Алан Маршалл - Рассказы из сборника Как я сталкивался с приятелем
Не теряя ни секунды, вы должны стать хозяином положения. Спокойно. Возьмите себя в руки. Вызов брошен. Ваше положение главы семьи под угрозой. Дело нешуточное. Действовать надо тонко. Прежде всего умиротворите агрессора.
- Очень нужно мне тобой командовать! - говорите вы мирно.
За этим может последовать саркастический ответ: "Только попробуй!" Но поскольку никто еще не вышел из повиновения, не обращайте на него внимания.
У меня была стычка с Джорджем, когда он в первый раз взбунтовался.
- Джордж, - сказал я, - как насчет того, чтобы выпить чаю?
Прошу читателей отметить, что я не потребовал, чтобы он приготовил мне чай. Я лишь высказал пожелание, в этом-то и кроется секрет успеха настоящего главы.
- Что я тебе, нанялся? - огрызнулся Джордж, готовый уже взбунтоваться.
- Та-та-та, - парирую я. - К чему такие слова?
- Не зли меня, - говорит Джордж, поднимаясь. Я поднимаюсь тоже.
- Джордж, - твердо говорю я, - подумай хорошенько, прежде чем сказать "нет".
- Я уже подумал, - говорит Джордж.
- В таком случае, - говорю я, - я сам приготовлю себе чай.
И я сдерживаю слово.
Что и говорить, когда хочешь быть главой семьи, нужен такт и такт.
СО МНОЙ НЕ СОСКУЧИШЬСЯ
Перевод Н. Шерешевской
Еще Вольтер сказал, что "скучно с тем, кто берется судить обо всем на свете". Так что теперь, когда я о чем-нибудь говорю, я стараюсь ничего не сказать. Так уж я себя приучил. Я могу говорить часами и все же когда кончу, впечатление такое, будто я не сказал ни слова. Мои друзья всегда это отмечают.
- Чем больше ты говоришь; тем меньше мы узнаем, - говорят они.
Однако, чтобы достичь этого, мне пришлось затратить немало трудов. Я понял однажды, что мне грозит опасность стать скучнейшим человеком из-за этой ужасной привычки говорить обо всем подряд.
Стоило мне с кем-нибудь познакомиться, и уже через пять минут мой новый знакомый знал, сколько лет моей маме, как ее зовут и где я родился. Я рассказывал, когда умер старый мерин нашего дедушки и сколько стоит моя рубашка. Сам я просто упивался беседой, но на моих друзьях это начинало плохо сказываться: один стал разговаривать во сне, а другой и вовсе потерял сон.
Однако сейчас все обстоит иначе, и теперь вряд ли найдешь человека интереснее меня.
Секрет моего успеха прост: я разговариваю с людьми о том, что интересует их, а не о том, что интересует меня.
Например, меня в настоящее время больше всего интересует разведение голубей. Голубятня моя уже битком набита, и я просто не знаю, куда их девать. Однако за все это время я повстречал только одного человека, который разделял мой интерес. Он продал мне первую пару голубей и после этого потерял к ним всякий интерес.
Вот почему мне так редко случается поговорить о голубях.
Возьмем, к примеру, вчерашний вечер. Меня навестили трое друзей. Художник с женой и ребенком и отец жены художника. Ах да, это уже четверо! Ну да ладно, послушайте, как я их развлекал.
С детьми дело простое. Они любят, когда ими восхищаются.
Так что прежде всего я занялся ребенком. Я пощекотал его по подбородку и сказал "Как живете, как животик?" три раза.
А что еще я мог сказать? Потом я похлопал его по животику и сказал "Тю-тю-тю" четыре раза.
Потом сел и пропустил стаканчик.
Оставалось еще трое взрослых.
Маму интересовали только дети, папу - современная живопись, а его тестя - коровы.
Я принялся за всех сразу, словно мячом запуская в каждого по вопросу. А тогда уже оставалось одно - перекидывать мяч.
Маму я спросил:
- Ваш мальчуган всегда в чепчике?
Отца:
- Вам не кажется, что современное искусство стало примитивным?
А тестя:
- Что вы думаете об эрширских коровах?
Потом я стал с интересом заглядывать им в лица, ожидая ответа.
Мама справилась первой. Она сказала:
- Увы! У бедняжки были такие чудные черные локоны!
Я быстро парировал удар, чтобы вовремя встретить папу на его собственном поле:
- Мойте ему голову содовым раствором три раза в день, лучше всего после еды. - И тут же обратился к папе: - Однако я не согласен.
Он как раз объяснял мне, что реализм XIX века изжил себя и зашел в тупик, поэтому современным художникам не остается ничего другого, как вернуться к простым формам, и т. д. и т. п.
Я стал самым решительным образом возражать. Конечно, никого вся эта чепуха не интересует, но я знал, что возражение вдохновит его на длинную речь и я получу передышку, чтобы разделаться с его тестем.
