Белый карлик - Яков Соломонович Пан
Он показал пальцем направо. Бэдбюри увидел немецкий самолет, круживший в нескольких стах метрах над ними. Фашистский пилот высовывался из кабины, махал им рукой и показывал вниз, очевидно предлагая приземлиться. Чтобы не оставалось никаких сомнений, он направил на них пулемет и снова повелительным жестом указал на землю.
— Опустите-ка стекло, — сказал Крейбель англичанину.
Оба самолета стали сближаться. В каких-нибудь ста метрах от фашистского истребителя Крейбель дал резкий крен. Продолжая управлять самолетом левой рукой, он правой достал из кармана пистолет, прищурился и выстрелил.
В одно мгновение истребитель закрыло облаком бледного синеватого пламени, потом оттуда вырвался столб пылающего бензина, и книзу стремительно полетели дымящиеся обломки самолета, разорванного на мелкие куски.
— Вот! — невозмутимо сказал Крейбель, пряча пистолет. — Исследователю никогда не мешает лишний раз проверить свое открытие.
Он внимательно оглядел небо и, убедившись, что никто их больше не преследует, продолжал:
— Если хотите знать, это всего только третье испытание «белого карлика», а в воздухе — даже первая проба. Мы с Истером добились решающих результатов только в самое последнее время, когда все кругом уже кишело немецкими агентами. Они сидели в дирекции, в конструкторском отделе… Всюду они совали свой нос, атмосфера была уже отравлена, и нам приходилось всячески изворачиваться, чтобы сохранить в тайне результаты наших работ. Но они кое-что все-таки разнюхали: и про разрушительное действие «БК» и про истеровскую броню. Это они забрались к Истеру третьего дня, чтобы выманить или похитить у него эти изобретения. На Истер был не из тех, кого можно запугать или сбить с толку. Не находите ли вы, однако, что нам следовало бы приготовиться к новому визиту истребителей и надеть парашюты? Мало ли что может случиться…
Вероятно, чтобы сократить путь, Крейбель срезал угол и пошел над территорией Германии. Угроза вторичного нападения теперь была особенно велика, и Бэдбюри молча последовал примеру Крейбеля, подвязывавшего парашют. Впрочем, был ли в этом какой-нибудь смысл? Если бы им пришлось выброситься из самолета, то на земле их ждал бы не слишком хороший прием. Или, быть может, Крейбель надеялся со своим волшебным пистолетом пробиться к границе в крайнем случае пешком?
— Я не возражаю, — сказал он, покончив с парашютом, — если вы пустите теперь в большую прессу некоторый намек на то, что вы слышали и видели. Я потому и вызвал вас, когда убили Истера, что мне нужен был свидетель — благожелательный свидетель, понимаете, на всякий случай… В П. я все успел уничтожить перед бегством, там не осталось никаких следов. Кроме Истера и меня, никто ничего определенного не знал ни о «БК», ни о броне. Те немногие кило «БК», которые мы успели изготовить на лабораторной, установке, я увез. Они на мне, и вот здесь, в чемодане, и еще у него…
Он кивнул головой назад, туда, где лежал завернутый в штору труп Истера.
Так вот в чем было дело! Вот зачем надо было разжать его руки! Вот зачем они, надрываясь, похищали это мертвое тело — чтобы «белый карлик» не достался немцам…
Бэдбюри вспомнил странный разговор о кремации, который происходил утром в доме Истера: «Этого нельзя допустить никоим образом, не то город взлетит на воздух…» Теперь все разъяснялось!
Однако какое отношение ко всему этому имели звезды? И что, собственно, представлял собой этот чудовищно тяжелый «белый карлик»? Бэдбюри хорошо запомнил, но плохо понял ученую фразу Крейбеля: «Мы получали сверхмощные потоки протонов и уплотняли их с помощью новой силы, не подвластной до сих пор ни одному физику в мире. Я имею в виду внутриядерные силы сцепления…»
Крейбель уверял, что все это «очень просто». Но англичанин был на этот счет другого мнения. И, пристально вглядываясь в далекие холмы, синевшие на горизонте, он думал о том, что ему, пожалуй, и в самом деле придется скоро последовать ироническому совету Крейбеля и засесть за изучение точных наук.
— Видите ли, Бэдбюри, — сказал ученый, когда под ними замелькали заводы и шахты Рурского бассейна, — вы, конечно, никогда не предполагали, что Иосиф Крейбель романтик. Но у каждого из нас бывают критические минуты, когда мы преображаемся и на момент становимся совершенно другими людьми. Могу привести яркий пример — смерть Эдуарда Истера. Это был величайший скептик и сухарь, какой когда-либо существовал в мире. Но он умер, как романтик, как настоящий герой. У него в квартире стоял наш первый аппарат для изготовления «БК», первая несовершенная конструкция, работавшая на токе высокого напряжения, — впоследствии мы от нее отказались. Когда убийцы проникли к нему, он, очевидно, испугался, что они завладеют этим аппаратом и двумя шариками «БК», которые он хранил у себя. И он предпочел убить себя, чем отдать их фашистам… По-видимому, он первым делом схватил вещество, зажал его в кулаках, а потом грудью бросился на включенный аппарат. Он уничтожил аппарат током высокого напряжения, устроив короткое замыкание через свое собственное тело. Напишите об этом, Бэдбюри, — может быть, вы хоть немного разбередите совесть трусов…
Бэдбюри слушал съежившись и молчал. Было зверски холодно, и он совершенно окоченел. Досада охватывала его, когда он вспоминал о том, что они могли бы уже сидеть сейчас где-нибудь в кафе, в тепле и безопасности. Но все же он был доволен и испытывал глубокое профессиональное удовлетворение.
Нет, не зря гитлеровские танки и грузовики мчались от границы до П. со скоростью пожарной машины. Очевидно, фашистские главари решили, что после покушения на Истера Крейбель вздумает бежать и тогда добыча окончательно ускользнет из их рук. Бэдбюри вспомнил мотоциклиста из гестапо, пытавшегося задержать Крейбеля перед самым отлетом. Несомненно, что он ворвался в П. вместе с авангардом оккупационных войск. Вся эта колонна пронеслась через весь город не останавливаясь — и прямо на завод, а оттуда на аэродром, за Крейбелем. У них были основания торопиться.
Что последует дальше? Ясно, что история «белого карлика» только еще начиналась. «Кто знает? — размышлял Бэдбюри. — Может быть, мир станет свидетелем любопытнейших событий, если патриот Крейбель попытается использовать свое могущественное оружие против поработителей своей родины».
…Истекал третий час их воздушного путешествия. Самолет вышел наконец к морю. Впереди смутно темнела береговая линия Ютландского полуострова.
— Бензин на исходе, — озабоченно сказал Крейбель. — Надо дотянуть, дотянуть во что бы то ни стало: не падать же нам в воду в десяти километрах от берега!
— Вы дотянете, Крейбель, теперь нам нечего
