Даниил Курсовский - Новый друг. Часть 2

«Ладно!» — согласились мы. — «Мы останемся. Мы расположимся вон там, подальше от вас...»

«И не вздумайте приближаться, пока мы вам не разрешим!..» — добавила я.

И вот мы остались…

Наши мамы опять надолго замолчали.

На этот раз мы с Женькой их не торопили. Много лет мамы ничего не рассказывали нам про наших пап, и вот вдруг заговорили. Так что нам не было нужды их поторапливать. Мы знали, что теперь они расскажут нам все о знакомстве с нашими папами.

Ну, или почти все. Ведь на самом деле все невозможно рассказать!..

Тем более, своим детям.

— У нас была с собой двухместная палатка. — заговорили тетя Света. — Мы ее быстренько разбили и расстелили перед ней покрывало, чтобы было где полежать после купания.

— Правда, по поводу купания у нас возник спор. — продолжала мама. — То есть не по поводу купания, а по поводу того, в чем купаться.

— То есть — в чем-то или вообще ни в чем!.. — уточнила тетя Света. — Но, поглядывая издали на парней, мы увидели, что они так и не подумали одеться. И мы решили, что и мы тоже вполне обойдемся без купальников.

— И дело тут вовсе не в том, что мы решили не отставать от них, или, допустим, показать им, какие мы смелые. – добавила моя мама. — Дело было в том, что они выглядели абсолютно естественными в своей наготе!..

— Естественными и настоящими. – кивнула тетя Света. — Это все решило. Мы поняли, что в купальниках рядом с ними будем выглядеть очень неестественно!..

— И вообще, у них были такие красивые загорелые попки!.. — вдруг воскликнула моя мама.

И наши мамы обменялись красноречивыми взглядами и засмеялись.

— У вас точно такие же попки, как у ваших пап! — вдруг сказала моя мама. — Точь-в-точь!..

И наши мамы вздохнули.

— Ну-ка, Женя, подойти к мамочке! – позвала тетя Света.

— Иди, Миша, ко мне! — позвала меня моя мама.

И, когда мы подошли, наши мамы вдруг быстро развернули нас к себе и вкусно поцеловали в попы. Раз и еще раз!..

Мы с Женькой довольно вздохнули. Такое обращение нам нравилось гораздо больше, чем…

Ну, сами понимаете.

— А что было дальше?.. — спросил я, снова поворачиваясь к маме лицом.

— Дальше?.. — задумчиво протянула тетя Света. — Дальше была вкусная уха, интересные разговоры и много-много счастья.

— Целых две недели! — сказала моя мама. — Хотя они и промелькнули очень быстро.

— Да.. — протянула тетя Света. – А потом мы разъехались, но договорились созвониться и скоро снова встретиться. Вот только никто не отвечал на наши звонки по тем телефонным номерам, которые нам оставили ваши папы.

— И никто не ответил на наши письма, которых мы в первые месяцы после расставания написали целую кучу… И никто — в смысле, твой отец — не узнал, что у меня появился ты, дорогой ты мой Михаил Александрович!.. Богатырь! Почти четыре килограмма весом.

— Подумаешь, четыре килограмма! – тут же встрепенулась тетя Света. — Мой Евгений Павлович был целых четыре сто весом!..

— Ну, Светик, что ты, ей-богу?.. – примирительно сказала моя мама. — Сто туда, двести обратно — не такая уж и большая разница!.  

— А кто они были?.. — спросил я.

— В каком смысле — кто?..

— Ну, студенты там, допустим, или рабочие, или инженеры какие-нибудь. Или эти… менеджеры!..

Наши мамы смущенно переглянулись.

— Мы этого так и не узнали!.. – ответили они дуэтом. — Вот ведь странно!.. Мы о многом говорили, а этого так и не узнали!..

— Мы узнали только одно — никакой такой мамочки у послушного Саши не было. — сказала тетя Света. — И у Павлика тоже. Они оба были из одного детского дома!..

— И еще они как-то странно время от времени шутили об Амазонке и амазонских джунглях. — вспомнила моя мама. - Гуляем мы по лесу, например, и вдруг у какого-нибудь лесного ручья Саша говорит: «Да, Павлик, это тебе не Амазонка!..»

— Или, например, увидит Павлик ужа и говорит Саше: «Да, Саша, это тебе не анаконда!..»

— Я понял!.. — радостно закричал я. — Наши папы были секретные исследователи Амазонки!.. И вот они уехали туда, и.. это..