Тот как раз кончил поносить эрширских коров, однако я начал всю игру сначала, заявив:
- Мне кажется, вы слишком уж нетерпимы.
С этой минуты все пошло как по Маслу. Единственное, что меня беспокоило, - это как их остановить.
Впрочем, с этим я справился легко. Когда ужин был готов, я поднял руку и громко сказал:
- Все, будет.
Я их выключил сразу, как радио. Потом угостил их сухими бисквитами и малюсенькой чашечкой черного кофе.
Когда они уходили, во рту у них так пересохло, что им удалось лишь прохрипеть:
- Всего хорошего.
В настоящий момент я разрабатываю систему, которая позволила бы мне развлекать сразу шестерых, но для этого потребуется одновременно играть на рояле, играть в шашки и вести беседу. Система эта слишком сложна, чтобы объяснять ее здесь.
КАК ПРОСИТЬ О ПРИБАВКЕ
Перевод Н. Шерешевской
Когда просишь начальника о прибавке, на лице должно быть написано уныние и безнадежность, доходящая до отчаяния.
Если ты забыл придать своему лицу такое выражение, входя в кабинет начальства, оно непременно появится при выходе, так что уж лучше не терять времени и изобразить отчаяние еще до того, как изложишь свою просьбу.
Прибавки делятся на две категории: заслуженные и незаслуженные.
Держу пари, что прибавка, которой вы хотите, относится ко второй категории, потому что если вы заслужили прибавку, то получите ее и без просьбы.
Так скажете вы.
И я с вами соглашусь.
Вот только в моей многотрудной жизни мне ни разу не приходилось просить прибавки. Как правило, меня увольняли еще до того, как я мог на нее рассчитывать. Но в этом есть и преимущества: я постоянно встречаюсь с новыми людьми. За год я успеваю сменить до пяти начальников.
Когда вы приходите наниматься ни работу, вы должны говорить, что умеете делать все, что от вас ни потребуют. Начальству это внушит доверие, а вам уважение к самому себе.
- Сможете вы управиться со штатом в сто человек? - спросил меня мой последний начальник.
- Мистер Расстроилс, - ответил я серьезно, - в деле администрирования мне нет равных. Когда я служил в фирме "Грабилл и Кo" - за полгода до смерти старого мерина нашего дедушки, - под моим началом было пятьсот человек. А через год мне подчинялась уже целая тысяча. С тех пор число служащих возрастало в той же пропорции, и нам даже стало тесно в помещении. Если бы фирма не обанкротилась, у меня теперь было бы две тысячи человек. Могу добавить, что служащих я подбирал самолично. Стоило мне сказать "Я вас беру", и человек: с ходу начинал работать. Моим подчиненным я платил до десяти фунтов в неделю.
- Когда вы можете приступить к делу? - спросил начальник поспешно.
- Хоть сейчас, вот только сниму шляпу.
- Подождите, я посоветуюсь с управляющим.
Когда этот фрукт явился, я даже не дал ему обратиться к начальнику.
- Что такое лошадиная сила? - ошарашил я его вопросом.
- Лошадиная сила, - пробормотал он, - это такая сила, которая действует с той же силой... какая есть у одной лошади... чтобы двигать или перемещать.
- Великолепно, - сказал я. - Сколько вам лет?
- Этот вопрос обязателен? - спросил начальник.
- Нет, конечно, - сказал я. - Я задал его исключительно из чувства долга.
- Мы приветствуем людей, у которых есть чувство, долга, - сказал начальник и зачислил меня на работу.
Первым делом я попросил каждого служащего в письменном виде представить мне перечень своих обязанностей. Затем составил свой собственный и распределил свои обязанности между ними.
Завтра я собираюсь просить о прибавке, но уже сейчас готовлю выражение отчаяния на лице.
ВИД У ВАС СОВЕРШЕННО БОЛЬНОЙ
Перевод Н. Шерешевской
Когда мне кто-нибудь говорит: "Вы, кажется нездоровы?", - я и впрямь начинаю чувствовать себя нездоровым. Если есть под рукой зеркало, я начинаю разглядывать свое лицо и размышлять о том, что вот недавно был здоров как бык, а теперь и не поймешь, в чем только душа держится.
Странное дело: я тот же, что и прежде, разве что внешне чуть изменился, но мне уже нет дела до людских забот. Я хочу сказать, если все домашние твердят вам, что вы, кажется, нездоровы, вам и вправду захочется лечь в постель.
Исходя из этого, я придумал прекрасный способ избавиться от незваного гостя, который любит сидеть до утра и приходит к вам именно в такой вечер, когда вы решили лечь пораньше.
Вы встречаете его на пороге с улыбкой, потом напускаете на себя озабоченность.
