Джон Квирк - Победители без лавров
Власть имущие большого бизнеса свято блюдут свою национальную, расовую и религиозную «чистоту». По неписаному правилу наиболее вероятный кандидат на высший пост корпорации должен быть УАСП (WASP). Четыре буквы, но весьма емкие. УАСП — это сокращенное выражение «белый протестант англо-саксонского-происхождения». УАСПы составляют руководящее ядро крупнейших корпораций и не терпят в своей среде чужаков. Один американский исследователь побывал как раз в том пригородном районе Детройта, где живут мэнеджеры автомобильной промышленности— герои романа Квирка. Он познакомился с сотней таких управляющих. Вот что он обнаружил: «В одном случае из десяти управляющий является католиком ирландского или итальянского происхождения. Ни один из ста высших управляющих автомобильных компаний не оказался евреем, и ни одной еврейской семьи не живет в Блум-филд-Хиллз»[24].
«Барьер национальности» воздвигнут во многих промышленных и финансовых корпорациях по всей Америке. Особенно остро ощущается негроненавистничество и антисемитизм. Негры на высоких постах корпораций — редчайшее явление. Относительно антисемитизма Вэнс Паккард приводит такие данные: «На верхних уровнях поистине всех ста крупнейших промышленных корпораций, в частности оперирующих в стальной, автомобильной, химической, нефтяной промышленности и в производстве электрооборудования, управленческие посты всех рангов остаются закрытыми для евреев; аналогичная ситуация — в пятидесяти самых крупных финансовых корпорациях Америки».
В свете этих фактов Дэвид Бэттл, право же, выглядит на редкость удачливым. Ему посчастливилось проникнуть сквозь расистско-клерикальный барьер.
Примечательно, что, достигнув корпоративных высот, Бэттл становится идейным УАСПом. На совете руководителей корпорации «Нейшнл моторс» он демонстративно подчеркивает свою ненависть к общественным организациям, ведущим борьбу с дискриминацией негров и евреев. По сути дела он объявляет себя негрофобом и антисемитом. Его коллеги аплодисментами подтверждают, что им нравится расистское кредо Бэттла.
Помимо отсутствия усов, жилетов и наличия англосаксонской крови, вожаков корпораций делают схожими друг с другом некоторые качества поважнее. В романе Джона Квирка перед читателем проходит вереница прожженных дельцов, готовых вцепиться друг другу в горло ради власти и наживы. Чтобы пробиться к вершине корпоративной пирамиды, они предают все и всех — «священные принципы», воспетые дельцами из «отделов отношений с общественностью», друг друга, даже собственную любовь. Они лгут и обманывают, воруют и шпионят друг за другом. Они объединяют усилия главным образом ради умножения прибылей корпорации, а затем стараются урвать для себя лично наиболее жирный куш.
И это-то хваленые идеалисты — мэнеджеры, пекущиеся не о максимальных прибылях, а о благе общества? За закрытой дверью Дэвид Бэттл без обиняков откровенничает перед руководителями «Нейшнл моторс»:
«У нас есть инженеры, которые думают, что конструирование машин является целью, а не средством. Но если подходить к этому вопросу в масштабах корпорации, то им следует время от времени напоминать о том, что их работа имеет ценность лишь в той мере, в какой она помогает сбывать продукцию с выгодой для корпорации… Мне думается, нам всем не вредно помнить, что мы оправдываем с-вое назначение как служащие корпорации лишь в том случае, если способствуем прибыльной продаже автомобилей».
Ради умножения прибылей корпорации идут на всевозможные мошенничества, а подчас на прямые уголовные преступления. Они торжественно обещают потребителю самый отличный и самый дешевый товар, но во многих случаях подсовывают ему заведомый брак.
Высокий научно-технический уровень современных американских предприятий, великолепное мастерство инженеров и рабочих позволяют выпускать на рынок превосходную продукцию. Однако на практике мэнеджеры умышленно ухудшают качество товаров и при этом непомерно завышают цены.
За годы, прожитые на положении «среднего американца», я лично бывал не раз жертвой монополистических фокусов. К примеру, с автомашиной «монтерей-меркурий» я претерпел истинные мучения. Когда покупал ее, глаз не мог оторвать: загляденье.
Поездил я на ней несколько месяцев — и началось: то гасли фары, то срывался тормоз, то не срабатывало сцепление. Я стал завсегдатаем в авторемонтной мастерской «Позови Карла» на 24-й столичной улице.
