Джеймс Клавелл - Сёгун (части 5-6)
- Пожалуйста, извините меня... но почему она так поступила? Она же ненавидела меня... Почему она отложила развод? Из-за Сарудзи?
- Ради вашего имени. Так она понимала свой долг. Ваша жена заботилась о вашей чести - даже после своей смерти. Часть нашего соглашения - что это должно быть тайной между нею, вами и мною. Никто этого знать не должен: ни Анджин-сан, ни ее сын - никто, даже ее христианский исповедник.
- Что?
Торанага объяснил все еще раз... Бунтаро не сразу, но как будто разобрался во всем, и Торанага его отпустил. Наконец-то один... Можно встать, потянуться, не думать ни о чем... Как он утомился от всех этих дел, навалившихся на него после приезда сюда... Солнце все еще высоко, хотя после полудня прошло немало времени. Он почувствовал жажду и выпил поданного телохранителем холодного чаю. А теперь - к берегу. Скинув пропотевшее кимоно, Торанага поплыл и ушел на глубину... Но долго оставаться так нельзя - стража сразу забеспокоится. Он вынырнул и поплыл на спине, глядя в небо... Ему так нужно скопить сил для предстоящей долгой ночи...
"Ах Марико, - думал он, - какая вы удивительная женщина. Да, удивительная... Даже сейчас, потому что, конечно, будете жить вечно. Где вы - на вашем христианском небе, с вашим христианским Богом? Надеюсь, что нет. Это было бы ужасной потерей... Я надеюсь, что ваша душа ждет сорокового дня, чтобы, согласно Будде, заново родиться где-нибудь здесь. Я молюсь о том, чтобы дух ваш пришел в мою семью... Но снова в виде женщины - не мужчины... Мы не можем вообразить вас мужчиной. Слишком большая потеря, если вы вдруг будете мужчиной... " Он улыбнулся. Все, что он рассказал Бунтаро, так и произошло в Анджиро, хотя она и не вынуждала его отменить свой приказ. "Как могла она заставить меня сделать то, чего я не хочу? " - задал он вопрос небу. Она почтительно и корректно просила его не сообщать о разводе до возвращения из Осаки. "Но, - успокоил он себя, - она совершила бы сеппуку, если бы я отказал ей. Она бы настаивала. Непременно бы настаивала, и это все бы испортило. Заранее согласившись, я только спас ее от позора и препирательств, а себя - от беспокойства. А теперь я держу это в тайне, как она, конечно, и пожелала бы... Мы все от этого только выиграем. Я рад, что уступил... "- размышлял он, потом громко рассмеялся. Тут его накрыло небольшой волной, - он набрал полный рот воды и закашлялся...
- С вами все в порядке, господин? - Встревоженный охранник плыл рядом.
- Да-да, конечно, - Торанага сплюнул воду. "С водой надо поосторожнее, - подумал он. - Будет мне наука... Сегодня это уже вторая ошибка".
Он увидел остов корабля. "Давай - кто кого! " - окликнул он телохранителя. Соревноваться с Торанагой значило на самом деле соревноваться. Однажды некий генерал нарочно позволил ему победить, надеясь завоевать его расположение. Эта ошибка стоила ему очень дорого... Телохранитель выиграл. Торанага поздравил его и уцепился за остов судна, ожидая, когда успокоится дыхание, потом огляделся - он был очень любопытен, - ушел под воду, осмотрел киль "Эразмуса"... В лагерь он вернулся освеженный и готовый к дальнейшему...
Для него на удачно выбранном месте был уже построен временный дом под широкой тростниковой крышей, на толстых бамбуковых столбах. Стены из седзи и перегородки поставили на поднятом от земли и покрытом татами деревянном полу. Часовые - на местах, приготовлены комнаты для Кири и Сазуко, помещения для слуг и поваров, соединенные сетью тропинок, устроенных на временных сваях.
Своего сына Торанага увидел в первый раз. Госпожа Сазуко не могла же быть так невежлива, чтобы принести ребенка на плато, - она боялась помешать важным делам, - хотя он-то был рад... Ребенок его очень порадовал.
- Чудный мальчик, - похвалил он, привычно держа его на руках, - И вы, Сазуко, моложе и красивее, чем были раньше. Надо вам еще ребенка... Материнство вам идет.
- О, господин, я боялась, что больше никогда вас не увижу, не смогу показать вам младшего сына... Как мы старались спастись из этой ловушки... И войска Ишидо...
- Посмотрите, какой прекрасный ребенок! На следующей неделе я построю храм в его честь и обеспечу его... - он остановился, уполовинил цифру, которую собирался было назвать, и тут же разделил ее еще пополам, двадцатью коку в год.
- О, господин, как вы великодушны! - Она радовалась от всего сердца.
- Вполне достаточно для этого несчастного священника, чтобы он мог сказать несколько раз "Наму Амида Бутсу".
