Виктор Вяткин - Человек рождается дважды. Книга 1
Загоралась утренняя заря. Над рекой закурился туман. Стало прохладно. Копчёный не возвращался. Петров развернул сверток, Там лежали деньги и записка Культяпого.
— Утро! Утро нового дня! — обрадовался Петров.
Перед ним чернела свежая насыпь дороги, а у палатки Исаак Кац гремел кастрюлями.
— Где ты был, Иван? — встретил Петрова взволнованный Вагин.
— А что?
— Как что? Приходил надзиратель, делал поверку, а тебя нет. Пришлось сказать, что послали тебя на карьер проверить, хватит ли щебня. Всё ли с тобой ладно? Я, правда, в тебе не сомневаюсь, но всё же. — Сам знаешь, отлучка — дело недозволенное. Пришлось выгораживать тебя, ребята тоже подтвердили. Рискнули. Мы тут не спали, беспокоились, не случилось ли что. Хорошо, что вернулся, — тревожно выговорился он и, вздохнув, уже спокойно спросил — Где ты пропадал всю ночь, Петров?
— Порядочек, дядя Петя, порядочек и Ещё какой… Только не спрашивай, не надо, — таинственно улыбнулся он и добавил — Вороне где-то бог послал кусочек сыра.
Его поведение было довольно странным. Он то нетерпеливо вставал, то снова садился. Глаза горели, лицо светилось. Всегда сосредоточенный и задумчивый, а то и печальный, сейчас он излучал радость.
— Да что с тобой, Иван? Ты на себя не похож. Может, анаши накурился?
— Что ты, дядя Петя? Только подожди, не спрашивай, вечером всё узнаешь, — ответил он и, схватив гитару, стал напевать что-то весёлое.
Вдруг Петров бросил гитару и наклонился над травинкой, зеленеющей на полу.
— Смотрите, ребята! Честное слово, живёт, — заговорил он с нежностью, — Росла она мирно, но пришли люди, содрали дёрн, а она как-то осталась. Привезли накатник, доски, стебельки втоптали в землю. А она снова пробилась. Не хочет сдаваться. Тянется к свету. И будет жить, заслужила такое право. — Он вырыл травинку вместе с землёй и посадил за палаткой. Вернулся взволнованный.
Петрову отчаянно хотелось рассчитаться с долгом. Это была последняя нить, связывающая его с воровским миром. Но всё сложилось так неожиданно, что он не верил ни себе, ни пачке денег. Только уплатив долг, он мог удостовериться, что всё это не сон. Он готов был и прыгать от радости, и плакать от одной мысли, что всё может в последнюю минуту расстроиться.
Скорей бы, скорей туда, к каменному карьеру, где будет ждать Копчёный. Скорей сжечь все мосты к прошлому. Он выдержит, он заслужил это право, как та травинка, вставшая из грязи. Он теперь не один; Есть коллектив, друзья, и они поддержат.
Из-за сопок выглянуло солнце, и бригада направилась па работу. Прозрачные капли росы падали с веток на лицо, руки. Показался дым костров. Петров почувствовал, что дрожит. С новыми бригадами прибыл опасный рецидив. Он увидел Лёнчика, Колюху и других. Копчёный ходил с метром, замеряя кубаж.
— А-а, землячок? Ну здравствуй, здравствуй! — холодно проговорил Копчёный, — Ты, наверное, помнишь, о чем сегодня пойдёт разговор? Если забыл, пеняй на себя. — Он угрожающе скрестил руки.
— Получи, браток! Тут чисто, проверь. Пусть видят все — Петров торопливо полез в карман, вытащил пачку денег и передал её Копчёному.
Тот удивился и громко спросил:.,
— Откуда у тебя этот куш? Молодчага. По-жигански. Не придерёшься. — Он пересчитал деньги и, засмеявшись, сунул пачку в карман. — Думал, не выкрутишься. Значит, квиты. Заглядывай. — Он отвернулся.
— Откуда деньги? — жёстко спросил Вагин, глядя в упор на Петрова.
— Не спрашивай. Не скажу, дал слово.
— Тут что-то неладно?
— Всё хорошо, — засмеялся Петров и покосился на Копчёного.
Вагин поймал этот взгляд.
— Ты что-то никогда не говорил о таких долгах. Да и денег таких, пожалуй, тут ни у кого не найдётся. Всё это подозрительно, Иван.
— Всё, дядя Петя! На этом крест, сквитался.
— Играл?
— Да, было когда-то, а рассчитаться не смог.
— Почему молчал?
— Не хотел говорить, дело старое.
— Где пропадал ночь? Откуда эти деньги, говори?! — Вагин смотрел с нескрываемым недоверием.
Он ещё больше забеспокоился, вспомнив неожиданную утреннюю поверку. Как он мог солгать? Выгораживая Петрова, он возложил всю ответственность за его поступки на коллектив. А если он что-нибудь натворил?
— Где взял, сказать не имею права, да и какое это имеет значение? — снова повторил Петров.