— Эх, мистер, — в сердцах обронил мастер, когда я второй раз на одной и той же неделе пригнал машину на «текущий ремонт». — Достался вам лимон.
— Что такое лимон? — недоуменно спросил я.
— Заведомый брак. Советую поскорей обменять ваш лимон. Наберетесь с ним горя.
Через некоторое время я уже не удивлялся, когда машина выходила из строя. Через год я стал получать любезные разноцветные открытки — приглашения от дилера, продавшего автомобиль.
Дорогой сэр, пора покупать новую марку «монтерея-меркурия».
Как раз в эти годы некто Ральф Надер, бескорыстный молодой американец, опубликовал нашумевшую книгу под заголовком «Небезопасные при любой скорости». С фактами в руках Надер доказал, что ездить на машинах многих марок опасно для жизни — и водителей, и пешеходов. Причем во многих случаях автостроители могли бы без особых издержек производства (иногда за 20 долларов) улучшить качество машины. 20 долларов — сущий пустяк в сравнении с общей ценой машины, составляющей несколько тысяч долларов. Однако, отлично зная, что они создают смертоносные «лимоны», корпорации сознательно избегают усовершенствования автомобилей.
Автокороли выдали себя с головой, когда начали гнусную травлю Надера. Были наняты детективы для слежки за молодым исследователем. Ищейки пытались раздобыть какой-нибудь компрометирующий материал на Надера, чтобы потом облить его грязью и уничтожить. Однажды Надер заметил, что за ним тащится «хвост»; детективы признались, что «приклеились» к нему по поручению крупнейшей автомобильной корпорации.
Надер не угомонился. Он стал изучать злоупотребления в других отраслях промышленности и доказал, что, например, в фармацевтической промышленности также стряпаются «лимоны» — на сей раз в виде баснословно дорогих лекарств. Во многих случаях лекарства, равноценные по своим лечебным качествам, продаются по разным ценам. И разница до неприличия велика.
В здании суда округа Колумбия я видел целую стену, завешанную судебными постановлениями об аресте тех или иных товаров за их недоброкачественность. А названия фирм — громкие, «всемирно знаменитые».
В комиссиях конгресса можно услышать выражение «прайсфиксинг плот» — то есть сговор по фиксированию цены. Речь идет о соглашении корпорации установить непомерно завышенную монопольную цену на товары. В таком сговоре были уличены крупнейшие корпорации, в том числе гиганты стальной промышленности[25].
Итак, прибыль, а не качество превыше всего. Таков главный девиз современной капиталистической корпорации. Весь механизм монополии настраивается на извлечение наивысших барышей. Упомянутый уже профессор Эндрю Хэккер рассказывает на страницах «Нью-Йорк тайме мэгезин»: «Делающий карьеру вскоре учится думать прежде всего и преимущественно категориями бизнеса: специализированные
знания, которые он получил в колледже, полезны только в том случае, если они применимы для умножения доходов фирмы. В определенный момент он может быть вынужден пойти на компромисс с профессиональными стандартами, создавая или развивая прибыльный, но недоброкачественный вид продукции. То, как он прореагирует на этот вызов, будет замечено его начальниками»[26].
По мере продвижения по лестнице корпоративной карьеры стремление к максимальной прибыли становится символом веры. В одном американском журнале я прочитал примечательную мысль: «Руководящий принцип (в корпорации) — продвинуться как можно ближе к вершине внутри корпорации, которая находится как можно ближе к вершине среди других корпораций. Отсюда нужда в максимальных прибылях»[27].
Чем больше обогатится корпорация, тем выше личное вознаграждение управляющих, хотя они и получают не прибыль, как таковую, а жалованье. До прихода в Пентагон Роберт Макнамара (он был министром обороны США с 1961 по 1968 год) четырнадцать лет проработал мэнеджером в компании «Форд». Он помог превратить компанию из плачевного «инвалида» автопромышленности в процветающую корпорацию, получающую в год около полумиллиарда долларов чистой прибыли. Как отразился рост прибылей на благосостоянии Макнамары? Судите сами: первое его жалованье у Форда составляло 12 тысяч долларов в год, четырнадцать лет спустя, в 1960 году, заняв пост президента корпорации, Роберт Макнамара получал ежегодно 420 000 долларов. Вдобавок он получал дополнительные вознаграждения, премии, бонусы, пакеты привилегированных акций и в итоге стал миллионером[28]. Вернувшись сейчас из Пентагона обратно в сферу бизнеса, Макнамара наверняка приумножит свои богатства.
