Мадам - Александр Бессонов
— Сегодня папа чинил краны на кухне! И он так их прекрасно починил, дядя Витя, вначале затопил соседей, потом произошло короткое замыкание, во всем доме отрубился свет, в щитке раздался взрыв. Приехали электрики, пожарные и полицейские.
— А полицейские зачем?
— Соседка вызвала, подумала, что теракт. Но, дядя Витя, хочу отметить, наша соседка – самый замечательный человек в нашем подъезде. Она всегда со мной здоровается и пару раз давала конфетки.
— А чё там за дебил бегал и орал? Тот, которого залили?
— Марк Анатольевич, очень хороший и порядочный человек. Он, как и все порядочные люди, хочет справедливости. Он хочет, чтобы мы сделали ему ремонт.
— А рожа у него не треснет?
— Он работает в прокуратуре. Не должна. Папа сказал, что ты любезно сделаешь ремонт в его квартире!
— Я?! Где твой папа?! — Дядя Витя выбежал в соседнюю комнату.
— Папа замечательный и прекрасный… * * *
Судьба Антоши была предначертана. Вот так, из-за одной неудачной шутки, Антон Сергеевич стал самым успешным адвокатом в городе.
Губернатор
В одной проблемной области назначили губернатором лося. Обыкновенного лося, с рогами и копытами. Из Москвы отправили разнарядку назначить некоего Лосева В. П., но по дороге случился «испорченный телефон». Кто-то что-то не расслышал, кто-то что-то перепутал, какой-то факс не приняли, в результате пришел приказ на лося. В администрации области спорить с Москвой не стали, да и кто осмелится. Ей виднее, к тому же нанотехнологии и искусственный интеллект в приоритете. Мало ли. Даже сам Лосев В. П. спорить не стал. «Насильно мил не будешь, — подумал он, добавил: — Таков путь», — и продолжил смотреть сериал «Мандалорец».
В местном зоопарке нашли лося. Отмыли, подстригли, отполировали рога и привезли в кабинет губернатора. Поручили секретарше кормить губернатора три раза в день сеном и один раз морковкой. В Москву отрапортовали: «Приступил к обязанностям. Молчалив».
Совещания и отчеты проходили в кабинете у нового губернатора. Руководители департаментов отчитывались поочередно. После отчета почти каждый второй нервно выбегал из кабинета губернатора и писал заявление об отставке по собственному желанию. Приговаривая при этом: «Этот пронзительный взгляд выдержать невозможно! Он всё знает!» Пара министров после такого увольнения добровольно сдались комитету по борьбе с коррупцией, объясняя:
«Лучше уж отсидеть, чем еще раз увидеть эти глаза».
Среди элиты пошел слух, что новый губернатор не берет. Как ни пытались заносить – не берет, и всё. Пытались даже через секретаршу — бесполезно! Сено ел, к деньгам не притронулся. Один умник из застройщиков завел банковскую карточку на «Лось обыкновенный».
Карточку занесли и положили на стол губернатору. Пошел слух, чтобы решить вопрос, нужно класть туда. Подключилась ФСБ, умника посадили. Поговаривали, что след Москвы. Лось – неприкасаемый.
Ну а дальше случилось то, что случилось. Область стала развиваться. Вертикаль власти работала идеально. Все боялись оказаться на ковре «перед этими глазами». Строились дороги, жилье, больницы, школы. Налоги собирались. Сельское хозяйство вылезло из ямы — сено пере-стало гнить, сурепка колосилась, яровые снимали раньше озимых. Каждый пенсионер в области уважал губернатора, некоторые молились на него. Лося переизбрали на следующий срок.
Коммунисты провалились.
Говорят, в Москве стали больше денег выделять на благоустройство зоопарков.
Булька
— Да слышу я! Хорош в дверь долбить. Щас открою. Блин, где же шорты.
Мужчина средних лет, чертыхаясь, торопливо натянул шорты и открыл дверь квартиры.