— …там их проглотила анаконда!.. – с мрачной усмешкой закончила тетя Света.

— Света, не пугай детей всякими ужасами! — одернула ее моя мама. — И вообще,   вспомни наших ребят!.. Да разве они позволили бы какой-то жалкой змее себя проглотить?..

— Они бы сами ее проглотили!.. – выдала тетя Света.

Видно, мрачно шутить ей понравилось.

— В общем, получается, наши папы вас бросили?.. — жалостливым голосом спросил Женька.

— И нас вместе с вами… - пробормотал я.

— Нет, лапоньки, нет!.. — утешила нас тетя Света. — Просто с ними что-то произошло.

— Что-то такое, что помешало им ответить на наши звонки, и на наши письма.

— Но я продолжаю думать, что они живы… — сказала моя мама.

— А я продолжаю верить, что когда-нибудь мы снова увидим их… — добавила тетя Света.

И наши мамы снова немного помолчали.

— Ну ладно, хватит воспоминаний! – уже другим голосом воскликнула тетя Света. — У нас тут озеро, пляж, так что предлагаю всем сначала искупаться, а дальше видно будет!..

И наши мамы вмиг разделись.

Оставшись совершенно голенькими, они сладко потянулись…

И вдруг Женька закричал:

— Натура! Потрясающая натура!.. Постойте так немножко, хотя бы пять минут!..

И он с неимоверной скоростью подбежал к джипу, открыл багажник, вынул из своей сумки бумагу, карандаши, уселся в позе лотоса на песок и принялся лихорадочно зарисовывать наших мам.

А они послушно застыли, вытянувшись перед нами в лучах яркого солнца.

Я-то не мог их рисовать. И я не смотрел за тем, как рисует Женька. Я любовался своей мамой. Ну и тетей Светой, конечно.

Они были сейчас такие красивые!.. Они были такие естественные!.. У них были такие замечательные фигуры!.. И еще они были очень похожи, как сестры. Если и не родные, то двоюродные точно.

Я знал, что нашим мамам завидуют очень многие их сверстницы. Белой, черной и серобуромалиновой завистью. Еще бы!.. В свои почти тридцать наши мамы выглядят как юные девушки. У них тонкие талии, стройные ножки, замечательные попки и очень, очень красивые груди.

Вот на груди-то своей мамы я и сосредоточил свой взгляд, чувствуя, что я хочу сначала не купаться, а приложиться к ней!..

Между тем мамы устали стоять как изваяния. В их красивых позах появилась напряженность.

— Ну, долго еще?.. — почти простонала тетя Света.

— Все!.. — заявил Женька. — Мне нужно было только схватить общее впечатление. Вот, можете посмотреть!..

Мама и тетя Света тут же подбежали к Женьке и принялись разглядывать его набросок. Я тоже подошел.

Всегда удивляюсь, как это с помощью одного только карандаша и белой бумаги Женьке удается так тонко изображать все то, на что падает его творческий взгляд?.. Конечно, у них в школе искусств обнаженной натуры не бывает, но они часто ходят на этюды в парк, и оттуда Женька приносит просто великолепные зарисовки и пейзажики. Листочки, бабочки и деревья у него как живые!..

Вот и сейчас на его рисунке мы все увидели не только наших мам во всей их, как говорится, первозданной красе, но и тот свет, который озарял их снаружи и наполнял изнутри, а еще ту энергию и любовь, которой они были полны всегда.

И было в этом рисунке еще что-то – что-то особенное, присущее только этому дню и только этому моменту. Это была какая-то удивительная надежда, какое-то чуткое ожидание, которые как будто бы должны были вскоре оправдаться…

— Боже мой, Светочка! – воскликнула моя мама. —   Твой сын прямо настоящий Микельанджело!. Ты тут вылитая мадонна!

— От мадонны слышу! — отозвалась тетя Света, слегка розовея от похвалы.

И, не сговариваясь, мама и тетя Света почти одновременно чмокнули Женьку в обе щеки.

При этом мамина грудь оказалась совсем рядом с моим лицом. И я, само собой, не удержался, и тут же охватил мамин сосок губами. И еще я ее обнял, чтобы она не могла разогнуться!..

— Ну уж нет, милый! — засмеялась мама. — Сначала искупаемся! А то я вся потная. И потом уж я тебя покормлю!..

И мама довольно чувствительно шлепнула меня по попе.