток слов самурая.
- Оми-сан говорит, что, раз вы руководитель, вам разрешено свободно ходить по деревне, где хотите, пока не приедет хозяин. Его хозяин, дайме, решит вашу судьбу. До тех пор вам разрешается жить как гостю в доме старосты и приходить и уходить, когда угодно. Но вы не должны оставлять деревню. Ваша команда ограничена в передвижениях, им нельзя выходить из дома. Вы поняли?
- Да, где моя команда?
Отец Себастьян показал неопределенно на скопление домов около верфи, очевидно, расстроенный решением Оми и его нетерпением.
- Там! Радуйся свободе, пират. Тебе дьявольски повезло с...
- Вакаримас ка? - Оми обратился непосредственно к Блэксорну.
- Он говорит: "Ты понял? "
- Как будет "да" по-японски?
Отец Себастьян сказал самураю: "Вакаримасу".
Оми презрительно махнул им рукой, чтобы они уходили. Они все сделали низкий поклон. За исключением одного мужчины, который стоял не кланяясь, в нерешительности.
С неуловимой скоростью боевой меч со свистом очертил серебристую дугу, и голова мужчины свалилась с плеч, залив землю фонтаном крови. Тело несколько раз изогнулось в конвульсиях и застыло без движения. Непроизвольно священник отступил на шаг. Ни у кого на улице не дрогнул ни единый мускул. Головы остались наклоненными. Блэксорн остолбенел. Оми небрежно поставил свою ногу на труп.
- Икимаса! - сказал он, махнув рукой, чтобы они ушли. Люди перед ним опять поклонились ему до земли, а затем бесстрастно ушли. Улица стала пустеть.
Отец Себастьян глянул вниз на тело. Он медленно перекрестил его, произнес: "Во имя отца и сына и святого духа" - и оглянулся на самурая, но теперь без страха.
- Икимаса! - Блестящий конец меча опустился на тело. Спустя долгое мгновение священник повернулся и ушел. С достоинством. Оми пристально смотрел на него, потом оглянулся на Блэксорна. Тот повернулся, чтобы уйти, и, отойдя на безопасное расстояние, быстро завернул за угол и исчез.
Оми неудержимо расхохотался. Улица теперь была пуста. Отсмеявшись, он обеими руками схватился за меч и начал методично рубить тело на мелкие куски.
x x x
Блэксорн сидел в маленькой лодочке, лодочник кормовым веслом весело правил к "Эразмусу". Он не беспокоился, как попадет на корабль, так как на главной палубе было видно много людей - все самураи. Некоторые в нагрудниках, но большинство носили простое кимоно, как они называли свою одежду, и по два меча. У всех была одинаковая прическа: верхняя часть головы выбрита, а волосы сзади и по сторонам собраны в косичку, смазанную маслом, сложены вдвое на макушке и плотно завязаны. Только самураям разрешалась такая прическа, и для них она была обязательной. Только самураи могли носить два меча: длинный двуручный боевой меч и короткий, типа кинжала, - мечи тоже были для них обязательны.