На пороге стоял другой мужчина.
— Фигасе, Лёш, бороду отрастил. Ну привет. Чаем напоишь? — улыбнулся гость.
— Фроло-о-ов, — удивленно протянул хозяин. — Не ждал, не ждал. Заходи, конечно.
Они прошли на кухню. Впрочем, помещение скорее напоминало свалку или очень запущенный склад: всюду громоздились коробки, посуда, пакеты с чем-то съестным, пустые бутылки, банки, складные дачные стулья, два сломанных плафона и даже стаканчики для рассады. Мужчина в шортах нагнулся, выудил из кучи две чайные чашки, подул на них и поставил на стол.
— Слушай, Лёха, — сказал Фролов. — А давай девочек вызовем? Пусть уберутся, свинарник же. — Фролов, я начинаю жалеть, что открыл тебе дверь.
— Ну не хочешь — не надо. А чё у тебя телефон отключен?
— Хрен его знает. Может, сел.
— Короче, в субботу наши собираются в «Конуре». Все про тебя спрашивают. Хотят, чтобы пришел.
— Приду, — сказал Лёха, старательно отводя глаза.
— Врешь. Сам за тобой заеду.
— Давай.
— Потом можно в караоке махнуть. Помнишь, как мы пели «Аэропорты»?
— Помню.
— Ты тогда еще с Викой познакомился.
Повисла неловкая пауза. Лёха впервые за встречу посмотрел на Фролова — пристально и зло. — Заварки нет, — сказал он. — Не получится с чаем. Давай, Фролов, счастливо. Дела у меня.
— Лёш, пойми, я хотел как лучше… Не только я. Все хотят помочь. Ты не виноват, что ее на встречку…
— Заткнись, Фролов, и вали.
— Сгораешь на глазах, смотреть больно!
— Уходи.
Фролов, потоптавшись на пороге, бросил: «Телефон найди». И ушел. Лёха побрел в спальню, рухнул на грязные простыни и укрылся с головой.
В дверь снова постучали.
— Фролов, я не открою, — закричал мужчина. — Как еще объяснить?
— Это я, открывай, — послышался тихий и усталый женский голос.
Лёха выбрался из плена простыней.
— Мама… Привет. Ты как здесь?
— Фролов прислал.
— Ну я серьезно.
— Решила проведать. И прибраться. — Мама прошла на кухню, открыла форточку и достала из сумки пару резиновых перчаток.
— Мам, да я сам.
— Вижу. Желудок не отвалился еще? Сядь. Сейчас котлеток тебе пожарю.
Ссутулившись на стуле, Лёха молча наблюдал, как женщина трет губкой заплесневевшую сковороду, выметает из-под стола хлебные и апельсиновые корки.
— На работу ходишь?
— Шеф дал отпуск.
— Трехмесячный?
— Типа того.
— Деньги-то есть?
— Есть, на карте.
— Лёш, — мама тщательно подбирала слова, — мне тут тетя Таня один сайт посоветовала.
Как называется-то, господи… У меня записано. Вот. Тиндер. Там сначала надо зарегистрироваться, потом можно пойти на свидание.
— Мам, и ты туда же.
— Не мамкай. Ты надломился. Тебе надо…
— Мне ничего не надо, — перебил ее Лёха. — Кроме того, чтобы от меня отстали.
— Посмотри, в кого превратился. Я знаю, что Вика была…
— Мама!
В дверь постучали. Лёха открыл. На этот раз на пороге обнаружилась собака непонятной породы. Поджав хвост, она испуганно таращилась на Лёху. Удаляющийся топот намекал на то, что Фролов полминуты назад был здесь.
— Вернись, сука! Фролов, забери ты эту вшивую собаку! Знаешь, куда я ее тебе засуну?
Лёха бросился в спальню и высунулся из окна по пояс.
— Иди сюда, скотина, я тебе устрою курс дрессировки! — заорал он.
Вышедший из