Вагин постоял, помолчал и расстроенный пошёл к своему участку.
Лёнчик сидел рядом с Колюхой на выброшенных взрывом глыбах и посматривал надменно на Петрова.
Лицо Колюхи исказилось от злости. Он наклонился и что-то шепнул Лёнчику. Тот злорадно усмехнулся.
Петров заметил их недружелюбные улыбки. Пусть. Теперь надо сжечь мосты, связывающие его с ворами. Пусть знают, что со старым всё покончено. Он порвал окончательно и скажет об этом открыто. Сейчас самое подходящее время.
— Ну что? Не вышло? Теперь всё. Мы друг друга не знаем. Квиты — и точка! — крикнул он.
— Торопишься, жиган! Придёшь, на коленях ползать будешь. Землю зубами грызть станешь. Смотри, а то и под нарами местечка для тебя может не оказаться, — пробормотал Колюха сквозь зубы.
Петрову сразу стало не по себе. Стоило ли заводить этот разговор? — подумал он с сожалением. Угроза испугала. Но ничего, он не один: за него закон, коллектив.
Он в стороне снял куртку, повесил на лиственницу и принялся за работу. Теперь работать, работать. Всё забудется, пройдёт и встанет на своё место, — успокаивал он себя, но тревожное предчувствие опережало мысли, вызывая беспокойство.
Друзья Колюхи, пригоняя вагонетки, с ненавистью косили глаза. Особенно неприятной была улыбка Лёнчика, который, как назло, приезжал чаще всех, подолгу крутился и, останавливаясь, впивался в него глазами.
Вечером Петров не стал задерживаться на участке и первым пришёл в общежитие. Он видел, как оперуполномоченный подошёл к Вагину, отозвал его в сторону и о чем-то долго разговаривал. Хорошо, что я ушёл, а то бы подумали: вот, мол, сразу связался с легашами, — мелькнула мысль.
В палатке ещё никого не было. Он ожидал товарищей. Нужно было рассеять их сомнения и рассказать всё. Но как это сделать? Рассказать о встрече с Копчёным? Нет, он не мог назвать его фамилию и сообщить о полученных от него деньгах.
Сейчас всё будущее связано с коллективом. У него было такое ощущение, словно он оторвался от сучка, за который держался столько лет, и ещё не чувствовал под ногами земли. Но он верил, что его подхватят сильные и крепкие руки друзей.
Первым вошёл Вагин и молча сел напротив Петрова. За ним показались и остальные. Они угрюмо расселись вокруг стола. Петров удивлённо посмотрел на товарищей. Вагин, опустив на руки голову, морщил лоб и что-то напряжённо обдумывал. Наконец Вагин поднял глаза.
Петров вздрогнул. Он прочёл в них упрёк, осуждение и даже ненависть. Не понимая, в чём дело, он растерянно смотрел на всех. Он привык видеть участие, дружескую теплоту, а в последнее время и уважение. Сейчас он натолкнулся на неприязнь.
Щемящая боль сжала сердце и комом подкатила к горлу. Как он ждал этого дня! Он только что порвал со своим прошлым, рассчитывая на поддержку товарищей.
— Что вы так смотрите на меня? Что произошло? — еле выдавил он.
Молчание. Глухой, заикающийся голос Ивана они восприняли как подтверждение своих подозрений. Петров с надеждой посмотрел на Вагина, но тот отвернулся и хмуро глядел куда-то в угол палатки.
— Довольно ломать дурака, артист, — вскочил озлобленно Медведев. — Он не знает, в чём дело. Говори по-хорошему. Где ты взял эти деньги?
Вскочил и Петров. За что его оскорбляют? Он побледнел и бросился на Медведева. Драку сразу разняли. Петрова посадили на место.
Когда успокоились, заговорил Вагин. Он начал с доверия, которое оказало управление лагерей. Потом он перешёл к истории Петрова. Рассказал о его работе в бригаде. Говорил о том уважении, какого он добился. Коснулся и предложения, внесённого им для строительства дороги. Петров слушал и не понимал. Молчали и все остальные. Вагин подошёл к событиям последней ночи. Петров насторожился.
— Один поступок опозорил весь коллектив. Мы слишком доверились Петрову, скрыли его самовольную отлучку, и за это будем наказаны. Я не сразу понял причину утренней внезапной поверки. Но когда Петров вручил пачку денег Копчёному… Такую пачку не заработаешь честным трудом. У меня укрепилось подозрение. Он не сказал, откуда он взял деньги, но сейчас всё выяснилось. Сегодня ночью был ограблен ларёк, похищено три тысячи рублей, и это сделал ты, Петров.
— Враньё. Денег не брал. Ни на какое не ходил дело, — рванулся Петров. — Ложь. Чистейшая ложь.
— Откуда деньги? — резко оборвал его Вагин.
— Дал один человек, — задыхаясь, выкрикнул он.
— Не говори чушь, Петров. Может, тот человек обворовал ларёк, чтобы выручить тебя?..
