Джеймс Клавелл - Сёгун (части 5-6)
Блэксорн перестал его слушать и сосредоточился на галере. Она стояла на якоре ближе к пристани, в нескольких сотнях шагов от Иокогамы. Навесы мушкетного полка все еще сохранялись на берегу и у подножия гор, люди маршировали, куда-то торопились, чувствовалось какое-то беспокойство... Стоял теплый, солнечный день без малейшего ветерка. Откуда-то доносился запах мимозы... Он разглядел на полуюте Кири и госпожу Сазуко - они беседовали под оранжевыми зонтиками... А, вот почему мимоза... Потом увидел Ябу и Нагу, расхаживающих по пристани: Нага говорил, а Ябу слушал, оба были захвачены разговором... Вот они посмотрели на него, - видимо, чем-то встревожены...
Когда галера два часа назад повернула к деревне, Ябу высказался определенно:
- Зачем подходить к нему, Анджин-сан? Корабль мертв, все кончено. Поедемте в Эдо! Нужно готовиться к войне, а времени у нас немного.
- Прошу прощения, давайте остановимся здесь. Я должен глянуть повнимательнее. Пожалуйста.
- Поедемте в Эдо. Корабль мертв - с ним покончено.
- Если хотите, идите, - я доберусь вплавь.
- Постойте, но разве я не прав, что корабля больше нет?
- Извините, я прошу вас остановиться. Ненадолго. Потом поплывем в Эдо.
Ябу наконец согласился, они причалили, их встретил Нага с красными от недосыпания глазами.
- Прошу прощения, Нага. Пожалуйста, объясните, что здесь происходит?
- Простите, не знаю. Не хонто. Меня здесь не было, понимаете? Меня на несколько дней посылали в Мисиму. Когда я вернулся, мне сказали, что ночью было землетрясение... Все произошло ночью, понимаете? Вы поняли землетрясение, Анджин-сан?
- Да, понял, пожалуйста, продолжайте.
- Землетрясение, не такое уж сильное. Ночью. Одни говорят - был большой прилив, другие - только одна большая волна... В ту ночь был шторм. И тайфун. Вы поняли - тайфун?
- Да-да.
- Ах, извините. Очень темная ночь. Большая волна, опрокинулись масляные лампы, корабль охватило огнем... Все сгорело - очень быстро...
- А охрана, Нага-сан? Палубные матросы?
- Очень темно. Огонь... Он распространился очень быстро, понимаете? Извините. Сигата ганаи? - добавил он с надеждой.
- Палубные матросы, Нага-сан, где они были? Я оставил стражу.
- Когда через день я вернулся мне было очень жаль. Корабль уже догорал там, на отмелях, у берега. С кораблем было покончено. Я собрал все людей с корабля и весь береговой патруль, дежуривший в ту ночь, просил их дать мне отчет. Никто не мог сказать наверняка, как это случилось. - Наги потемнел лицом. - Я приказал собрать все, что можно найти, и принести. понимаете? Все! Теперь все там - наверху, в лагере. - Он указал на плато. - Под охраной. Моей охраной. Потом я казнил их и поспешил снова в Мисиму, сообщить господину Торанаге.
- Казнили? Всех на смерть?
- Да, они не выполнили свой долг.
- Что говорит господин Торанага?
- Очень сердит. Он прав, что рассердился. Я предлагал совершить сеппуку. Господин Торанага отказался дать разрешение. Э-э-э! Господин Торанага очень сердит, Анджин-сан. - Нага нервно махнул рукой, показывая на берег. - Весь полк в немилости, Анджин-сан. Все главные офицеры разжалованы, отправлены в Мисиму. Пятьдесят восемь уже совершили сеппуку.
Блэксорн подумал об этих пятидесяти восьми, и ему захотелось кричать от боли... Пять тысяч... и пятьдесят... Разве это вернет к жизни его корабль?!
- Плохо, - произнесли его губы. - Очень плохо.
- Да, Анджин-сан. Лучше отправляйтесь в Эдо. Сегодня. Война может начаться сегодня, завтра, послезавтра, на следующий день. Прошу прощения.
Нага стал настойчиво доказывать что-то Ябу, а Блэксорн, плохо соображая, ненавидел эти неприлично звучащие слова... ненавидел Нагу, Ябу, всех остальных... Он почти не понимал, о чем речь, хотя и видел, что беспокойство Ябу увеличивается. Нага снова повернулся к нему и сказал решительно:
- Сожалею, Анджин-сан, но больше я ничего не мог сделать. Хонто.
Блэксорн заставил себя кивнуть.
- Хонто. Домо, Нага-сан. Сигата га наи.
Он еще поизвинялся и ушел к кораблю, чтобы побыть одному, - вряд ли ему удастся и дальше сдержать свой гнев... Ничего он не может поделать, никогда он не узнает всей правды - почему он потерял корабль... Возможно, священники умудрились нанять за деньги людей или обманом, угрозами заставили участвовать в таком подлом деле... Он медленно и прямо пошел прочь от Ябу и Наги, но, прежде чем ему удалось покинуть пристань, Винк бросился за ним.