- О да, господин. Храм будет построен около замка в Эдо? О, как замечательно! Вот если бы он стоял на реке... хотя бы на ручейке!
Он согласился неохотно, - даже такой проект стоил бы дороже, чем он хотел заплатить за такую ерунду. "Но мальчик хорош, я могу проявить в этом году такое великодушие", - подумал он.
- О, спасибо, господин... - Госпожа Сазуко запнулась. На тенистую веранду, где они так уютно расположились, спешил Нага.
- Прошу простить меня, отец, но что делать с вашими самураями, которые вернулись из Осаки? Как бы вы хотели их повидать - всех вместе или поодиночке?
- Поодиночке.
- Да, господин. Еще: священник Тсукку-сан хотел бы повидать вас, когда вам будет удобно.
- Скажи, что я пошлю за ним, как только представится такая возможность. - Торанага снова заговорил со своей наложницей, но она вежливо и безоговорочно попросила у него прощения и ушла, зная, что он хотел бы немедленно поговорить с самураями. Он просил ее остаться, но она просила разрешения уйти, и он согласился.
Торанага дотошно допросил всех своих людей, размышляя над их рассказами; как бы случайно вызывал их еще раз; проводил перекрестную проверку... К заходу солнца он уже ясно представлял себе, что случилось на самом деле или что они думали об этом... Потом он быстро и совсем немного поел, впервые за весь день, и послал за Кири, отправив телохранителей за пределы слышимости разговора.
- Сначала расскажите мне, Кири-сан, что вы делали, что видели, чему были свидетельницей.
Ночь наступила задолго до того, как Торанага счел - с него достаточно, хотя Кири хорошо подготовилась к этому разговору.
- Э-э-э, - сказал он наконец, - это было рискованное дело, Кири-сан, очень рискованное.
- Да, - ответила Кири, сложив руки на своем обширном животе. И добавила с большой нежностью: - Все боги, большие и малые, охраняли вас, господин, и нас. Прошу извинить меня за то, что я сомневалась в исходе дела, сомневалась в вас. Боги нас опекали.
- Видимо, вы правы. - Он смотрел в темноту. Пламя факелов колебалось под легким ветром с моря, отгонявшим ночных насекомых, - это делало ночь еще приятнее. На небе поднялась яркая луна... Темные пятна были на ней так хорошо заметны... Торанага рассеянно подумал: интересно, так ли все, как считают: пятна эти- суша, а остальное - лед и снег... И кто там живет... "О, как много есть неизвестного, непознанного... И как хотел бы я это постичь", - подумал он.
- Можно мне задать вопрос, Тора-сан? - Какой вопрос, госпожа?
- Почему Ишидо нас отпустил? Он же не должен был этого делать? Будь я на его месте, я бы никогда не допустила... Почему?
- Сначала - какое послание от госпожи Ошибы.
- Госпожа Ошиба сказала: "Пожалуйста, передайте господину Торанаге, что я почтительно прошу его найти какой-нибудь способ решить его разногласия с наследником. Как доказательство хорошего отношения к нему наследника я хотела бы уверить Торанагу-сана: наследник много раз выражал свое нежелание вести какие-то армии против своего дяди, господина... "
- Она это сказала?
- Да, о да!
- Она ведь знает, как и Ишидо: если Яэмон поднимет против меня свое знамя, я проиграю!
- Она так сказала, господин.
Торанага сжал мозолистый кулак и стукнул им по татами.
- Если это настоящее предложение, а не какая-то хитрость - я на полпути к Киото и даже на один шаг дальше.
- Да, - подтвердила Кири.
- А какая цена?
- Мне это неизвестно. Больше она ничего не передавала, господин, кроме пожеланий всего хорошего своей сестре.
- Что я могу дать Ошибе такого, чего у нес еще нет? Осака - ее, все сокровища - у нее, Яэмон всегда был для меня наследником правителя государства. Эта война не нужна! Что бы ни случилось, через восемь лет Яэмон станет квампаку и унаследует страну - всю страну. Мне больше нечего ей дать...
- Может быть, она хочет выйти замуж?
Торанага энергично замотал головой:
- Нет, только не брак! Эта женщина никогда не вышла бы за меня замуж.
- Для нее, господин, это было бы идеальным решением.
- Она никогда так не думала. Ошиба - моя жена? Она четыре раза просила Тайко, чтобы он предложил мне отправиться в потусторонний мир.
- Да, но тогда он был жив...
- Я сделаю все, чтобы объединить государство, укрепить мир и сделать Яэмона квампаку. Она этого хочет?
- Это укрепило бы династию. Она об этом мечтает. Торанага опять уставился на луну, но теперь он сосредоточился на этой задаче... Он вспомнил, что сказала ему госпожа Ёдоко в Осаке... Тогда немедленного ответа не требовалось, и он отложил этот вопрос, сосредоточившись на более важных текущих делах.