- Кормчий, не оставляйте меня здесь одного! - Блэксорн видел, что Винка обуревает страх, - пусть торчит рядом, надо просто полностью от него отключиться...
Неожиданно они вышли на берег к тому месту, где эти ужасные останки человеческих голов... Более сотни... Скрытые от пристани дюнами, они возвышались над песком на специально вбитых кольях... Когда Блэксорн и Винк приближались, поднялось целое кричащее облако белых морских птиц... Когда уходили - птицы тут же уселись обратно, продолжая кричать и ссориться...
Захваченный одной мыслью, Блэксорн смотрел на остров своего корабля. "Марико... Она все видела, понимала истинное положение вещей... Он так и слышит, как она шепнула священникам или Кийяме: "Без корабля Анджин-сан ничем не сможет повредить церкви. Прошу вас: оставьте его в живых... А корабль... " Она была права: это самое простое решение проблемы, возникшей из-за меня у католиков. Но ведь они и сами могли додуматься... А как они пробрались - четыре тысячи охраны?! Кого удалось подкупить? Как? Впрочем, теперь это неважно... "
- Боже, помоги мне! Без моего корабля я мертв! Я не могу помочь Торанаге, и его война погубит всех нас... - Бедный корабль... Прости меня, прости... Погибнуть так бессмысленно... Сколько расстояний мы прошли с тобой?
- Что вы, кормчий? - спросил Винк.
- Ничего. Прости, мой корабль... Никогда бы я не пошел на такую сделку - ни с ней, ни с кем-нибудь еще... Бедная Марико! Прости и ее тоже!
- Что вы сказали, кормчий?
- Ничего, я только подумал вслух.
- Я слышал - вы что-то говорили, ей-богу!
- Ради того же Бога, заткнись!
- Заткнуться? Мы застряли здесь до конца наших дней, с этими проклятыми японцами! Так?
- Да, так.
- Нам придется унижаться перед этими проклятыми Богом паршивыми язычниками до конца своих проклятых дней... А ведь они только и говорят, что о войне, о войне...
- Верно...
- Ах верно? - Винк трясся всем телом. Блэксорн насторожился. - Это ваша вина! Вы сказали - пойдем в Японию, и мы пришли сюда. А сколько умерло по дороге? Это ваша вина!
- К сожалению, ты прав...
- Вы сожалеете, кормчий? А как мы вернемся домой? Эта ваша работа привести нас домой! Как вы собираетесь это сделать?
- Не знаю... Сюда придут и другие наши корабли, Джохан. Мы только должны подождать...
- Ждать?! Сколько же времени ждать? Пять лет... Двадцать? Боже мой, вы сами сказали, что эти дерьмоголовые готовятся воевать! - Мозг Винка переключился на другое. - Они собираются отрубить нам головы, насадить их на колья... Мы будем как те, что там... И птицы будут выклевывать нам глаза... - Взрыв безумного смеха всколыхнул все его тело, он полез рукой под свою рваную рубаху...
Блэксорн видел конец пистолета... Ему ничего не стоило сбить Винка с ног и отобрать пистолет, но он не сделал ни малейшей попытки защититься... Винк размахивал пистолетом у него перед носом, топая вокруг него со зловещей безумной ухмылкой... Блэксорн ждал, - он не испытывал страха, он надеялся на пулю... Вдруг Винк повернулся и побежал к воде. Птицы взмывали перед ним в воздух с визгом и стонами... Винк в безумном темпе пробежал шагов сто - и упал, перевернувшись на спину... Ноги у него еще двигались, руки вздымались, он выкрикивал какие-то ругательства... Вот он перевернулся на живот, крикнул в последний раз, повернувшись лицом к Блэксорну, и замер... Наступила тишина. Когда Блэксорн подошел к Винку, пистолет был направлен прямо на него, глаза смотрели с бешеной злобой, зубы ощерены... Винк был мертв... Блэксорн закрыл ему глаза, поднял его, взвалил на плечо и пошел обратно. К нему уже бежали самураи во главе с Нагой и Ябу.
- Что случилось, Анджин-сан?
- Он сошел с ума...
- Как это? Он мертв?
- Да. Сначала надо похоронить, потом поедем в Эдо.
- Хай.
Блэксорн послал за лопатой и попросил оставить его одного. Он похоронил Винка выше линии прилива, на гребне, откуда видны были останки корабля. Он прочитал молитву и соорудил над могилой крест из двух обломков плавника досок, прибитых к берегу течением. Читать молитву над покойником - это было для него привычным делом: много, много раз приходилось ему стоять так над телами своих товарищей... Только в этом плавании - больше ста раз, с тех пор как они покинули Нидерланды. Из всей его команды выжили только Баккус Ван-Нек и юнга Круук. Остальные пришли с других кораблей: помощник капитана Саламон, Жан Ропер, кок Сонк, парусный мастер Джинсель... Пять кораблей и четыреста девяносто шесть человек... И вот еще Винк... "Все умерли кроме нас семерых. А за что?... Чтобы быть первыми, обогнувшими земной шар? "
